Читаем без скачивания Время пепла - Дэниел Абрахам

Сэммиш запрокинула шею, и весеннее солнышко подластилось к ее векам.

– Охрана не дремлет. Это усложняет нашу задачу.

– Однако не делает невыполнимой, – сказала Саффа. – Ведь кто-то раньше добился успеха.

– Прежний успех не означает, что наш замысел выполним. Да, кто-то однажды заполучил в свои руки кинжал. Но эти люди были вроде меня.

– То есть?

– Они достигли цели и были раскрыты. Видала когда-нибудь, как уличный фокусник творит поддельную магию? Прячет камушек между пальцев или выпускает птиц из-под девичьей юбки? Как только трюк разгадан, дальше ты его видишь насквозь. Поэтому каждый раз приходится придумывать новое. Способ, сработавший у других, даже узнай мы какой, не поможет – потому что подлюги о нем тоже узнали. Если б я не настропалила их, то могла бы зайти и выйти прежним путем. Но они это уже просекли, значит, придется придумывать новый подход. При обычной тычке мы бы просто сменили цель. Но то, чего я хочу, есть только у них, сволочей.

Саффа не прерывала затянувшейся тишины, а Сэммиш чувствовала, как ее разум собирается воедино. Причиной тому еда или отдых, но она ощущала себя свежей и крепкой.

– Против нас то, что Братство целенаправленно несет караул. Усилена охрана, упрочена дисциплина. А еще за ними власть. Мало того что деньги, так еще и высшие силы вроде твоих. Мы не разумеем их тайн, а чудеса из того пространства, если и снизойдут, то на них – всяко не на меня. – Она открыла глаза, поворотясь к Саффе. – А ты не могла бы чего-нибудь сотворить? Как тогда с Оррелом или с зачумленной улицей?

– Осай и Драу Чаалат изучили меня. Здесь средоточие силы Братства, а не моей.

– Так я и думала, – сказала Сэммиш. – Хорошо.

– Разве? – молвила Саффа. – Звучит поступью рока.

– Все сказанное против нас, – сказала Сэммиш. – А есть кое-что и за нас. В Долгогорье живут домовые норушки, и мы можем к ним обратиться. К Невозмутимому Бирану и Адрику Стоуну. Поместье большое. За таким просторным участком тяжело уследить. Значит, там у них должно быть много подручных.

– В том-то и горе.

– В том-то и счастье. Нам, чтоб протиснуться, хватит одной дыры. Каждый охранник – возможность просочиться врагу. И… – Сплетя пальцы, Сэммиш прочувствовала собственную цепкую хватку. Было кое-что еще. Нечто с краю сознания, чего еще не доводилось облекать в слова. А вот теперь слова явились. – И они перепуганы. Боятся до дрожи. Они будут постоянно настороже, но, идя у страха на поводу, совершат и ошибки.

– Какие еще ошибки? – спросила Саффа, но Сэммиш плохо ее расслышала. Не до конца. Ее ум умчался вперед. Не тянется к себе – толкай от себя. Они начеку. Как управлять их тревогой? Они боятся. Как сильнее их напугать?

– Их капитан. Трегарро, – произнесла она. – А не похоже ли, что его шрамы взялись от огня?

36

– Где она? – спросила Алис.

– Кто, Сэммиш? – отозвался Мелкий Куп. – Ты у меня спрашиваешь? Сэммиш вроде твоя подружка, а не моя.

Еще не сошли холода, чтобы отпирать ставни общего зала «Ямы», но створки болтались открытыми. Жажда смены времени года довела хозяина до самообмана, будто днем уже хватает тепла, а пропойцы, воры и уличные долгогорские крысы, подыгрывая ему, оставляли куртки на себе, подбрасывая в очаг лишку дров. Некоторые брали пиво и сидр на улицу и стояли под солнцем, поближе к весне. Зяблики не больше пальца Алис, щебеча шумной стайкой, сновали туда-сюда сквозь открытые окна. Ланнин Хоэль возвратился с зимнего подряда по прочистке канав на хуторе к востоку и тратил медяки, как неразменные.

Алис сдвинулась вперед, уперев локти в искромсанную столешницу. Угрюмо оскалилась по камнерядской привычке показывать дружкам Уллина, что она – дама с норовом, но Мелкий Куп знал ее вдоль и поперек с поры, когда оба ковыряли Ильник под призором Седой Линнет, и только пожал плечами.

– Последнее, что я слыхал, – она звала Адрика Стоуна на какую-то тычку, – сообщил Куп.

– Теперь она водит тычки?

– Наверно. Слыхал от других. Может, наврали.

– Про что тычка?

– Я тебе Адрик? Откуда мне знать? Мне она ничего не говорила, – сказал Мелкий Куп. – И ты, и она мне не родственницы. Когда надо, Сэммиш классная отходная, а в остальном такая же говняха в потоке, как любой из нас. Если б мне приспичило ее отыскать, я бы первым делом пошел расспрашивать тебя.

Алис расправила спину. Громоздкий корчмарь проковылял к огню и подбросил новое полено. Тучка тлеющих искр вспыхнула и поседела. За открытыми ставнями стая уличных псов облаивала арестантскую телегу. Ветер переменился, донося запах с телеги прямиком в «Яму» – хорошо, мимолетно.

– Скорей бы ее найти. Вопрос денег, – сказала Алис.

– Так ты у нас не князь всего сущего? – ответил Мелкий Куп, но с улыбкой. – Слушай, ничего свежего не поведаю, но крайний раз мы работали с ней в команде, которую собирал Нимал. Одним днем, взяли – разбежались. Давно, пару месяцев назад. Но Нимал сумел ее тогда отыскать. Может, и по сей день поддерживает связь.

Алис вынула из пояса медяк, цокнув, положила на стол.

– Дашь знать, если вдруг на нее наткнешься? Будет больше, если отыщу ее по твоей наводке.

Мелкий Куп поглядел на медяк, потом на нее. Когда он поднял монету, то пожал плечами как бы в оправдание: «Кто я такой, чтобы не брать халявные деньги?», не вселяя в Алис особых надежд, что помчится к ней, как только Сэммиш высунет голову из воды.

– Так и что насчет Нимала? – спросила она. Вопрос надо было задавать перед тем, как давать деньги. Но Куп, похоже, не требовал оплаты за каждое слово.

– Крайний раз видал его в Притечье. Терся возле сцены. Там ставят представление, а он умеет сколачивать команду для работы во время зрелищ.

Алис кивнула и пошла на выход, покручивая дубинкой малость чересчур размашисто, пусть никого и не задевая. Выходя на улицу, она чувствовала на себе взгляды других посетителей, но, когда обернулась, не встретила ничьих глаз. Она повернула на юго-запад и двинулась по кривым, тесным улочкам, выпятив грудь и задрав подбородок – напоказ занимая всю ширину дороги, отчасти из-за того, что внутри себя ощущала разлад.

В голове что-то неприятно жужжало гулом встревоженного пчелиного улья – какое-то расстройство, без ясного понятия, что ее не устраивает. Она старалась не обращать на жужжание внимания, но оно не стихало и, что бы ни значило, включало в себя кровавое, а после умытое лицо Уллина, неубитую девушку и Андомаку