Читаем без скачивания Аристократы - Леона Хард

Девочек спас…Бастардов? Т. е…Он ради меня спас того, кого презирает и считает ничтожеством?

Повторно изучила спину интересующего объекта. Да, ладно? Дорогая Немийская земля ты перевернулась с ног на голову?

Глава 24 “ЗБ”

POV Вильмонт

Не укладывалось в голове — Хаски ради меня спас Бастардов? Эту грязь, что терпеть не мог и искренне презирал. Неужели лед раскололся и стало возможным вынырнуть из обители холода наверх. Я не вынырну, пока не удостоверюсь, что лед действительно разбился и реально дышать спокойно.

Закутавшись в теплый, белый халат, сидела на стуле, грела прохладные пальцы о нагретую чашку. Ветер сегодня сильно завывал в приоткрытое окно, а солнце аккуратно выглядывало из-за шторки, где был выход на балкон. Хорошее начало дня, спокойное, правда уже обед, пока я проспалась. Приехали поздно ночью, Ленька всех развез и укатил вновь по делам.

Я вчера опять избежала в пятый раз гибели. Не думаю, что целый клуб подпалили ради меня. А что поджег стало понятно еще вчера, по высказываниям Хаски.

Немного жаль, это место он любил больше всего, спасался в нем, прятался в вип-комнате от своего одиночества. Может не хотел оставаться один в квартире и неизменно проводил время в клубе среди людей, где работал, находился в шуме толпы. Как только я переехала в пианино, он делил время по вечерам со мной, почти перестал ходить в клуб. Я каждый раз с испугом отсчитывала данные минуты спокойствия до его прихода.

Я вообще не в состоянии точно охарактеризовать состояние, в котором тогда находилась. Злость из-за поломанной гордости? Однозначно. Меня злило его пренебрежение. Никогда не спрашивал, что я хотела, делал только то, что хотел сам. Я была против некоторых сексуальных изысков, но у меня не спрашивали, просто брали. Мое слово не имело значения, больно не больно, не важно, Аня потерпит. Хочу я делать минет или нет. Тоже не спрашивали, мою голову прислоняли к члену и всё. Либо шею сломают от силы давления, либо бери в рот.

У человека никакого понимания, что своими действиями причинял боль. Эгоист и насквозь пропитался этим эгоизмом. Нам элементарно поговорить не о чем было, он и не стремился. Будто с безмозглым Бастардом поговорить не реально. Хаски не рассказывал о работе, о семье, о друзья, был скрытным, копил эмоции внутри. Но и никогда не кричал, как например вчера, сорвался, схватил за руки и тряс, как копилку с мелочью.

Он всегда казался спокоен, молчалив и играл со мной, как с любимой надувной куклой, которая слова лишнего боялась сказать.

Ему нужна тихая, спокойная девушка, как Кристина, идеальный вариант. Кстати, вспомнила, у Хаски помолвка через неделю. Я надеюсь будет огромный банкет и смогу туда прошмыгнуть и обязательно поставлю Кристине памятник при жизни за терпение. Как можно любить это равнодушное существо, которому нет ни до кого дела?

И я не верю, что Хаски испытывает ко мне какие-то чувства. Не верю. Тех, кто нравятся, оберегают и заботятся. Я так думаю, потому что о Лёне люблю заботиться, пусть я до сих и не понимаю, люблю его, как мужчину или как друга… потому что…когда мы целуемся, это приятно и это спокойно. И можно сорок минут целоваться, проверено мы делали и…желания снять с себя одежду совсем не появлялось.

И по поводу оргазма…как бы сказать я его с Леней не испы…

Я сравниваю? Прости, Леня! Это нечаянно, ты недостоин того, чтобы тебя сравнивали с этим монстром.

Включила телевизор, решила подобным методом отвлечься от тупых мыслей, что посещали непутевую, бесхребетную голову. Хотя, в голове и нет хребта априори. Соберись, Аня, не тупи!

А в новостях каждый канал трезвонил о случившихся событиях. Крупным планом показывали Рай, который превратился в обугленное, полу сожженное черное здание. Вывеска отвалилась, помещение огорожено от любопытной толпы красно-белой линией.

Хаски по-прежнему там, в той же белой футболке и джинсах. Белая футболка вряд ли такая же чистая, на ней и вчера были черные разводы. Он оттуда теперь не скоро выберется, сейчас разговаривал с мужчиной в форме. Вид у Хаски помятый, или расстроенный, осунулся как-то в плечах, устал, наверное, ночь не спал, а сейчас обед.

Резко взяла допитую чашку и пошла ее мыть.

Меня не должно заботить состояние его здоровья, да пусть помрет на солнцепеке от усталости. Пусть почаще у него организации взрываются одна за одной. Как вчера…Да… прозвучало не очень. Я не настолько кровожадная особа. И людей жалко и даже этого монстра жалко.

Я хочу его ненавидеть, очень жажду ненавидеть. Потому что когда это чувство спит, то изнутри что-то вырывается, оно теплое, большое, трепетное, и всегда реагирует на присутствие Хаски рядом.

Я не хочу его вновь испытывать, я хочу его убить, заглушить, забить насмерть это что-то внутри. Пусть оно умрет, уснет навеки. Я не желаю это чувствовать.

Я, как мотылек летящий, к огню, меня привлекала его яркость, сила, уверенное горение, и невзирая на горячие, предупреждающие порывы подлетала к нему и постоянно обжигалась. И наверное, когда-нибудь пламя сожжет окончательно до незначительных черных углей.

Решила поехать к девочкам в общежитие, обсудить случившиеся события, но на середине дороги меня застал телефонный звонок. Номер не подписанный, но известный. Он иногда в кошмарах снится. И что Хаски понадобилось внезапно?

Оказалось, что понадобилось присутствие неподалеку от Рая, на соседней улице. Пообещал встретить возле какого-то охранного пункта, потому что внутрь меня естественно не пустят. Он, как обычно, приказал и повесил трубку и будто само собой разумеющееся, я обязана выполнить. Знаете, впервые задумалась, больно его поведение напомнило собственного отца. Сказал въезжать столб — выхода нет. Мое дело — поверить или нет.

Но поскольку Хаски приглашал не к себе домой, а в участок, я решила, что это важно и явно не связано ни с чем «таким». А может меня посадить собрались? Только за что? Я вроде вчера ничего плохого не сделала. Кажется…

…А если Хаски прознал про моих ребят Бастардов? Ну и что такого? Я ни с кем не танцевала, да и камеры у