Читаем без скачивания Реабилитированный Есенин - Петр Радечко

Александр Порфирьевич Еремич (1876–1920) – широкоизвестная в то время личность в Петербурге. Родился он на Минщине. Окончил военно-медицинскую академию в Петербурге. Работал хирургом, стал доктором медицинских наук. Участвовал в общественно– культурном движении белорусов в Петербурге, где и познакомился с Янкой Купалой. Как свидетельствует Лев Клейнборт на собственные средства издал книгу «Шляхам жыцця», которую благодарный автор посвятил «шчыра паважанаму дохтару А. П. Ярэмiчу».

Казалось бы все ясно и понятно. Два выходца из Беларуси, знакомые с Янкой Купалой еще с 1910 года, предпочли его никому неизвестному рязанцу Сергею Есенину и издали третью книжку белоруса. «Неясность» просматривается в том, что эта книжка вышла в 1913 году. Есенинской рукописи книги «Радуница» у Клейнборта в это время, скорее всего, быть не могло, потому что большинство стихотворений этого сборника еще просто не было написано. Да и как мог 18-летний поэт думать сразу об издании сборника, когда к тому времени нигде не было напечатано ни одно его стихотворение? «Береза» появилась только в первом номере московского детского журнала «Мирок» за 1914 год.

Некоторые поклонники поэзии гениального рязанца могут мне возразить, сославшись на то, что в сборниках, да и в собраниях сочинений С. Есенина, есть немало прекрасных стихотворений, датированных еще 1910 годом. Среди них, например, ставшее классическим «Выткался на озере алый свет зари». Их вполне могло бы хватить на тоненькую первую книжку.

Однако некоторые исследователи творчества поэта высказывают сомнения в точности датировки некоторых, особенно ранних, его стихотворений, в частности и названного, якобы написанного им в пятнадцатилетнем возрасте. Сам поэт весьма редко проставлял даты их создания. Но, как вспоминал писатель Иван Евдокимов (1887–1941), в 1925 году редактировавший собрание сочинений С. Есенина, при датировке стихотворений, которую вел поэт с женой Софьей Толстой-Есениной, то и дело возникали разногласия, в результате чего Сергей Александрович решил как-нибудь уединиться и вспомнить годы написания. Но буквально через несколько дней его не стало.

Есть основания предполагать, что в 1925 году память подвела С. Есенина при датировании своих ранних стихов. Но еще больше оснований – усомниться в точности воспоминаний Льва Клейнборта в 1928 году при публикации своей книги «Молодая Белоруссия». А следовательно, необходимо считать, что рукопись «Радуницы» попала к публицисту, как и свидетельствуют другие источники, в том числе и сам Л. Клейнборт в ином издании, не ранее февраля 1915 года. Показывал ли он ее доктору А. Еремичу – неизвестно. Во всяком случае, стихи Сергея Есенина на критика впечатления не произвели, о чем он сам делился воспоминаниями.

Но вскоре поэт сам пожаловал в столицу. Да, он встретился со Львом Максимовичем, обсуждал с ним привезенный новый цикл стихотворений «Маковые побаски» и поэму «Русь», которые Клейнборт обещал передать редактору журнала «Современный мир», в котором работал, переговорить с коллегами из «Вестника Европы» и «Северных записок». По просьбе Льва Максимовича, собиравшего в то время для своей книги о читателе из народа отзывы о М. Горьком, В. Короленко, Л. Толстом, Г. Успенском и других писателях, Сергей Есенин написал свои размышления на шести страницах, из которых сохранилась только одна, публикующаяся теперь под заголовком «Когда я читаю Успенского». Впрочем, ни в одном из названных Л. Клейнбортом журналов стихи Сергея Есенина так и не появились!

Однако не это явилось главным во время первого приезда молодого поэта в Петроград. Его, никому неизвестного, принял лучший поэт России Александр Блок, который отрекомендовал его литераторам Сергею Городецкому и Михаилу Мурашову. Благодаря такому высокому покровительству и своему исключительному таланту юный поэт буквально на глазах становился знаменитостью. За 1915 год в газетах и журналах были опубликованы более трех десятков его стихотворений и две поэмы.

Но с изданием книги во время первого посещения Петербурга у С. Есенина ничего не вышло. Когда же он в октябре 1915 года снова приехал в столицу и познакомился с крестьянским поэтом Николаем Клюевым, тот привел его на Фонтанку, 38 к издателю Михаилу Аверьянову. Именно ему 16 ноября Сергей Есенин и продал право на первое издание трехтысячным тиражом своей книги «Радуница», которая вышла в последних числах января 1916 года.

Кого из только что перечисленных людей – А. Блока, М. Мурашова, С. Городецкого, Н. Клюева или М. Аверьянова – можно считать «крестным отцом» гениального русского поэта Сергея Есенина – судить читателю. Ну, а Лев Клейнборт? Скорее всего, ему надо довольствоваться словами настоящего «крестника» – народного поэта Беларуси Янки Купалы, который 21 сентября 1928 года писал своему биографу:

«Я теперь только думаю, что оказался сильнее Есенина, хотя мы оба выходцы из глухой деревни и обоих нас захлестывала городская грязь. Только ему пришлось жить в городском омуте послереволюционном, мне – в дореволюционном».

Однако это был 1928 год, когда Сергея Есенина уже не было в живых, а над его поэтическим наследием сгустились «черные тучи». Чье творчество оказалось «более сильным», нынче скажет каждый. Ведь поэзия Сергея Есенина переведена более, чем на двести языков народов мира. Янке Купале до этого показателя далеко.

Советская Белоруссия. 1996. № 139

Эпиграммы

*

Борису Большуну, профессору из штата Коннектикут (США), выпустившему в г. Гродно книгу о Есенине и Мариенгофе, в которой поднял вопрос об установке памятника последнему

Необычный поднял шумСредь есенинцев Большун…Шум похож на катастрофу:Ставить бюст Мариенгофу.

Но потугам Большуна,Всем известно, – грош цена…Мало здесь придурковатых…– Как, наверное, и в Штатах???

*

Гордону Маквею, ученому-слависту из г. Бристоль (Англия)

Прозвучал над нами свист:Есть, мол, в Англии славист…Но особенного рода:Пишет – не для перевода.

Недоступный нам тот текстГоден лишь для злачных мест…Откровеннее скажу:«Гордон вешает лапшу!

Не стесняяся при этом,Опошлить, подмять Поэта…– Он – есенинец???– Вот хохма!!!– Славит он… Мариенгофа!»

*

Сергею Зинину, кандидату наук, есениноведу из Ташкента

Я выступаю первым, ты – вторым*…Ломать традицию не можем мы до срока…Любовь к Есенину, которою горим,Провозгласим от Бреста до Востока!!!

Я в лидеры не рвусь, мой друг,Как рвётся Запад, будто символ рока…Земля ж привычно свой свершает кругИ Солнце поднимается – с Востока!!!

* Имеются ввиду выступления на Есенинских конференциях в Рязани.

*

Георгию Агаркову, создателю есенинского музея в Орле, композитору и исполнителю песен на стихи Есенина

В Орле музеев – Бог насеял:Лесков, Тургенев, Бунин, Фет…Но неожиданно ЕсенинЗдесь появился: «Всем – привет!

Друзья, подвиньтесь!Здесь так жарко!Пусть я сосед ваш,Но жена…(Соврать не даст мне Жорж Агарков!)В Орле, как раз вот здесь жила!»

… Не я один всё слышал это(Удачным очень был момент!)И в честь рязанского поэтаВ Орле – музей и монумент!!!

*

Ему же

Агарков прочно держит маркуСредь патриотов из Орла…Чудесным городу подаркомОн заслужил: «Виват!», «Ура»!

*

Валентине Кузнецовой, учительнице, создателю Есенинского музея в Мурманске

Век фамилию отцовуНе меняла Кузнецова…На Есенина всё «пашет»Многодетная мамаша.«Нарожала» «есенят»…Дружно сзади семенят…Все они…О! Милый Боже!На Есенина похожи!

Не ищите только миныВ сих строках для Валентины…Мы заверим (хоть печатью!)Непорочное зачатье!

*