Читаем без скачивания Кентавр - Элджернон Генри Блэквуд

– Внутрь себя, к своей сути, настоящей и глубинной, и еще глубже – к ней, к Земле. Где пребывают все остальные – все, все, все.

И тут он испугал меня, неожиданно сев на кровати. Глаза смотрели мимо меня, куда-то за пределы стен. Движение было настолько внезапным и энергичным, что я даже отшатнулся. Голова его была наклонена набок. Он прислушивался.

– Слушай! – шепнул он. – Они зовут меня! Слышишь?

Радостная улыбка озарила его лицо, словно солнечный луч, и заставила меня затаить дыхание. Что-то в этих тихих словах взволновало меня больше всего на свете. Я тоже прислушался. Лишь шум машин внизу на улице нарушал тишину, грохот тележки неподалеку и шаги редких прохожих. Никаких других звуков не доносилось в ночи. Ветра не было. Густой желтый туман заглушал всё.

– Я ничего не слышу, – тихо ответил я. – А что слышишь ты?

Не ответив, он снова откинулся на подушки, всё с тем же лучащимся счастьем лицом. Это выражение не сошло до самого конца.

Туман так густо пополз из окна, что я встал, чтобы поднять раму. Теренс никогда не затворял окна, но я надеялся, что он не обратит сейчас на это внимания. Оттуда доносились резкие звуки уличной музыки – какой-то нищий бездарно дул в дешевую свистульку, – и мне не хотелось, чтобы они тревожили моего друга. Но и Теренс тут же вскочил.

– Нет, нет! – воскликнул он, впервые за ту ночь повышая голос. – Не закрывай. Я тогда не смогу слышать. Пусть воздух свободно залетает. Открой шире… шире! Мне нравится этот звук!

– Но туман…

– Нет никакого тумана. Только солнце, цветы и музыка. Впусти их. Разве ты всё еще не слышишь?

Скорее, чтобы успокоить его, я наклонил голову в знак согласия. Ибо видел, что сознание у него начинает мешаться, раз он ищет во внешнем мире подтверждения воображаемой детали из видения. Я опустил раму, укрыв друга поплотнее. Но Теренс тут же отбросил одеяло в сторону. Сырая и холодная ночь ринулась внутрь. Я вздрогнул от ее прикосновения, но О’Мэлли, напротив, приподнялся на локте ей навстречу, чтобы ощутить ее вкус и вслушаться.

Я же, терпеливо ожидая, когда он вновь вернется в свое спокойное, похожее на транс состояние, чтобы укрыть его получше, подошел к окну и выглянул наружу. Улица была пуста, только какой-то нищий неумело играл на дешевой свистульке. Несчастный остановился как раз под нашим окном. Свет фонаря падал на его оборванную, согбенную фигуру. Лица я не мог разглядеть. Двигался нищий музыкант на ощупь.

Снаружи бездомный бродяга наигрывал на дудочке в холодной и темной ночи.

Внутри Мечтатель внимал ему, грезя о своих богах и саде, великой Матери-Земле, простой мирной жизни на лоне Природы…

Каким-то образом я понял, что музыкант следит за нами. Я махнул ему, прогоняя прочь. Но тут неожиданно кто-то тронул меня за руку, отчего я стремительно обернулся, с трудом сдержав крик. Рядом стоял в ночной сорочке О’Мэлли, исхудалый, как призрак, со сверкающими глазами, а губы его, на которых играла самая прекрасная улыбка, какую мне доводилось видеть, шептали:

– Не гони его… – радость поднималась в нем, – но иди и скажи, что мне нравится, как он играет. Иди и поблагодари его. Скажи, что я слышу и понимаю. Скажи, я иду. Хорошо?..

Всё внутри перевернулось. Словно меня что-то приподняло над полом. Он него ко мне передалась волна энергии. Комнату наполнил ослепительный свет. В сердце моем зародилось сильнейшее чувство, вызывавшее одновременно и слезы, и радость, и смех.

– Как только ты ляжешь обратно в постель, я сразу пойду, – услышал я свой голос, будто говоривший издалека.

Буря чувств улеглась столь же быстро, как и налетела. Помню, он сразу послушался. Когда я наклонился, чтобы подоткнуть одеяло, лицо мое сладко окутал манящий аромат лугов и полей.

Вот я уже стою на улице. Теперь я вижу, что музыкант слеп. Его руки и пальцы странно велики.

Я подошел к нему почти вплотную и уже готов был вложить в протянутую ладонь всё, что у меня нашлось в карманах, и гораздо больше – ради О’Мэлли, которому понравилась игра, – когда что-то заставило меня обернуться. Не могу сказать точно, что это было. Сначала показалось, что кто-то постучал в окно его комнаты за моей спиной, затем послышался легкий шум в комнате, а вслед за тем – самое необычное: словно кто-то вихрем пронесся мимо меня с радостным кличем…

Ясно я помню лишь то, что обернулся, но, еще не успев отвести глаз от лица нищего, увидел, как в незрячих очах блеснул свет, словно он прозрел. А на губах расцвела улыбка: клянусь в этом.

А когда повернулся обратно, улица передо мной была пуста. Нищий исчез.

Тающие очертания его фигуры быстро уносились вдаль за завесой тумана. Он был огромен и, распрямляясь, становился всё больше. В круге отбрасываемого фонарем света было видно, что плечи его поднимаются выше человеческого роста. И он был не один. С ним вместе двигалась вторая фигура.

Издалека донесся звук флейты. Слабо и певуче. А в грязи, под ногами, валялись деньги, брошенные за ненадобностью. Последние монетки звякнули о мостовую. Вернувшись в комнату, я понял, что тело Теренса О’Мэлли перестало дышать.

Примечания

1

Сумма, равная примерно 200 000 современных долларов США.

2

См.: Ashley М. Algernon Blackwood. An Extraordinary Life. N. Y., 2001.

3

Ashley М. Р. 80.

4

По материалам архива «Би-би-си», запись передачи 25 декабря 1948 г. Цит. по: Ashley М. Р. ПО.

5

Лавкрафт Г. Ф. Сверхъестественный ужас в литературе ⁄ пер. с англ. Л. И. Володарской ⁄⁄ Лавкрафт Г. Ф. Зверь в подземелье. М.: Гудьял-Пресс, 2000. С. 452.

6

Blackwood A. The Poetry of Ski-Running. Country Life. February, 26. 1910. Цит. no: Ashley M. P. 142.

7

Письмо от 3 января 1912 г. Цит. по: Ashley М. Р. 172.

8

Дэва (пали, санскр. देव, «сияющий») в буддизме – название для множества разнотипных существ, более сильных, долгоживущих и более удовлетворенных жизнью, чем люди. Термин «дэва» принято переводить как «бог» или «божество», хотя дэвы значительно отличаются от божеств других религий. Мир, населенный дэвами, называется дэвалока (санскр. देवलोक), или мир (небеса) богов. Махаяна акцентирует внимание на преимуществах человеческого