Читаем без скачивания После поцелуя - Карен Рэнни

Одного из самых безобразных карпов Майкл назвал в честь английского короля, – продолжал Роберт. – Его мать была в ярости, тем более что карп пожирал в пруду остальную живность и вырос до пугающих размеров. – Роберт покосился на приятеля. – Ты клялся, что твои рыбы узнают тебя и умеют выполнять команды.

– Мне в ту пору было всего шесть лет, так что я вполне имел право на детские шалости и глупости, – промолвил Монтрейн, по лицу которого при этих воспоминаниях пробежала едва заметная улыбка.

– В результате его матери пришлось сдаться, и она позволила Майклу завести щенка, – сказал Роберт.

– Насколько я помню, он преследовал кошек, которых держали мои сестры, – добавил Майкл, прежде чем снова погрузился в молчание.

– Думаю, на этот раз Смайтон доказал, что умеет готовить, – проговорил Роберт. – Ты согласен со мной, Майкл?

Монтрейн не ответил. Лишь после того, как Роберт повторил свой вопрос несколько раз, Хоторн рассеянно кивнул.

Маргарет встревоженно посмотрела на мужа. У него был весьма озабоченный вид, при этом Майкл водил пальцами по краю хрустального бокала с таким усердием, словно это занятие поглощало все его внимание.

– Майкл!

Монтрейн, вздрогнув, поднял голову, услышав голос жены. Должно быть, он понял, что его рассеянность неприлична, потому что следующие несколько минут честно пытался участвовать в разговоре.

– А ты рассказывал Маргарет о своем первом пони? – спросил Роберт.

– Сомневаюсь, что Маргарет изнывает от желания узнать о каждом примечательном происшествии из моего детства, Роберт, – заметил Хоторн.

Маргарет посмотрела на мужа, а затем перевела взгляд на его приятеля.

– Напротив, – тихо сказала она, – мне было бы очень интересно услышать эту историю. Каким мальчиком он был? Отважным или осторожным? Или робким?

Роберт, сидевший за столом напротив Маргарет, улыбнулся. Он был очень приятным человеком, располагающим к себе собеседником. Каштановые волосы цветом почти не отличались от цвета его глаз. Как только их представили друг другу, Роберт стал смотреть на Маргарет с явной симпатией.

Титула у Роберта не было, и, похоже, он не понаслышке знал, что такое бедность. А вот то, что такой человек стал другом ее мужа, Маргарет не удивило. Майкл был вообще не похож на обычных графов, его идеи всеобщего равенства удивляли многих. Не говоря уже о том, что он женился на бедной вдове.

Несколько раз за время обеда Маргарет ловила на себе косой взгляд мужа, и от этого ей становилось не по себе. Весь день Майкл провел в библиотеке и вышел оттуда лишь за несколько минут до приезда приятеля. Он едва успел переодеться, а уж поговорить ими подавно не хватило времени. Сейчас Маргарет спрашивала себя, не нарочно ли ее муж так долго задержался в библиотеке, чтобы не разговаривать с ней.

– Большую часть детства Майкл был озабочен тем, как бы избежать общения с сестрами, – вымолвил Роберт.

Монтрейн лишь улыбнулся, но ничего не сказал.

Маргарет опустила глаза на свой ростбиф. Ей казалось, что она не сможет больше проглотить и кусочка. Майкл тоже почти ничего не ел, а вот вина он в тот вечер выпил довольно много, что было на него совсем не похоже. Еще одна перемена, а ведь Маргарет считала, что ее муж всегда верен своим привычкам.

– А вы из каких мест, Маргарет? – поинтересовался Роберт. – Выговор у вас почти лондонский, но, судя по некоторым словам, вы жили и в районе Уилтшира.

– Последние два года она обитала в местечке, которое называется Силбери-Виллидж, Роберт, – ответил за жену Монтрейн. Он поднял бокал с вином. Смайтон постоянно подливал в бокал спиртное, не скрывая при этом своего молчаливого неодобрения. – Невероятно красивое место, – заметил он. – Наверняка многие считают, что там водятся феи и волшебницы.

Хоторн говорил насмешливым тоном, но его речь отличалась от обычной, он произносил слова то слишком быстро, то, напротив, непривычно медленно, из чего Маргарет сделала вывод, что ее муж начинает хмелеть. Ей стало неловко за него.

– Я родилась в Лондоне, – тихо сказала она, глядя на Роберта.

– Говорить о детстве Маргарет гораздо интереснее, чем о моем, – сделав еще глоток вина, промолвил Хоторн.

Роберт хотел ответить что-то, но не успел. Майкл резко встал из-за стола. Бросив на стол салфетку, он направился к двери. И, лишь отворив ее, не оборачиваясь, объяснил свое поведение:

– К сожалению, я сегодня плохой собеседник. Прошу вас, угощайтесь, знакомьтесь друг с другом, рассказывайте свои истории. – С этими словами он удалился.

Минуты бежали, но, похоже, граф Монтрейн и не думал возвращаться.

– Так рассказать вам, каким Майкл был в детстве? – спросил Роберт у Маргарет с таким видом, словно и не заметил ухода друга. – Или не будем вообще больше говорить о нем?

– Нет, мне очень интересно, каким он был, – проговорила Маргарет. Роберт улыбнулся, как будто понял, каких усилий ей стоило продолжать беседу.

– Вообще-то с годами он не слишком изменился, – откидываясь на спинку стула, промолвил Роберт. – Этакая маленькая копия того Майкла, которого мы знаем сегодня. Такой же властный. Помню, как ожидали рождения Элизабет. Майкл тогда пришел ко мне, он явно испытывал отвращение. Слишком все долго происходит, сказал он. По-моему, Майкл был уверен, что Господь испытывает его, давая надежду на то, что родится брат.

– И что он сказал, узнав, что на свет появилась еще одна сестра?

Роберт громко рассмеялся.

– Он несколько недель отказывался разговаривать со своей матерью, – сказал он. – А когда наконец заговорил, то первым делом поинтересовался, нельзя ли где-нибудь эту девочку поменять на мальчика. – Роберт улыбнулся – он явно очень хорошо помнил ту историю. – Однако, как бы там ни было, Элизабет – его любимая сестра. Я всегда считал это насмешкой судьбы.

Маргарет посмотрела на тарелку, и ее слегка затошнило. Смайтон тут же подошел к ней с левой стороны.

– Хотите, чтобы я забрал тарелку, миледи? – спросил он. Как ни странно, Смайтон говорил почти дружелюбным тоном. Маргарет изумленно подняла на него глаза и увидела, что старый слуга... улыбается. Это было невероятно! Маргарет ошеломленно кивнула, Смайтон – тоже, а затем он унес ее тарелку в кухню.

Она замялась, не зная, как продолжить беседу, однако надеялась, что Роберт сам ответит на вопрос, который она задавать опасалась.

– Графиня – уникальная женщина, – осторожно промолвила Маргарет наконец, не решаясь прямо заговорить о том, что ее волновало.

– Надеюсь, вы понимаете, что лишили ее титула, – улыбнулся Роберт. – Она больше не графиня Монтрейн. Это вы теперь графиня, а ей придется носить титул вдовствующей графини Монтрейн, что, согласитесь, не одно и то же.