Читаем без скачивания Маргелов - Борис Костин

— Курсанты пусть науку грызут, а «Реактавр» в парке отдыхает.

Полковник В. К. Парийский и капитан А. В. Маргелов были ошарашены таким распоряжением. Единичный случай — не система, убежденно доказывали они Курочкину. Да и жалко несколько месяцев трудов бросать псу под хвост!

От выпускников училища курсантов В. И. Алымова и Н. Г. Шевелева, проходивших подготовку к десантированию, скрывать катастрофу не стали. Одному Богу были известны доводы, которые пустили в ход все участники эксперимента, но генерал Курочкин уступил.

Позиция Государственного научно-исследовательского института ВВС им. В. П. Чкалова относительно безопасности десантирования людей в БМД на любых системах оставалась по-прежнему жесткой. С мнением ведущих специалистов этого института с мировым именем считались как при разработке космических, так и летно-испытательных программ. Не отвергал выводов НИИ и командующий ВДВ, для которого жизнь десантника никогда не являлась разменной монетой.

В предложениях, высказанных В. Ф. Маргеловым на одом из совещаний Научно-технического комитета ВДВ, была заложена, казалось бы, неисполнимая задача: доставка экипажа боевой машины, артиллерийского орудия на землю десантирование с платформы в случае отказа какого-либо элемента многокупольной или реактивной парашютной системы. Так зародилась программа совместного десантирования людей и техники, на языке разработчиков НИИ автоматических устройств — КСД.

Что это означало? Два члена БМД-1 — командир и наводчик-оператор размещаются в самой машине, а четыре человека — в небольшой кабинке, расположенной на платформе. Нетрудно рассмотреть в таком решении некоторую половинчатость. Во-первых, экипаж БМД-1 — семь человек, двое же его главных специалистов остаются, как и прежде, без спасательных средств. К тому же комплекс совместного десантирования с точки зрения производства оказался сложноисполнимым и дорогостоящим. Однако проект был профинансирован, и требовалось провести его испытания. Понадобились добровольцы. Первым стал парашютист-испытатель Валерий Галайда. Следом за ним в мае 1975 года совершили десантирование совместно с боевой техникой солдаты срочной службы А. В. Кармолитов и В. В. Ермолин. Готовил их к опасному эксперименту Александр Маргелов. Но командующий усложнил задачу: в парашютной системе — сбой, и один из участников эксперимента, который проводился 26 августа 1975 года, должен был покинуть платформу. Маргелов-младший на сей раз исполнял обязанности командира БМД-1, механиком-водителем был назначен майор Леонид Щербаков, а майору Александру Петриченко, инженеру-испытателю, предстояло совершить прыжок на парашюте со снижающейся платформы. Что он и выполнил блестяще.

И все же оценка, данная ими комплексу, в целом была отрицательной. Но поскольку лучшего средства для десантирования артиллерийских орудий, расчет которых составлял четыре-пять человек, в то время в ВДВ не имелось, то комплекс еще некоторое время состоял на вооружении. С переходом всего артиллерийского парка ВДВ на гусеничную базу потребность в таком комплексе и вовсе отпала. На повестку дня вновь был поставлен вопрос об испытаниях «Реактавра». Командующий желал окончательно убедиться, что экипаж БМД-1 в полном составе, спустившись с небес  на землю, будет боеспособен, а следовательно, такой способ десантирования — самый оптимальный в боевых условиях.

На сей раз испытательным полигоном была избрана площадка приземления 76-й гвардейской Псковской дивизии При подготовке к эксперименту все было оговорено: майор Александр Маргелов — командир боевой машины, механик водитель подполковник Леонид Щербаков, дублеры — гвардейцы срочной службы.

Прирожденному танкисту Л. И. Щербакову даже и во сне не могло привидеться, что он вдруг изменит своему р0ду войск и переметнется в «десантуру». В его офицерской жизни, которая началась после окончания Киевского танко-технического училища, все шло своим чередом: служба в танковых частях, Военная академия бронетанковых войск и назначение в подмосковную Кубинку, где проходили обкатку и доводку многие образцы бронированных боевых машин. Сюда же была направлена на испытания и БМД-1, с которой Л. И. Щербаков словно сроднился. И немудрено. На первой «бээмдэшке» он проколесил тысячи верст, а В. Ф. Маргелов приметил бесконечно влюбленного в свое дело офицера и упросил А. X. Бабаджаняна, маршала бронетанковых войск, которому подчинялся НИИ в Кубинке, дать согласие на перевод майора Щербакова в его воздушно-десантное ведомство. Десантная биография майора поначалу чем-то напоминала страницы из жизни командующего ВДВ: первый парашютный прыжок — удар, перелом, гипс с автографами соседей по Ан-2...

Так в январе 1973 года Л. И. Щербаков стал старшим инженером Научно-технического комитета ВДВ и немало сделал для того, чтобы о боевой машине десанта говорили не с черным армейским юмором, а как о серьезном средстве, способном облегчить гвардейцам выполнение задач в тылу противника. Щербаков, как мы уже убедились, проявил немало мужества, согласившись стать добровольцем в эксперименте по выброске комплекса совместного десантирования. На очереди был не менее сложный эксперимент — прыжок на парашютно-реактивной системе, без платформы, с пенопластовым амортизатором.

К 23 января 1976 года «Реактавр» был готов к проведению эксперимента. Оказалось, что экипаж самолета Ан-12Б, прилетевшего на аэродром, был тот же, что и при десантировании «Кентавра», и это обстоятельство сулило удачу. И вот взлет! Слово Александру Маргелову:

«Долго лететь не пришлось... После объявления двухминутной готовности экипаж перешел на прямую связь с землей... она оказалась односторонней... "Реактавры" слышали "землю", а их не слышали. Полковник Б. Г. Жуков, отвечавший за связь, сообщил: "Вытяжной парашют извлек комплекс из самолета". Опять "маятник". Снова голос Жукова: "Парашютная система работает нормально". Снижение на стабилизирующем парашюте, раскрылся основной купол, вышли на предусмотренную длину два телескопических щупа. В момент их касания с землей сработали двигатели мягкой посадки — взрыв, газы, дым! Рядом приземлился прыгнувший вслед за комплексом Парийский».

А дальше состоялось то, для чего и проводился эксперимент. «Десантавры» моментально пришли в себя и, сориентировавшись на местности, принялись ее утюжить и поливать свинцом. Вздымая снежную пыль, машина остановила свой бег возле трибуны, где собрались «зрители»: командующий ВДВ В. Ф. Маргелов, руководитель проекта А. И. Привалов, Г. И. Северин, Н. М. Рудный, партийные и советские руководители Псковской области. Маргелов-младший доложил о выполнении задания Маргелову-старшему. «Десантаврам» пожимали руки, их обнимали и называли героями. Кто-то из партийцев даже попытался связаться с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л. И. Брежневым и отрапортовать об успехе. Но командующий ВДВ возразил: эмоции вскоре улягутся, а министр обороны не примет никакого решения, пока не получит обстоятельные отзывы об испытаниях.