Читаем без скачивания Операция "Невозможное" (Лето и осень сорок пятого) - Евгений Белогорский

Подведенные к самому подножью возвышенности, немецкие пушки принялись забрасывать противника снарядами. Всего пятнадцать минут продлился их обстрел, однако он заметно облегчил жизнь, бросившимся затем в атаку советским солдатам.

Получив возможность проскочить простреливаемый противником гребень, они в одном порыве скатились вниз, выбили англичан из их траншей, после чего стремительно атаковали их позиции на второй вершине Кубергета.

Уверенно идя за «огневым валом» своих артиллеристов, советские солдаты в едином порыве взобрались на крутые склоны норвежских гор. Ведя непрерывный огонь из пулеметов и автоматов, они прорвали оборону врага на подступах к гребню и заставили замолчать, ещё неподавленные орудия. Только умелое сочетание действие пехоты при поддержке артиллерии, позволило взять хорошо укрепленные позиции противника с минимальными потерями.

Прорыв первой линии обороны, считавшейся ранее труднопреодолимой, серьезно осложнило положение англичан. Получив это известие, генерал Гаген оказался перед трудным выбором, что считать главным направлением русского наступления. По сообщениям полковника Трентона, русские продолжали демонстрировать активность на побережье. Остановленные плотным артиллерийским огнем в одном месте, они, судя по всему, намеривались атаковать в другом месте британской обороны. Будь он на месте противника, сам Гаген именно так бы и поступил.

Успех русских в районе Кубергета, несомненно, доставлял англичанам большие проблемы. Однако на преодоление второй линии обороны, у противника в любом случае заняло бы много времени, что оставляло генералу время и пространство для маневра. К тому же, полковник Вендлер заверил Гагена, что при прорыве первой линии русские понесли серьезные потери. Это несколько успокоило генерала и, послав Вендлеру из резерва две роты подкрепления, он стал ждать дальнейшего развития событий.

Давая оценку положения в районе Кубергета, Гаген в целом был прав. Для переправы ко второй линии обороны врага орудий нужно было время. Тяжелые, трудные в подъем советские гаубицы, маршал Говоров решил не трогать. Штурм вражеских позиций был возложен на трофейные орудия. Они были более легкими, чем гаубицы и их транспортировка по горам, занимала гораздо меньше времени.

С начала операции прошло около двух часов, однако свой главный удар, маршал Говоров так и не нанес. Слушая неутешительные донесения из района Торнпака и победные реляции Полынина, маршал сдержанной улыбался. Он ждал известие от майора Кривенко, который должен был начать по своему усмотрению.

Получив приказ о штурме твердынь Реурбергет, Кривенко решил взять их под прикрытием дымовой завесы. Это был идеальный вариант, благодаря местной розе ветров, имеющей в это время года неизменное направление. Под покровом дымной завесы, наползающей на позиции врага, было очень удобно атаковать, оставаясь невидимым для стрелков противника.

Идея майора понравилась Говорову, и специальные средства были доставлены самолетом из Мурманска. Все было готово, но перед самым наступлением, Кривенко отказался от их применения. Главной причиной этому стал сержант, предсказавший за день до наступления, густой туман с небольшого озера находившегося вблизи.

Родом из северо-восточной Сибири, он хорошо разбирался в незримых вестниках изменения погоды. Его прогнозы погоды имели необъяснимую привычку сбываться и потому, Кривенко решил отказаться от спецсредств. Появление дымовой завесы обязательно вызвало бы переполох на вражеских позициях. Густой же туман, позволял незаметно подобраться к противнику и застать его врасплох.

Полностью поверив сержанту, Кривенко внес изменение в план операции и сумел убедить в этом Говорова. После успешного рейда через Финляндию и захвата Тромсе, маршал явно благоволил к майору. За прежние успехи, он представил Кривенко к ордену Боевого Красного Знамени, а за час до начала наступления, поздравил с производством в подполковники.

Этот хитрый прием, Говоров перенял от Верховного Главнокомандующего. Тот имел привычку, в качестве поощрения, за несколько дней до генерального наступления, повышать в звании командующих фронтов. Делалось это не только для стимуляции генералов к одержанию победы. Получив своеобразный аванс, командующие фронтов был вынужден действовать с удвоенной силой, чтобы оправдать оказанное ему доверие Сталина.

Подобный прием в одинаковой мере действует, как на генерала, так и на майора, вернее подполковника. Получив неожиданное продвижение по службе, волей-неволей Кривенко должен был побеждать. Сидя на наблюдательном пункте батальона, он тихо матерился, глядя, как неторопливо поднимается туман с поверхности озера.

Вначале он был недостаточно плотным для прикрытия атаки, но сержант Федорцов заверил Кривенко, что все ещё измениться, и скоро туман достигнет нужной консистенции. Это «скоро» затянулось на целых полтора часа. Озабоченный этой задержкой, Кривенко уже подумывал о внесении изменений в план операции и в этот момент, ему доложили, что туман начал свое движение на позиции врага.

Медленно и величественно, серое облако поползло вверх по крутому склону, подталкиваемое дыханием ветра. Плотный и густой, он не только надежно скрывал советских солдат от взора немецких часовых, но и хорошо приглушал их шаги. Видимость была не больше пяти метров, что в значительной мере ограничивало действие отряда.

Командовавшего немецкими ротами прикрытия, английского капитана Ника Милиндера, появление тумана нисколько не насторожило. Серое облако уже дважды наползало на его позиции, но оба раза без каких-либо последствий.

Когда капитану донесли, что на этот раз туман более густ и плотен чем обычно, Милиндер пренебрежительно ответил, что только самоубийца рискнет сначала спуститься с крутого обрыва, а затем подняться на него при подобных обстоятельствах.

Каменистые склоны, разделяющие противников действительно были крутыми и создавали серьезные препятствия перед атакующими. Стремясь уменьшить влияние этого фактора, майор Кривенко три дня подряд тренировал своих солдат на соседней горке и добился серьезных успехов. Его подчиненные научились спускаться и подниматься по каменистым склонам Норвегии за короткий промежуток времени, и при этом, не нарушая строя.

Выбрав момент, под прикрытием тумана штурмовые группы незаметно покинули свои позиции, а затем стали подниматься каменистой круче. Для того, чтобы иметь возможность отличать друг друга, каждый из солдат повязал вокруг левой руки кусок белой ткани, в качестве опознавательного знака.

Полностью уверенные, что русские не решаться атаковать в этом районе, немецкие егеря до самой последней минуты прибывали в трагическом заблуждении. Впереди наступающих цепей, двигались разведчики. Благодаря длительному наблюдению за позициями врага, они хорошо знали месторасположение немецких часовых и потому действовали наверняка. Подобравшись к вражеским постам под прикрытием тумана, они сняли часовых, открыв дорогу атакующим соединениям.

В мгновение ока советские солдаты ворвались на считавшиеся неприступными позиции противника, и завязалась рукопашная схватка. Штыком, прикладом, камнем, кулаком, они стремились погасить не до конца оплаченные кровные счеты. Иногда, в серой пелене окутавшей склоны Реурбергет раздавались одиночные выстрелы, но они тонули в ней, вместе с криками умирающих людей.

Яростная борьба развернулась на этом Богом забытым клочке норвежской земли, в которой никто не хотел уступать своему заклятому врагу. В этом коротком и беспощадном бою, обе стороны имели право на успех. Так отчаянно они бились, но чашу весов перевесили новые цепи советских солдат, поднявшихся по каменистым кручам вслед за редеющим туманом.

Около пятнадцати минут провисел он на вершине горы, но этого вполне оказалось достаточно для захвата вражеских позиций отрядом подполковника Кривенко. Стремительным ударом, русские сломили сопротивление врага, уничтожив или рассеяв егерские роты.

Всего два небольших взгорка пришлось преодолеть советским солдатам, чтобы достичь своей главной цели — станции Бьернфьепль. Охранявший её взвод шотландских стрелков попытался остановить орлов Кривенко, но это оказалось невозможным. Перекатив по зыбким осыпям и каменистым откосам, по самому краю государственной границы пушку сорокапятку, советские артиллеристы привели вражеских стрелков к молчанию. За несколько минут, в пух, и прах было разнесено двухэтажное здание вокзала, из окон которого шотландцы вели огонь.

Победа была полной. Однако мало было её одержать, нужно было защитить и удержать, достигнутые успехи. Ещё поднимался черный дым из окон железнодорожного вокзала, а советские солдаты уже энергично окапывались вблизи Бьернфьепль.