Читаем без скачивания (не) девственница для дракона (СИ) - Люта Мария

— И так по всей стране. Король поначалу боролся, проводил аресты. Но каждый арест выводил на улицу еще больше протестующих. Не поверишь, но в пекарнях и прачечных сейчас работают солдаты.

— Кому ты рассказал о нашей встрече с Анной на конюшнях? — перебил рассказ Франка Феликс.

Моргенштайн тут же напрягся и скосил глаза.

— Не ври, что это не ты.

Франк вздохнул и запустил пятерню в волосы:

— Я сожалею. Я был сам не свой. Я не мог даже вообразить… В ночь бала, после встречи с тобой, я… немного выпил. Вы вместе тогда танцевали весь вечер… И это было нелегко. Тогда ко мне подошел… — Франк прикрыл глаза и снова шумно выдохнул. — Я не вру, правда. Но я не помню кто. Я уже ломал над этим голову, все мозги себе вывернул, а вспомнить так и не смог!

Естественно, менталист позаботился, чтобы Франк не вспомнил. Другого я и не ожидала.

Я откинулась на спинку, наблюдая в окно, как мы въезжаем в очередную деревушку. Станица Глубокая. Здесь мы с Арденсом встретились. "Точнее с Габриэлем," — я с улыбкой поправила сама себя. Всевидящий! А ведь до нашей встречи меня волновал лишь экзамен по ББП. Это было не так уж и давно, и все же мне казалось, что с той поры я стала старше на целую жизнь. Надеюсь, у Арденса все хорошо. Я хотела послать ему вестник, написать лишь, что я люблю его, но воздержалась: Дарк ведь предупреждал.

— … и я рассказал ему про Бовема, — закончил рассказ Франк.

Я же встрепенулась, понимая, что "проспала" что-то важное.

— Бовем сейчас мертв. Как и многие другие, — Феликс был слеп к раскаянию Моргенштайна.

— Что ты рассказал о Бовеме, Франк? — я наклонилась к парню и взяла его за руку.

Франк сглотнул и прочистил горло:

— Лишь то, что ты с ним регулярно встречалась на конюшнях в то же самое время, то есть в восемь утра. Это все… что я помню.

Я сжала сильнее руку парня, тот же совсем скис и стыдливо отвел взгляд:

— Вот только проснулся я в комнате Бовема. Наверное, я почему-то пошел к нему… Вокруг было много спиртного. У нас ужасно болели головы. Но у Бовема сильнее, он не мог встать потом еще сутки. Ну и прозевал, когда ему вестник пришел с уведомлением об отчислении и призыве в войска, — Моргенштайн вдруг выпрямился и расправил плечи. — Анна, если ты не желаешь ехать во дворец, я не стану тебя принуждать. Беги, скройся, если это нужно. Я же максимально потяну время.

— Нет, Франк, лучше сразу выяснить что нужно королю…

— Тебе еще что-то известно? — Феликс был настороже. — Ты опасаешься покушения или же чего-то еще?

— Нет. Только вчера я получил не один вестник, а два. Содержание одинаковое: доставить Анну во дворец.

— От кого второй?

— От наследного принца.

— И какого лысого лешего Филиппу нужно от Анны!?

Франк пожал плечами и кивнул на стопку газет, что были заботливо приготовлены, чтобы скрасить нашу поездку.

— Не знаю. Вероятно, поговорить об "алой лихорадке".

Я придвинула прессу к себе и заинтересованно развернула первую газетенку. Действительно, новости о красных протестах были едва ли не на каждом развороте. А вот о провальной попытке войны — лишь скупые упоминания. Некоторые служители пера даже называли ее "досадным столкновением приграничных отрядов" или же списывали на попытку массового подземного побега из Крепости висельников.

И вот я добралась к дню явления Феликса миру. И снова: о речи принца — лишь несколько слов, а вот наших с ним снимков…

— Мы неплохо смотримся, — подмигнул мне друг. — Если с твоим драконом не сложится, предлагаю тебе партнерский брак.

Франк поперхнулся, я же закатила глаза и замахала ладошкой возле лице, словно веером:

— Какое романтическое предложение! О таком мечтает каждая девушка. И все же я откажусь.

Я могла продолжить в шутливом тоне, но тут как раз открыла следующий разворот — и всю шутливость как ветром сдуло. На следующем снимке, сделанном в Драковой крепости, Арденс бережно прижимал бессознательную меня к себе, словно я была важнейшим сокровищем. А я ведь даже не знала, что он меня на руках нес тогда… Я сомневалась минуту, стыдясь парней, а потом взяла и оторвала картинку, свернула в несколько раз и спрятала… себе в бюст. А куда еще ее было деть?

Арденс спешил. Спешил не потому, что уже был глубокий вечер, а потому, что в принципе не любил опаздывать.

День Верховного Главнокомандующего Загорья был расписан по часам. Арденс еще с утра посетил Арагварда. Старший брат искренне переживал из-за смерти отца, но в то же время перспектива стать императором его, кажется, радовала. Честно говоря, Арденса не смутили чувства брата, так как именно Арагварда Багратион с детства готовил к роли главы государства, в то время как Арденс считал своим призванием военное искусство, а политические игры откровенно недолюбливал. Так стоит ли подозревать старшего брата лишь потому, что он вследствие убийства отца получил бы наибольшую и явную выгоду?

Сейчас Арденс направлялся к поместью дяди Бальтазара. Он не ожидал от этого визита многого: скорее всего, дядя просто выскажет свои соболезнования в рамках этикета. Ничего важного, пожалуй, но все же не пойти Арденс не мог.

То ли дело предстоящий визит Аларая… Именно младший брат первым прислал вестника с просьбой встретиться, и именно к приему этого гостя Арденс готовился с наибольшей тщательностью.

Дядя ожидал Арденса в своем кабинете. Разговор ожидаемо начался с обоюдных соболезнований. Бальтазар выглядел задумчивым, погруженным в себя, он не спешил говорить, да и слова, казалось, давались ему с трудом.

— Арденс, — дядя наконец поднял на племянника тяжелый взгляд, — ты знаешь, как я любил Багратиона. И от этого принятое решение становится невыносимым для меня. И все же я считаю его правильным. Обещай не делать поспешных выводов и выслушать меня.

— Конечно, дядя, — Арденс насторожился, но виду не подал.

— Уверен, ты догадываешься, что среди нас есть предатель. Естественно, ты не мог не замечать его деятельности. Я давно пытался вывести его на чистую воду, но все напрасно. Да и вдалеке от Дракгарда ограниченные возможности для полноценного расследования. И все же очевидно, что убийство Багратиона руками твоей возлюбленной — часть плана главы заговорщиков. Все, что произойдет завтра на церемонии принятия престола, произойдет по его сценарию и… — Бальтазар вдруг взлохматил голову, словно так и не решился на главную мысль. — Послушай, мне нелегко об этом говорить. Выбери, пожалуйста, вино, а я пока приготовлю фрукты. Я лично пропустил обед. Думаю, что ты тоже не прочь перекусить.

Дядя тут же засуетился возле подноса с виноградом и сладостями, Арденс же подошел к винному шкафу. Он не планировал пить, тем более, перед встречей с Алараем, но перечить дяде не стал — пусть тот наконец откроет свой план.

Бальтазар тем временем продолжил, хотя и перескочил на другую мысль:

— Я все думал, зачем исполнительницей выбрали именно Анну? Я видел твою возлюбленную лишь раз, у Дракового ущелья, но успел проникнуться к ней симпатией. Она показалась мне такой… милой.

— И почему же? — Главнокомандующий вдруг бестактно вклинился в рассуждения дяди. Не то, чтобы Арденс был не согласен, что Анна может показаться "милой", но все же этот эпитет резанул слух. Во время их первой встречи сам Арденс, пожалуй, тоже назвал бы ее "милой". Но теперь это слово было слишком бесцветным… И, разве дядя с Анной встретился не после покушения на нее? Как после пережитого потрясения, после первого убийства, Анна могла выглядеть именно "милой"? Хотя, скорее всего, нужно меньше придираться к словам…

— Почему "милой"? — Бальтазар выглядел раздраженным через неуместное уточнение племянника. — Не знаю. Потому, наверное, что она предложила мне помощь.

А вот это больше похоже на Анну. Арденс улыбнулся и вернулся к выбору вина:

— Не знал, что ты был ранен.

— Да нет, она предложила помощь не в целителстве, а в переносе на поле боя. И то я отказался: ты ведь знаешь, что менталисты в массовых сражениях бесполезны. Даже от обычного солдата с мечом пользы и то больше….