Читаем без скачивания Беспорядочные связи - Лора Брэдли

– Что ж, на этот раз я изменю завещание, – заговорил он снова, уже более резким тоном, пронизанным горечью. – Ленивый ублюдок лучше насильника. Отличный у меня выбор, правда? Если бы эта дьяволица все еще была здесь, я завещал бы все свое состояние на благотворительные цели. Слава Богу, что Крейн избавился от нее. Это единственное толковое дело, которое он сделал за свою жизнь. Он автоматически становится наследником.

Ванесса от его слов содрогнулась, как от удара кнута. Съежившаяся, обессиленная, она за те несколько минут, что спорила с мужем, постарела лет на десять. Судорожно вздохнув, Ванесса порывисто выпустила из легких воздух, словно надеялась таким образом избавиться от душевных мук.

– Не спорю, Блейс– странная женщина. Она возрождала в Крейне все самое плохое, неприглядное.

– Более мягкой оценки я еще не слыхал. Я уже говорил тебе. Она околдовала его сексом. Он готов был сделать для нее что угодно и делал. Очевидно, у него были причины быть благодарным. Он ведь такой отшельник. Наверное, единственный раз в жизни до бабы дорвался, – безжалостно глумился Колдуэлл.

Ванесса опять вздрогнула, но промолчала.

– Помнишь, как мы его поймали, когда он рылся в сейфе? Это она его настропалила. Держу пари, за твоими драгоценностями охотилась.

– Мне всегда казалось, что Крейн хочет посмотреть завещание. Надеюсь, он его все-таки не видел. Его бы это травмировало– Ванесса в тоскливой задумчивости убрала в пучок несколько выбившихся волос. Вот и Коул постоянно теребит свои волосы, отметила Миранда. – И все же тебе не следовало его бить, Колдуэлл. Он – взрослый человек…

– Он это заслужил. Всегда заслуживал, – без тени раскаяния отрезал Колдуэлл. – Жаль только, что и Блейс заодно не отлупил.

Ванесса начала всхлипывать – должно быть, вспомнила, как ее старшего сына колотил мужчина, которого она предназначила ему в отцы.

Миранда, воспользовавшись перерывом в разговоре, стала обдумывать все, что услышала, соображая, возможно ли с помощью этих сведений как-то помочь Коулу. Блейс, очевидно, жена Крейна, которая, по словам Дины, сбежала несколько лет назад. Очень уж знакомое имя. Может, кто-нибудь упоминал его в последние несколько дней?

– Крейн по-настоящему любил ее, – наконец тихо заговорила Ванесса; в ее глазах все еще стояли слезы.

Колдуэлл, пока жена плакала, перебирал на столе бумаги. Глядя на одиноко стоявшую посреди гостиной мать Коула, Миранда едва сдерживала слезы. Ей хотелось влезть в окно и утешить несчастную женщину.

– Любил? Любовь – это удел дураков, к числу которых, безусловно, принадлежит Крейн. Какой толк от любви? Только лишает способности рассуждать здраво, видеть ясно, гробит время, силы, делает тебя несчастным, бросает в объятия человека, с которым разговаривать-то не следует, не то что связывать жизнь.

Ванесса в смятении смотрела на мужа. Неужели его философия любви явилась для нее откровением? Ведь она тридцать лет прожила с этим человеком.

– Это ты о нас?

– Я говорю вообще. Но поскольку наша жизнь укладывается в законы здравого смысла, то да, можно сказать, что я имею в виду нас, – сухо ответил Колдуэлл.

– Зачем же тогда тебе было жениться? Как же я сразу не догадалась, – чтобы производить потомство цивилизонанным образом. Это само собой разумеется. – В голосе Ианессы зазвучал дерзкий сарказм, к которому так часто прибегал Коул.

– Ты верно подметила. Это главная причина. Другие мотивы, – с важным видом, будто университетский профессор, разглагольствовал Колдуэлл, – комфортное времяпрепровождение в обществе подходящего спутника жизни, возможность делить с кем-то бремя жизни или способ добиться более высокого положения в обществе. Желание жениться может быть продиктовано одним или, если повезет, сразу всеми тремя перечисленными мотивами.

– И какой же из этих трех мотивов подвигнул тебя иступить в брак, дорогой? – Колдуэлл или не улавливал сарказма, или просто не замечал язвительных ноток в голосе жены.

– Мне повезло. Я убил сразу трех зайцев. Ты стала мне чертовски хорошей спутницей жизни. Ты всегда замечательно содержала дом, детей не пускала путаться у меня под ногами. А сейчас ты развила такую благотворительную деятельность, что фамилию Трейноров впору канонизировать. И, безусловно, твоя красота и твои деньги помогли мне добиться высокого положения в обществе. – Колдуэлл приосанился, будто ожидал бурных аплодисментов. Миранда думала, что ее стошнит. Какое убожество!

– Значит, ты считаешь, что глупо любить представителя противоположного пола, – не сдавалась Ванесса. – А как же дети? Их нужно любить?

– Ты их любишь, но что это тебе дало? Горе, разочарование, впустую потраченные силы и время. Я говорю не о том, что их пришлось кормить, одевать, учить завязывать шнурки и прочее. Это все необходимость. А вот укладывание спать, рисование, пение, разговоры часами о девочках, которые им нравились, или о ролях в идиотских школьных спектаклях, которые им не достались, – это бессмысленные и даже вредные занятия. Твое сюсюканье их и погубило.

Ванесса, недоверчиво глядя на мужа широко раскрытыми от изумления серыми глазами, продолжала наступать.

– Зачем же тогда рожать детей, если ты не хочешь дарить им любовь?

– Чтобы род не зачах. Чтобы было кому оставить дело твоей жизни, – раздраженно ответил Колдуэлл, будто недоумевал, как можно не понимать очевидного.

Миранда почувствовала, как на ладонь что-то капнуло. Оказывается, это ее собственные слезы. Она с ужасом думала о том, что Коул столько лет прожил с таким бессердечным человеком. Ванесса Трейнор, конечно, старалась согреть жизнь сыновей любовью, но им, по-видимому, не удалось избежать влияния грубой примитивной философии Колдуэлла. В характере Коула сочетались доброта и предусмотрительность, унаследованные от матери, и тяжелый нрав отца. Миранда вдруг осознала, что плачет не только от жалости к Ванессе, – она оплакивает и свою судьбу. Коул, возможно, никогда не сможет сказать: «Я люблю тебя», – а она сама просто не в состоянии жить с человеком, хоть в чем-то подобным тому, что сейчас стоял перед ней.

Ванесса гордо расправила плечи и подошла к мужу.

– Мне жаль тебя, но еще больше я жалею себя, потому что отдала всю свою любовь человеку, который не способен даже оценить ее. Ты никогда не признавался мне в любви, но я в глубине души надеялась, что все-таки ты… Стыдно и горько.

Ванесса опустила голову, и Миранде показалось, что она вытирает слезы.

– Лучше бы я вышла замуж за Гюнтера. Да, нам пришлось бы отправиться за «железный занавес», но мы бы выжили. Мы любили друг друга, а любовь скрасила бы темные стороны жизни. Я сделала неправильный выбор для Крейна и для себя. Пусть бедный мальчик рос бы коммунистом в Восточной Германии, зато не страдал бы здесь под игом еще худшей тирании.