Читаем без скачивания Среди волков - Дженнифер Барнс

Вилсон ухватил меня за подбородок и заставил посмотреть сначала на него, а потом в него. Сначала я увидела его волка, притаившегося у самой поверхности и вертящегося волчком в предвкушении охоты. Но потом, через несколько секунд, я заметила что-то еще. И почувствовала вспышку осознания. Спазм, как от чего-то близкого.

Мы были одним и тем же.

— Нет, — громко сказала я. — Мы совсем не похожи.

Но это было. Между нами не было связи, но было что-то вроде притяжения похожего к похожему, тот самый магнетизм, который привел меня к Чейзу в подвале.

— Оборотни и люди не очень сильно отличаются друг от друга, — сказал Вилсон. — Большая часть наших ДНК одна и та же. Ты выросла в Стае и, скорее всего, не знала о многих человеческих способностях. Но они существуют, и точно так же, как наши человеческие двоюродные братья бывают талантливыми, некоторые из оборотней тоже рождаются неординарными. — Он улыбнулся. — Большинство из них становятся альфами, как твой Каллум.

Каллум, у которого был дар видеть будущее. Точно так же, как Кили обладала даром развязывать людям языки, а я — выбираться невредимой из неприятных ситуаций. Я, как и этот Бешеный, обладала даром не погибать.

— Но я не хочу говорить о Каллуме, — сказал Бешеный, не желая, чтобы я отвлеклась от его откровений. — Я хочу поговорить о нас. Ты хоть представляешь, насколько ты необычна? Как ты исключительна?

Какая разница? Мне все равно, одна ли я на десять тысяч или на миллион.

— Я живучая, — сказала я. — Я выживаю тогда, когда другие не могут выжить. Я — как неваляшка. Меня очень трудно убить.

— И ты думаешь, что это все, Брин? Ты что, на самом деле думаешь, что в этом ты вся? Что ты просто такая крутая и тебе все время везет? Да брось! Ты просто подумай. Скажи мне, разве ты не чувствовала этого раньше, как оно ползло по твоей спине, нашептывало тебе на ухо, овладевало твоими конечностями, зрением, твоим страхом, твоей яростью… — Вилсон говорил о своем инстинкте выживания, как будто он принадлежал какому-то другому существу. Как будто это было что-то священное. Как будто он не был сумасшедшим, открывшим в насилии ни больше ни меньше как олицетворение чего-то первозданно жестокого. — Мы — избранные. Скажи, что ты этого не чувствуешь. Скажи, что ты не чувствуешь этого, когда смотришь на меня, когда ты смотришь на мальчика, которого я послал к тебе.

Чейз не смог сбежать от Бешеного. Бешеный набросился на него и оставил истекать кровью на тротуаре, зная, что Каллум все приведет в порядок и что рано или поздно, если Чейз станет частью Стаи Каллума, мы, двое, встретимся.

Чейз не смог вырваться от Бешеного. Бешеный послал его ко мне.

Нет. Я не позволю запятнать то, что было между мной и Чейзом. Я лучше умру.

— Думаю, что теперь это объясняет, как ты их находишь, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более равнодушно. — Свои жертвы.

— Я нахожу их точно так же, как и ты бы их находила, — парировал монстр. — Как будешь находить их ты, когда станешь моей. Подобное к подобному. Я так долго ждал, когда появится кто-нибудь достаточно сильный, чтобы помогать мне, кто-нибудь столь же необычный, как я сам. — Он наклонился вперед и прикоснулся к моим волосам. — Как человек ты великолепна. Такая храбрая. Такая сильная. Я должен быть благодарен Каллуму за это, правда. А как обр ты будешь принцессой. — Он вздохнул. — Моя принцесса!

Меня передернуло. Я, как могла, боролась с тошнотой. В моей голове рычали друзья, и связь между нами пульсировала — яркая, словно молнии в моем мозгу.

Ребята удрали от шерифа с наименьшими потерями — пуля едва коснулась бока Девона, и рана уже начала затягиваться.

Держись, держись, держись, говорили они мне. Мы идем.

Нет, отвечала я. Вы не понимаете.

Я умоляла, чтобы ребята полностью вошли в меня, взяли мои мысли и знания как свои и поняли, против кого они выступают.

Не просто против стаи оборотней. А против стаи Живучих Оборотней — с заглавной буквы, — которые в момент опасности теряют разум. Из всех остальных моих «я» только Чейз обладал таким преимуществом. Девон был чистокровкой, Лейк — бойцом, но их инстинкты борьбы, выживания, победы были не сильнее, чем у обычных оборотней.

— Они идут, — произнес вслух Вилсон. — Твои друзья. Я чувствую их. Я чую их запах. Они пахнут яростью. Кровью.

— Ты тоже так пахнешь. — Я взглянула монстру в глаза и улыбнулась. — Хоть ты и весь из себя такой крутой, — сказала я, нарочно используя эти слова, чтобы принизить все, что он только что мне сказал, — но аллергия на серебро у тебя еще имеется, не так ли? Пару пуль в тебя всадили? Всадили. Я у тебя из бока кусок приличный выдрала? Выдрала. Тебе, наверное, сейчас очень больно.

Его кулаки врезались в меня, опрокинув на пол вместе со стулом. Моя голова стукнулась об пол, и из глаз посыпались искры. Потом все прояснилось, и я увидела Бешеного, стоящего надо мной, и глаза его уже начинали желтеть.

— Мне понравится изменять тебя, — усмехнулся он. — И когда я это сделаю, мы окажемся связанными с тобой до такой степени, что ты даже не можешь представить. Если ты думаешь, что твоя связь со Стаей Каллума очень крепкая, то ты ничего вообще в жизни не понимаешь. Обычная связь со Стаей не идет ни в какое сравнение с тем, что есть у нас. Обычное повиновение — ничто по сравнению с долгом перед своим Создателем.

Монстр имел власть над Чейзом даже тогда, когда Каллум объявил, что Чейз — часть Стаи Стоун Ривер. Я была абсолютно уверена, что точно знаю, как крепка связь между измененным оборотнем и тем, кто изменил его. Чейз разорвал ее — с моей помощью и с помощью Каллума. Если этот психопат изменит меня, придется сделать то же самое.

Вместо того чтобы потрясти меня, Вилсон снабдил меня весьма ценной информацией. Он сообщил мне, что не знал, что я сделала со своим чувством Стаи. Он не догадывался, что я изменила эту связь, соединив себя — в первую очередь и в основном — с Чейзом. Он не знал, что то же самое я сделала с Девоном и Лейк. Бешеному казалось, что он знает почти все о том, что значит быть живучим, но знал он только одно — как драться, уродовать, убивать. Он не знал, как взглянуть на чувство Стаи и понять, что оно угрожает его безопасности. Как напасть на них. Как убежать.

Он не знал, что я делала это раньше, не знал он и того, что если он изменит меня, то я снова сделаю это.

Это именно он был тем, кто совершенно не представлял глубин того, чем он был, чем была я, чем были все эти дети.

Он был тем, кто не представлял, с чем связался.