Читаем без скачивания Засекреченная Курская битва. Неизвестные документы свидетельствуют - Валерий Замулин

События 11 июля серьёзно повлияли и на планы артподготовки — поменялись район развёртывания фронтовой группы артиллерии дальнего действия (АДД) и должны были измениться цели, но этого не произошло. Согласно плановой таблице части АДД (четыре гаубичных и пушечных полка) имели приказ сосредоточиться в районе Прелестное, Прохоровка /иск./, выс. 252.4 и произвести сначала 10-минутный налет на передний край противника по линии Васильевка — свх. «Комсомолец» — Ивановский Выселок — Беленихино, затем перенести огонь в глубину боевых порядков 2-го тк СС и вести 20 минут обстрел объектов вплоть до Обоянского шоссе. В последующем, при развитии наступления 18-го и 29-го тк, основной огонь группе АДД предстояло сосредоточить на флангах танкового клина. Особое внимание должно было быть уделено селам Красный Октябрь, Козловка, Грезное, Веселый. Для обстрела этих районов выделялось 2/3 её орудий.

К исходу 11 июля командование АДД поменяло огневые позиции своим частям. Полки сосредоточились в районе Тихая Падина, Красное, северо-восточной и южной окраины Прохоровки, а один — севернее Плоты. В то же время проводить новую разведку объектов и готовить данные для стрельбы не было ни времени, ни возможности, поэтому было решено открыть огонь по уже разведанным целям. В результате мощь группы работала не на подавление противотанковой обороны дивизий СС непосредственно в полосе наступления танковых бригад первого эшелона Б. С. Бахарова и И. Ф. Кириченко, а оказалась распылена, обстреливая его тыловые объекты.

Задачи для группы PC и корпусной артиллерии (иптап и мп) не изменились, их планировалось использовать для поддержки танковых соединений непосредственно в ходе боя.

Ночью по фронту отмечались короткие, но ожесточенные схватки. Обе стороны проводили силовую разведку. Так, в 0.30 12 июля подразделения 1-го грп провели разведку боем. До пехотного батальона при поддержке роты танков из леса, северо-западнее Сторожевое, перешли в наступление в направлении Лутово. К этому времени в хуторе уже находились на исходных позициях подразделения 25-й тбр 29-го тк. 1-я рота ее 362-го тб и рота автоматчиков 25-го мсб выдвинулись с южных окраин Лутово и контратаковали эсэсовцев. Бой длился недолго, и в 1.00 противник отошёл к Сторожевому.

Интенсивно работали и батальоны первой линии. Под покровом ночи их группы устанавливали линию соприкосновения с войсками противника, выставляли боевое охранение и секреты. Как вспоминал в беседе с автором помощник начальника штаба 28-го гв. вдсп 9-й гв. вдд по разведке П. Г. Скачко, в ночь на 12 июля он, по приказу командира полка, с группой бойцов разведроты проводил разведку с целью установить линию соприкосновения, проследить за действиями противника и по возможности взять языка. У железнодорожного полотна западнее Лутово гвардейцы столкнулись с эсэсовцами, вероятно, с такой же поисковой группой, завязался короткий бой. Один из наших бойцов получил ранение, и группа П. Г. Скачко была вынуждена отойти. Судя по всему, разведгруппы наших стрелковых частей работали разрозненно, лишь для получения общей информации для себя, которая дальше полка не уходила. Но даже если дивизии 33-го гв. ск получили к рассвету какие-то ценные данные, то из-за отсутствия налаженных каналов обмена информации между соединениями, включёнными в контрударную группировку, до командования соединений она не дошла. А сами танкисты разведку не вели, так как вышли в этот район после полуночи. В силу этого детальной картины оперативной обстановки утром перед фронтом армии у командования 5-й гв. ТА не было. Об этом сетовал в своих мемуарах и П. А. Ротмистров.

Возможно, читателя это удивит, но контрудар 12 июля под Прохоровкой на участке 18-го и 29-го тк, который неизменно ассоциируется с танками, начала пехота. Русская народная мудрость гласит: как дело начнешь, с тем результатом и закончишь. Если считать атаку, о которой пойдет разговор ниже, началом контрудара, то итог можно было предугадать еще до ввода в бой основных сил 5-й гв. ТА. На рассвете позиции 2-го грп СС по линии: Петровка — Прохоровка были атакованы значительной массой советской пехоты, по оценкам штаба дивизии СС, численностью до полка. Это по приказу командира 33-го гв. ск перешли в контратаку батальоны 26-го гв. вдд 9-й гв. ввд и 287-го гв. сп 95-й гв. сд, пытаясь отбросить противника от Прохоровки и овладеть свх. «Октябрьский».

Как уже отмечалось, перед сумерками 11 июля части 9-й гв. вдд были оттеснены войсками «Лейбштандарт» непосредственно к Прохоровке. Первый окоп 26-го гв. вдсп проходил уже непосредственно по юго-западным окраинам станции, а боевое охранение 2-го грп СС было выставлено примерно в полукилометре от юго-западной окраины. Таким образом, единственное место, где могли развернуться танковые бригады 29-го и 18-го тк для начала атаки в направлении свх. «Октябрьский», было занято эсэсовцами. Дальше к западным и северным окраинам станции от реки Псёл проходил глубокий овраг со значительным числом отрогов. Учитывая это обстоятельство, к полуночи 12 июля командование 5-й гв. ТА сосредоточило корпуса Б. С. Бахарова и И. Ф. Кириченко на расстоянии 3–3,5 км от переднего края боевого охранения эсэсовцев или за 5 км восточнее свх. «Октябрьский». К кирпичному заводу артели инвалидов и его карьеру, расположенному у западной окраины Прохоровки (в 1200 м от БО 2-го грп СС), выдвинулась лишь 32-я тбр и три батареи 1446-го сап. В таком же сложном положении находился и 18-й тк. Его комкор смог подвести к переднему краю (в с. Петровку) тоже лишь одну бригаду —181-ю тбр, остальные находились севернее станции перед все тем же злосчастным оврагом, что и 29-й тк. Поэтому единого ударного кулака двух корпусов на узком участке перед фронтом 2-го грп СС создать было невозможно. Три с половиной сотни советских танков находились фактически перед естественным противотанковым рвом — глубокой балкой. Хотя она и была проходимой, но для её преодоления большому числу боевых машин требовалось затратить много времени, которого было в обрез. Кроме того, сразу после ее прохождения боевые машины попадали под огонь боевого охранения врага, которое находилось в 300–500 м от западного края этой балки. Следовательно, чтобы развернуться в боевой порядок или набрать скорости для рывка, не было места даже одной танковой бригаде, не говоря о целом корпусе. Это означало, что план всего контрудара поставлен под угрозу срыва. Поэтому командир 33-го гв. ск генерал-майор И. И. Попов в ходе очень жёсткого разговора с генерал-лейтенантом А. С. Жадовым получил приказ: силами двух стрелковых полков отбросить эсэсовцев за свх. «Октябрьский» и дать возможность танковым корпусам вывести бригады за окраины Прохоровки и развернуть их в боевой порядок.

Получив выговор от командующего за невыполнение приказа 11 июля, генерал-майор И. И. Попов начал демонстрировать высокую активность. Он ставит перед командиром 9-й гв. вдд полковником A. M. Сазоновым «сверхзадачу» — взять совхоз. Прекрасно понимая, что для этого у комдива возможности нет.

Всю местность по восточным скатам выс. 252.2, где предстояло перейти в атаку десантникам, эсэсовцы пристреляли. К этому моменту артиллеристы «Лейбштандарт» уже оборудовали наблюдательные пункты и установили связь с передовыми батальонами и боевым охранением 2-го грп. Поэтому, как только стрелковые цепи полностью развернулись и начали выходить на пригорок, тут же заработала страшная машина уничтожения, которую всю ночь строили эсэсовцы 2/2-го грп СС штурмбаннфюрера Зандига и 1/2-го грп СС хауптштурмфюрера Бекера. Под сильным. прицельным огнем пулеметов и артиллерии батальоны Кашперского и Соловьева залегли, атака захлебнулась. Но затем цепи вновь поднялись в рост и вновь враг, словно косой — огнем и металлом прошелся по наступающим.

Наступление двух полков было организовано из рук вон плохо. Одна из главных причин — спешка и слабая подготовка командиров тактического звена. Мне довелось встречаться с рядом ветеранов 9-й гв. вдц, и они отмечали, что после зимних и весенних боев в дивизию пришло много командиров взводов, рот и батальонов из запаса, а ряд офицеров — окончили пехотные училища по ускоренному курсу. Бои под Прохоровкой для них были боевым крещением. Поэтому исполнение даже элементарных обязанностей в напряженных условиях передовой многим давалось с трудом. Люди терялись, не выдерживали нервы и психика. Так, в 26-м гв. вдсп 11 июля были отмечены случаи самоубийства среди командиров рот. Поэтому неудивительно, что артиллерийские и миномётные подразделения 26-го гв. вдсп и 287-го гв. сп, которые планировалось использовать для поддержки атакующих, участия в атаке фактически не принимали. Хотя оба полка действовали на одном, очень узком участке, их минометные роты не были сведены в одну группу для более эффективного использования и управления. Мало того, и командиры батарей этих рот толком не знали своих задач. Вот свидетельство очевидца атаки. Из воспоминаний минометчика 1-й минроты 26-го гв. вдсп И. И. Пашкова: