Читаем без скачивания Как Виктор Суворов сочинял историю - Владимир Грызун

Но я, и не я один, уже сто раз объяснял Суворову, что от того, участвует советский танк БТ в атаке, или в контратаке, в броске на запад, или на отсечение прорвавшегося сквозь полевую оборону противника, его боевые качества не могут меняться сколько-нибудь существенным образом. Борьба за превосходство в воздухе есть борьба за превосходство в воздухе, а не за «наступление» или «оборону», ее достичь хорошо бы для победы в любых боях. Бомбить города противника можно и сидя за проливом в ужасе перед его высадкой, и высадившись самому, причем уже не за проливом, а на правом берегу Рейна. Гаубичная артиллерия способна вести огонь и по концентрирующемуся перед атакой в складках местности противнику, и по нему же, для обороны засевшему в траншею, да и сама артподготовка, как это было на Курской дуге, может применяться и в оборонительных целях. Оборонительного и наступательного оружия не бывает, любой вид вооружения можно использовать как в наступлении, так и в обороне. В силу одного этого утверждения, наложенного на реальную, а не гипотетически возможную когда-то историю, все рассуждения Суворова о готовности нас и неготовности немцев становятся тем, чем они и являются, — пустой болтовней ни о чем.

Глава 3

Вкратце о науке

Всякая человеческая голова подобна желудку: одна переваривает входящую в оную пищу, а другая от нее засоряется.

Читать не размышляя — это все равно, что есть и не переваривать.

У меня появляется такое ощущение, что я теперь могу спокойно стать в бывшей Западной Германии гораздо популярнее самого Виктора. Суворовские ледокольчики пользовались там особой популярностью за преувеличение советской мощи, конечно, с требуемым заискиванием перед немцами (вот, дескать, какого монстра чуть не забили), и за оправдание похода Гитлера на Восток советской агрессией. Но как он теперь поливает грязью немцев, это мало кому можно представить! И приходится теперь, объясняя, как было на самом деле, их защищать. Хотя бы потому, что если мы полтора года отступали перед таким убогим противником, а потом два с половиной года вместе с присоединившимися англосаксами (те, которые, по Суворову, с лица) не могли его добить, то кто же мы такие? Кроме того, как мне кажется, война уже кончилась, и вместо того, чтобы продолжать воевать на страницах желтых книжек, поливая грязью давнего врага, лучше, да и интереснее, посмотреть на все это непредвзято, не замалчивая ни плюсов, ни минусов, ни своих, ни вражеских.

Так вот, о науке. Доказывая, что Германия есть полный уродец по сравнению с былинным серпасто-молоткастым богатырем без страха и упрека, Суворов между делом дает понять, что в сфере военных научно-технических разработок Германия уступала Советскому Союзу. О Геринге: «Ярый сторонник идеи строительства бетонных паровозов возглавлял, направлял и координировал усилия германской науки. Известно, куда он ее направил» (с. 105). Пассажи об идиотизме немецких ученых занимают несколько страниц со 143-й по 148-ю включительно — немецкие кретины исследуют французскую суперпушку. И вот вам суворый вывод: «Чем же занимались германские конструкторы? Всем, чем угодно. Кроме главного» (с. 146).

В таком случае, позвольте вас спросить, не помните ли вы, часом, какой-нибудь серийный советский реактивный истребитель времен Великой Отечественной войны? Можете назвать любой, я не привереда. Только вот «любой» у вас назвать не получится, поскольку строился у нас такой истребитель только один. Это широко известный БИ — Березняк-Исаев, по фамилиям его конструкторов. Этот самолет, впервые взлетевший с двигателем 15 мая 1942 года,[701] имел не очень долгую историю. Она увенчивается тем, что после долгих испытаний, шедших минимум до весны 1943 года, «была построена войсковая серия в восемь самолетов БИ-1 (их называли также БИ-2). На одном из них летал Б.Н. Кудрин по возвращении в Москву, больше полетов не было».[702] Знатоки вспомнят, что был еще самолет «302П», однако он серийно не строился, и двигатель на него не ставился, были только планирующие полеты на буксире.[703]

А в это время в полуразложившемся Третьем рейхе тупоголовый немецкий конструктор… хотя что это я! Почему же — в это время? Как раз не в это! Бездарный немец А. Липпиш, возглавлявший тогда «Отдел L» на фирме «Мессершмитт», сконструировал несколько вариантов реактивного истребителя к концу 1941 года. Первый полет Me-163V-l с двигателем состоялся 13 июля 1941 года,[704] на 11 месяцев раньше нашего. История этого самолета, примечательного, пожалуй, лишь тем, что по сию пору это — единственный истребитель с ЖРД, состоявший с лета 1944 года на вооружении и участвовавший в боях, тоже не очень блестяща. Однако, в отличие от нашего реактивного истребителя, этот был доведен до состояния, позволявшего все-таки воевать. У вас не закралось подозрение, что, может, немецкая наука не настолько беспросветна, как это нам Суворов изобразил? Еще нет? Возможно, я пока никого не убедил, ведь реактивный истребитель, достойный упоминания у немцев, пожалуй, тоже только один — Me-163.

Тогда рассмотрим ситуацию с другой стороны. Да, и у нас и у немцев имелось (чуть было не сказал — воевало, но к нам это не относится) по одному типу реактивного истребителя. А если шагнуть дальше и попросить перечислить турбореактивные? У нас таких не было до самого победного конца. А немцы вошли в историю, впервые применив в воздушном бою истребитель с турбореактивным двигателем. Их Ме-262 воевал с осени 1944 года, был выпущен в количестве более 1400 машин[705] (сравните с нашими достижениями — ни одного), массово строился в двух различных вариантах — истребителя и скоростного бомбардировщика, также немцы работали над его дальнейшим усовершенствованием и построили еще не менее двух десятков различных модификаций этого самолета. Про такую мелочь, как то, что Люфтваффе, принимая на вооружение Ме-262А, выбирали из двух имевшихся типов турбореактивных истребителей (у детища Мессершмитта был конкурент — «Хейнкель Не-280»), я уже и не говорю — не забивайте голову пустяками. Если же я кого-то не убедил, обратите внимание на построенный у нас в 1946 истребитель Су-9 и его развитие — Су-11, о котором говорится, что «это был первый советский реактивный истребитель и легкий бомбардировщик с ТРД[706] оригинальной отечественной конструкции».[707] Это весьма близкая копия Ме-262. И зачем надо было, ведь немцы же все кретины, сам Суворов прописал! А только вот Сухому не лень было у этих тупиц учиться, их конструкции, воевавшие в Европе с осени 1944 года, у себя в мирное небо 1946 года пытаться поднять в виде хотя бы опытных машин. Неужели опаздывали?

Про Ме-262 вроде бы уже хватит, однако я еще не закончил. Только вот дальнейшее повествование о реактивной технике больше Страны Советов не касается. Не потому, что мы, как можно подумать, начитавшись Суворова, от безмозглой немчуры так далеко вперед убежали. Вовсе нет. Скорее, по причине обратного свойства. Дело в том, что, помимо упомянутого турбореактивного истребителя Мессершмитта, к началу 1945 года у немцев подоспел еще один тип такого самолета, тоже активно применявшийся в боевых условиях. Не-162А был попроще, подешевле и… поскоростнее. Вопреки Суворовским заверениям, их наука, как ни странно, вовсе не стояла на месте. Всего до мая 1945 года они успели построить 116 самолетов двух модификаций, отличающихся, правда, только вооружением.[708]

Краткий экскурс по немецким турбореактивным истребителям, принимавшим участие в боях над Европой, окончен. Остался турбореактивный бомбардировщик (наш первенец — Ту-12 — совершил первый полет 27 июня 1947 года). Это «Арадо Ar-234», одно перечисление модификаций которого занимает полторы страницы. До конца войны было построено 210 самолетов самой распространенной модификации — Ar-234В.[709] Этот самолет тоже применялся в боях, хотя и не слишком успешно. Дело в том, что большинство их не имело оборонительного вооружения,[710] а некоторые поршневые истребители союзников могли приблизиться к нему на дистанцию атаки, используя предельные режимы своих двигателей или разгоняясь на пикировании.

Однако на этом достижения немецкой авиастроительной промышленности, разумеется, не кончаются. Они ведь должны были конкурировать не с советскими ВВС, а с куда более мощным воздушным флотом англо-американцев, причем из-за совершенно непосильного численного соотношения ставку немцам приходилось делать именно на техническое опережение, несмотря на то, что они, по Суворову, все от природы тупые и беспросветно неполноценные. Помимо общеизвестного немецкого приоритета в области баллистических ракет (А-4, известная как Фау-2) и самолетов-снарядов[711] (Fi-103, известная как Фау-1) существует еще большое количество менее известных вещей. Например, немцы в годы Второй мировой занимались теоретическими расчетами по гиперзвуковому бомбардировщику, летавшему над плотными слоями атмосферы до любой точки над территорией США и обратно (автор — Э. Зенгер),[712] позже эти расчеты применялись для изучения возможностей создания воздушно-космических самолетов, остающихся перспективными и по сей день. Были и прочие мелочи типа зенитной ракеты «F-55», управляемой зенитной ракеты «Wasserfall» и управляемой ракеты «воздух-воздух» (про неуправляемые и говорить нечего) Руршталь «Х-4», управляемой ракеты «воздух-поверхность» «Hs-239» и управляемой планирующей авиабомбы «BV-246», причем я говорю лишь о том, что успели применить в бою, многочисленные экспериментальные единичные образцы не в счет. Можно, наконец, вспомнить про «Но-229», двухмоторный реактивный бомбардировщик, построенный по схеме «летающее крыло» с использованием технологии «Стелс», то есть он был невидим для радаров того времени! 14 апреля 1945 года американцы захватили завод в Фридрихсроде, готовый к их серийной постройке.[713] Но довольно — подробности, как говорится, почтой.