Читаем без скачивания Подопечный - Сергей Костин

Комната отдыха только называлась таковой. Как только мы ввалились в низенькие двери, нас тут же скрутили по ногам и рукам, подвесили на персональные дыбы последней конструкции и позволили немного отдохнуть. Ровно столько, сколько потребовалось неприятной твари состоящей преимущественно из рук добраться до стола, распечатать пакет и огласить вслух предписание.

– О, не повезло вам приятели! – не глядя на нас, воскликнул он всеми двумя ртами, – У вас, значица, побег с постоянного места прописки. Нехорошо. Порядок должен быть везде. Если сказано в контейнере мучаться, значит так тому и положено. А теперь придется отвечать. Ну вы не расстраивайтесь. До окончательного вынесения решения дня три, а пока у меня перекантуетесь. Отдохнете. Жирку нагуляете. А если хотите, психологическую подготовочку проведу, чтоб потом полегче было. Жизнь штука сложная. Я ж все понимаю. Не вы первые, не вы последние. Бывало приведут ко мне непокорного. Уж такого, что страсть. В контейнере сидеть не хочет, среда ему, видите, там не нравиться. Ну отдохнет у меня малехо, расслабиться. А потом как засунут в Клетку, – слушай Вася, слушай, да на ус мотай, – Он там и до ума доходит. Верните обратно, кричит. Не могу более. Да поздно. Кто в Клетку попал, тому назад дороги нет. Да вы не волнуйтесь. Вас может и не отправят. Таких как вы, отказчиков, обычно под станок укладывают. Ну ладно. Что-то я заболтался с вами.

Многорукий дядька отдал несколько распоряжений таким же как он, но помельче ростом, существам, взобрался на высокий стул и, то и дело сверяясь с записями стал развлекать и нас и себя.

– Вы ребята извините, но у меня практиканты сегодня. Если что не так, сразу говорите. А то ведь знаете, молодежь! Необузданна и неопытна. Ну все, поехали.

Ученики по команде многорукого закрутили рычажки, колесики и нас, привязанных и закованных стало разрывать на части.

Отдых длился два дня.

Практиканты попались старательные и дотошные. И больно обходительные. Как что, сразу подбегают: – «Дядь Вась? Ну как, больно?» Я естественно делаю мальчишкам приятное. Зубы стисну, слезы обратно затолкаю. Нет, говорю, ребятки. Все нормально. А они сорванцы радостно так завизжат и еще сильнее за колесики дергают. Аж косточки пластилином вытягиваются.

А многорукий уж больно сердобольный. Подойдет, бывало, за подбородок голову поднимет, в глаза заглянет, мокрые волосы со лба уберет. И практикантам своим советует. Так мол и так. Вот здесь полегче, все равно ничего не чувствует. А вот здесь килограмм на двадцать нагрузочку прибавь. Ничего что морщиться. Значит дело правильно делаем.

Зинаида сорвалась в первый же день. Полная потеря сознания. Висит безвольной куклой. Пытались было в чувство привести, куда там. Бестолку. Так что, Зинка, лучше всех устроилась. Ее почти и не «отдыхали».

А вот Мустафе пришлось более чем несладко. Он настолько оказался любопытным экземпляром, что его перетаскивали с одной разновидности дыбы на другой, творили с ним бог знает что. А старый многорук даже стал собирать частые замечания самого ангела обо всем, что с ним творили.

– Диссертацию хочу накатать, – вежливо пояснил он мне, попутно откручивая с правой руки мизинец, – Ты только посмотри, какой кладезь мудрости человеческой. Всенепременно, всеобязательнеше напишу. Ишь как завернул.

– Ангелы не плачут. Ангелы не сдаются. Ваших родственников на Колыму, – я, конечно, знал, что хранитель большой любитель поболтать, но такой слово отдачи не ожидал. Молоток.

Что касается моей скромной персоны, то ею в редкие часы свободного досуга лично занимался многорук. Должен сказать – виртуоз своего дела.

Ни в одной поликлинике вам не снимут кожу целиком со всего тела, не выстирают, не высушат, и уж конечно не налепят обратно. Многорук это умел.

– Правда, девяносто девять процентов потом дохли, но это не показатель, – оправдывался он, пока я страстно уговаривал его не делать этого прелестного опыта. Времени маловато. Да и рановато до генеральной чистки.

Многорукий вынужден был согласиться и милостиво порекомендовал мне провести комплекс оздоровления, носящий его имя. Я тут же согласился.

Мне сделали педикюр, маникюр, частичное выщипывание волос, массаж и все остальное.

В те редкие минуты, когда мое тело оставалось в относительном спокойствии, я старался разработать минимальный план освобождения из этого ада. Даже приятно говорить это слово в прямом, а не в переносном смысле. . Я чувствовал, что если дальнейшие наши приключения последуют по тому же уровню, то долго нам не протянуть. Но мысли, а тем более хорошие мысли, слишком своенравны. Они могут приходить, а могут и нет.

В моем случае следовало вычеркнуть первое. Что можно придумать, находясь в полнейшей изоляции от информации, спеленатым словно фараон в саркофаге? Это только в книжках всегда легко. А попробовали бы эти писаки сами повисеть на дыбе. Да не на той, что собрана из подручных материалов по старинке. А на самой современно, с никелированными штучками, кнопочками, дырочками, о назначении которых можно только догадываться. Или почувствовать на собственной шкуре.

На наше счастье, или несчастье, трудно определиться с достойнейшим выбором в наше смутное время, третьи сутки истекли, и нас соизволили снять с дыб и загнали в большую металлическую клетку. Объясните мне, простому деревенскому парню, зачем прятать то, что не может пропасть? Но у наших пленителей на этот счет имелись свои мысли.

Как только мы устроились на полу и начали делиться впечатлениями (никто не поверит, что после всего я чувствовал себя помолодевшим лет эдак на десять.), наши мучители, а именно практиканты покатили клетку в ту пещеру, где находилась приемная комиссия. Ребята плакали, расставаясь с нами.

В пещере мы узнали много нового.

– Вас нет в списках, – размахивая лапами, носясь вокруг нас, вопил монстр в очках, – Неслыханно. Мы проверили все. Даже отчетность за пятидесятилетний период. Нет нигде. У нас и раньше случалось подобное. Какая-нибудь беспокойная душонка выпрыгивает из контейнера, синтезируется в физическое тело и бродит по окрестностям, оглашая их своими идиотскими криками. Но с ними мы быстро разбирались и возвращали на свое место. А здесь?

Демон, любящий выцарапывать на подручных предметах неприличные слова, выразился еще прозаичнее.

– Души представляют важный научный материал. У нас есть только один выход. Или, не разбираясь в подробностях, привести их в нормальное состояние и вернуть на свое место, – при этих словах я вздрогнул, представив, как кипячусь в кислоте и вторю заунывному хору всех грешников, – Или засадив их подальше, провести полную проверку. Узнаем через агентов, не пропадали ли души в Верхней Конторе. Трудно, но постараемся. Порыскаем в Основном Мире, может там была неучтенная утечка?