Читаем без скачивания Памятники Византийской литературы IX-XV веков - Сборник

В жизни Никифора Влеммида произошло одно немаловажное для него как просветителя событие, характерное и для культурного движения того времени: он совершил путешествие во Фракию, Македонию, Фессалию, на Афон с целью приобрести различные книги, или, в случае невозможности приобрести, сделать из них выдержки. Путешествие Никифора свидетельствует еще об одном новом явлении, характеризующем человека эпохи Возрождения: о расширении его географического кругозора посредством личных впечатлений. Любовь к путешествиям в дальние страны особенно усиливается в последующие века. Так, Андрей Либаден (XIV в.) путешествовал по странам ближнего Востока, Канан Ласкарис (XV в.) побывал в Германии, Швеции, Норвегии, Ливонии и даже на острове Исландия; о своем путешествии и тот и другой оставили заметки. Наиболее тесными были контакты восточных культурных и политических деятелей с западными: Мануил Хрисолор (XV в.) преподавал в университете во Флоренции, в Павии, посетил Англию, Германию, Францию и, возможно, Испанию.

Из других деятелей Никейской империи, кроме упомянутых ранее историков Никиты Акомината и Георгия Акрополита, следует назвать императора Феодора II Ласкариса, посвятившего себя главным образом философским занятиям, особенно изучению Аристотеля, и братьев Иоанна и Николая Месаритов; последний оставил нам рассказ о переговорах Никеи с Римом по вопросу о соединении церквей, описание не сохранившейся до нового времени церкви святых Апостолов в Константинополе и надгробную речь брату Иоанну. Среди придворных поэтов Никейской империи выделяется имя хартофилака Николая Ириника; нам известно только одно его стихотворение (около 120 стихов), написанное политическим стихом по случаю бракосочетания императора Иоанна III Дука Ватаца с дочерью императора Священной Римской империи и короля Сицилии Фридриха II Гогенштауфена Анной (около 1244 г.). Эти стихи предназначены для исполнения в церкви после обряда венчания двумя хорами певцов. Стихи близки к свадебным песням народной поэзии: в них много поэтических сравнений, например, жених сравнивается с плющом, обвивающим кипарис, который олицетворяет невесту (по–гречески «кипарис» женского рода); много поэтических образов (характерно, что античные и библейские образы переплетаются), часты повторы. В первой части стихотворения, состоящей из шести строф по восемь стихов, два первых стиха и два последних каждой строфы повторяются. Из–за такого повторения стихи названы в рукописи четверостишиями.

Для народной литературы XIII век был наиболее продуктивным в области жанра, который ученые нового времени условно называют романом. Бурное развитие этого жанра оказалось следствием крестовых походов XI–XIII вв., во время которых греческие народные певцы и сказители знакомились с творчеством западных вагантов. На многих греческих романах того времени, написанных разговорным языком или близким к нему, лежит отпечаток западного влияния, в частности франкской рыцарской поэзии. Таков, например, анонимный роман «Бельтандр и Хрисанца» (1348 политических стихов), первоначальная редакция которого относится к XIII в. Влияние франкской поэзии сказывается в том, что главный герой Бельтандр, сын ромейского императора, женится на франкской принцессе. Но не все романы, возникавшие в народной среде, испытывали на себе западное влияние. Так, роман–сказка «Каллимах и Хрисорроя» (2607 политических стихов) носит отчетливые следы техники византийского софистического романа, уходящего своими корнями в софистические романы поздней античности. Благодаря сочному языку, интересному содержанию, изобилующему фантастическими и приключенческими мотивами, средневековые романы пользовались широкой популярностью в народе. Выяснить имя автора того или иного подобного произведения и место его возникновения чаще всего не удается, поэтому данная здесь краткая характеристика романов вовсе не говорит о том, что они возникли на территории Никейской империи; упоминание о них вызвано соображениями хронологического порядка: эти романы относятся к XIII в. — времени наиболее полного расцвета Никейской империи. От народной литературы XIII в. вообще сохранилось очень мало памятников.

ЛИТЕРАТУРА ЭПИРСКОГО ДЕСПОТАТА

В том же XIII в. на территории бывшей Византийской империи существовал другой эллинский центр, так же, как и Никейская империя, претендовавший на роль объединителя греков, — Эпирский деспотат, объединившийся в скором времени после своего возникновения с Фессалоникским королевством, отвоеванным у латинян. Иногда это государство становилось опасным соперником Никейской империи. Его значение в культурной жизни определяется главным образом гем, что эта часть Балканского полуострова была связующим звеном между восточной и западной Европой. Показательно, что Эпирский деспотат также принимает к себе просвещенных людей, покинувших Константинополь или Афины после взятия этих городов латинянами. Таким был Иоанн Апокавк — эпиграмматист, эпистолограф. Он прославился еще своей полемикой с латинянами. Проведя молодые годы в Константинополе, Иоанн переселился после 1204 г. в Эпирский деспотат, где долгое время был митрополитом Навпакта (город в Локриде — Средняя Греция). Георгий Вардан, деятельность которого во многом близка к деятельности Иоанна Апокавка, родился в Афинах, некоторое время жил в Никее, но затем переехал в Эпирский деспотат и стал митрополитом города Керкиры.

История сохранила не много имен культурных деятелей, оставивших какой–либо след в недолгой истории Эпирского и Эпирско- Фессалоникского государства. Кроме Иоанна Апокавка и Георгия Вардана, заслуживают упоминания Димитрий Хоматин (Хоматиан), архиепископ города Охриды в западной Македонии (1214— 1234 гг.). Правда, его творчество представляет интерес не столько литературными достоинствами, сколько своим содержанием: его канонические послания и ответы, судебные решения, соборные деяния, многочисленные письма духовным лицам и светским вельможам (всего сохранилось около 155 сочинений) — ценный материал для истории церковного византийского права, внутренней жизни Эпирско–Фессалоникской империи, ее отношений с Болгарией, Сербией, Албанией, Никейской империей и латинскими государствами.

От Георгия Вардана дошло до нас не много сочинений: одно письмо патриарху Никеи Герману, отличающееся враждебным духом, несколько ямбических стихотворений и полемических сочинений против латинян. Художественную ценность эти произведения, как и произведения Димитрия Хоматина, представляют незначительную; более интересна литературная деятельность Иоанна Апокавка — талантливого и интересного писателя. Его сочинения свидетельствуют о том, что литературный процесс в западной части бывшей Византийской империи отмечен теми же признаками, которые были характерны для литературы Никейской империи и будут характерны в дальнейшем для литературы восстановленной Византийской империи XIV–XV вв. Это прежде всего проявление любви к античной литературе, увлечения ею, во–вторых, повышенное внимание к человеку, в–третьих, более значительное место, чем ранее, уделяемое изображению природы. Автор пишет то о своих прогулках за городом Навпактом (письмо XXXIII по нумерации Петриди) [436], то о наступлении весны и заливающихся пением соловьях и цикадах (в самой первой строке письма XI), то советует епископу города Водицы, невзирая на свой сан, повесить весной на колышке епископскую мантию и полечиться музыкой и медом (письмо XIX). Многие письма Апокавка полны остроумия, юмора, живого чувства, с которым он рассказывает о разных событиях своей жизни: жалуется ли он на тяготы существования (письма VIII, XXII), или шутит с адресатом, приславшим ему пшеничного хлеба, но не присоединившим к своему дару мяса и вина (письмо IV). Кроме того, многие его письма и другие сочинения, написанные в жанре официальных судебных постановлений или эпитимии, настолько проникнуты вниманием к человеку, что рисуют не только характер того или иного лица (бедной женщины, которой приходится одной кормить целую ораву ребят и страдать от гуляки–мужа — постановление XXIX, неверной жены солдата Стефана — постановление XVI), но и трудные условия жизни батраков, рабов, крестьян (постановления VI, XIV, XV). С жизнью этих людей Иоанн хорошо был знаком, так как ему приходилось вести бракоразводные и уголовные дела. К нему с большой охотой обращались сами виновники преступлений (постановления VI, XIV, XV). Примечательно, что даже за убийство он выносил весьма гуманные приговоры (см. те же постановления), считая, что вина искупается не телесным наказанием, не конфискацией имущества, а эпитимией — соблюдением церковных заповедей, сокрушением сердца и слезами. Вот почему его постановления по бракоразводным и даже уголовным делам кончаются вынесением эпитимии.