Читаем без скачивания Навсегда с ним - Шелли Такер

Селина дожидалась, когда король выйдет из шатра. Она сомневалась, вправе ли обращаться напрямую к королю, но кто-то же должен задать этот вопрос, а она боялась, что после всего пережитого Гастон об этом забудет.

Впрочем, стоило ей только начать разговор о расторжении брака, как король прервал ее:

— Я уже обсудил это с Гастоном, миледи. Поговорите с ним сами.

Краткость ответа и тот взгляд, который он бросил на Селину, объяснили ей все лучше слов. Сердце ее упало. Конечно, это было неизбежно. Но мысль, что их брак больше не существует, причиняла боль, словно кто-то проткнул ее одной из тех пик, которыми недавно бились дуэлянты.

— Благодарю вас, сир! — в оцепенении пробормотала она.

Он махнул на прощание рукой и двинулся, сопровождаемый свитой. Остальные приводили в порядок поле и разбирали шатер Туреля. Его тело уже унесли, чтобы подготовить к погребению. Ройс снимал доспехи с Фараона.

Селина продолжала стоять возле шатра Гастона. Ветер трепал ей волосы. Она ждала, когда он останется один.

Ей не хотелось входить, не хотелось затевать неприятный разговор, однако откладывать его тоже не было смысла. Наконец, расправив плечи, она приподняла полог:

— Гастон?

— Входи, Селина.

Она вошла. Он сидел на стуле возле стола. Кроме полосы ткани, обернутой вокруг бедер, на нем не было никакой одежды. На ноге, вокруг груди и на плече белели свежие повязки. Кожа в свете пламени отливала золотом.

У нее внутри все сжалось.

— С тобой вправду все в порядке? — шепотом спросила она.

— Несколько царапин, не более того.

Гастон храбрился, но слова звучали чуть невнятно: ему приходилось стискивать зубы от боли.

— Я… пришла попрощаться, — негромко сказала она. — Думаю, будет лучше, если мы… Нам действительно не следует…

— Значит, пришла попрощаться? — Он явно не желал облегчить ей задачу.

— Да. Нам нужно расстаться, ты не думаешь? У тебя теперь здесь появится много забот. Я сама доберусь до твоего замка и дождусь там затмения. Мы не можем… Я хочу сказать: не должны… — Голос сорвался, и она замолчала. Гастон тоже молчал. — О Господи, Гастон! — Она зябко поежилась, чувствуя себя совсем несчастной. — Бессмысленно оттягивать то, что все равно случится. Давай спокойно расстанемся, раз король дал разрешение расторгнуть брак.

— Но, милая супруга, — сказал он твердым и спокойным голосом, — наш брак не будет расторгнут.

Глава 25

Сердце Селины на секунду остановилось. Когда оно снова начало биться, ей показалось, что она спит: вдруг необычайно ясно она увидела, как пылают устремленные на нее глаза Гастона, как играют на его лице отблески пламени свечи, как извиваются их пляшущие тени на трепещущей от ветра стенке шатра.

Селина слегка ущипнула себя. Нет, она не спит. Значит, ослышалась.

— Что ты сказал?

— Наш брак не будет расторгнут, — повторил он тем же непререкаемым тоном.

— Ты отказался от своего намерения? — воскликнула она.

— Нет. Я сказал королю, что хочу расторгнуть брак.

— Я ничего не понимаю! — Она была в смятении.

— Я сказал королю, что желал бы получить свободу от брачных обязательств, но попросил подождать несколько месяцев. Он согласился, хотя и был очень недоволен. Из увиденного здесь он сделал вывод, что мы должны быть вместе, и мне с трудом удалось убедить его, что наш брак до сих пор остается фиктивным.

— Но ведь он согласился, и нам надо расстаться.

— Нет, — покачал он головой, не спуская с нее зовущих глаз. — Мы не расстанемся.

— Ты же противоречишь сам себе! — Она начала дрожать под своим теплым плащом. — Что в конце концов происходит? Зачем ты просил у короля отсрочку?

— Я кое-что придумал. — Гастон встал и медленно выпрямился. Его голова коснулась свода шатра, который теперь стал казаться маленьким и тесным. Полоса ткани, обмотанная вокруг бедер, спустилась ниже.

Селина задохнулась, и уже знакомый жар начал распространяться из низа живота по всему телу. Она отступила на шаг и отвернулась. Нельзя позволить ему отвлечь ее от решения их сложной и болезненной проблемы.

— Что бы ты ни придумал, у нас нет возможности остаться вместе, — спокойно сказала она, отойдя так, чтобы между ними оказался стол.

— Король дал нам эту возможность. — Гастон наклонился над столом, упершись руками в его изрезанную поверхность. — Он был в отменном настроении. Даровал мне титул герцога. Ты понимаешь: герцога!

— Поздравляю, — улыбнулась она, искренне разделяя его радость. — Это чудесно и, главное, заслуженно. Но… — ее голос дрогнул, — это ничего не меняет между нами. Не может изменить.

Под его пристальным взглядом она затрепетала. Он еще не остыл после схватки: кожа блестела от пота, в волосах и бороде сверкали капельки влаги. Напоминая о жестокости и опасности поединка, темнели пятна крови на его повязках. Она видела, что его все еще переполняет возбуждение, физически ощущала, как кипит насыщенная адреналином кровь.

Гастон заговорил, и от его дыхания задрожало пламя свечи:

— Ты мне нужна, Селина. Сейчас. Завтра. Всегда. Я не хочу тебя терять! И я не сдамся, не уступлю.

— Ты думаешь, я ухожу с легким сердцем? — Она сжала кулаки. — Оставляя тебя здесь с леди Розалиндой? В ее постели?

— Мне нет решительно никакого дела до леди Розалинды. Теперь она мне не нужна. Король сегодня отдал мне столько земель, что у меня больше власти и богатства, чем можно пожелать.

— Но ты все равно должен жениться на ней. Не забывай о сыне, который у вас родится.

— Я думал об этом. Поскольку мы знаем наше будущее, мы должны использовать это знание. Мой сын когда-то спасет нового короля. Мы знаем, где и когда. Значит, нам надо проследить, чтобы все произошло, как написано в твоей книге.

Она даже не успела пошевелиться, как он стремительно обогнул стол и с силой привлек ее к себе. Его объятия были так крепки и одновременно нежны, что Селина почувствовала слабость в ногах. Но еще больше ее потряс его взгляд, горящий страстью и желанием.

— Ты можешь стать матерью моего сына! — Его голос срывался от волнения, и в словах сквозила та же страсть, которую она увидела в его глазах.

Такого открытого в выражении чувств Гастона Селина еще не знала. Ее как бы обдало порывом свежего весеннего ветра, который трепал шелковые стенки шатра, и пробудило в глубине ее существа сладкие мечты. Ей представилось, как хорошо им было бы вместе, если бы только Бог даровал побольше времени!

Мечты о грядущем, которого у них нет… И о детях, которые никогда не родятся.

— Если я останусь, мне не прожить так долго, чтобы выносить твоего сына, — в безысходном отчаянии выдохнула она. — Через пять дней будет затмение, и мне придется…