Читаем без скачивания Будни тёмного мага - Ольга Романовская

— Мне надоели ваши просьбы. Использовать себя я больше не позволю. Хватит! У вас завались светлых — вот их и гоняйте. Благодарю за заботу, но вашим должником себя не считаю.

В этот раз он попробовал остановить меня иначе. Позволил дойти до двери, а потом, будто размышляя вслух, произнёс:

— Тёмные слишком много возомнили о себе. Мы оказываем им милость, терпим рядом с собой, даже выражаем благодарность, а они отказываются от обязательств, забывая о семьях…

Провокация не сработала — я ушёл. Заседлал лошадь, закинул себя в седло и…приготовился выстоять бой с бывшими спутниками. Солдаты не желали меня выпускать.

Настроение было препаршивое, поэтому безо всякого предупреждения создал нордан.

— Лэрзен, пожалуйста, не надо. Поговорите со мной.

Смельчаком оказался Тулур. Придерживаясь за дверной косяк, он слегка покачивался. М-дя, что с ним сделал Арвил, если светлый в таком состоянии? А ведь ему Белый магистр уделил куда больше внимания. Меня, вроде как, убили, а выгляжу куда лучше.

Переговорщик из него вышел хороший: уломал меня остаться. Так вежливо, с дифирамбами, превозношением моих способностей, незаменимых в таком местечке, как Аторрей. Даже извинился за Белого магистра. Словом, нордан я втянул обратно, лошадь расседлал.

От Тулура узнал много интересно о ловушке, в которой мы участвовали: ему-то во всех подробностях вчера рассказали, а мне — так, по мелочи.

Долго этого Арвила пытались прижучить — всё никак. Подсидеть Белого магистра хотел, занять его место. А император светлых всё никак умирать не желал или уходить в отставку. Нет, Арвил не желал его убить — у светлых такое не принято, только в крайних случаях, — а вот силы лишить и заточить где-нибудь — за милую душу.

Тот артефакт оказался главной ценностью светлых, чем-то вроде реликвии. Возможностей — куча, чуть ли не мёртвых из могил без некромантов поднимает. Разумеется, его владельцем может быть только Белый магистр, самый сильный из светлых магов. Сильный благодаря этой штучке, дарованной когда-то арк знает кому Светоносным (видимо, тогда этот бог ещё так не ненавидел подданных Тьхери, потому как я спокойно держал его в руках), и знаменитому посоху. Украсть последний невозможно: как известно, владелец должен отдать его добровольно, но понятие добровольности растяжимо. Победи кто магистра в честном (и не очень) поединке — получи приз. Вот Арвил и решил испытать судьбу.

Нас троих, к слову, в живых остаться не должно было — не планировалось. Обещая золотые горы, Белый магистр исходил из этого. Потом, правда, передумал, заявив, что мы обязаны явиться в столицу на судебный процесс. Но моё проклятие, подкреплённое обрядом Тёмной печати одной ночью, когда Тулур и Новен дрыхли, а мне вот не спалось и дело довести до конца хотелось, спутало все карты.

Достать в Аторрее всё, что нужно для колдовства, несложно, только торгуют из-под полы. Я и достал, с удовольствием окончательно окрасив ауру Арвила в цвета смерти. И впервые за долгое время крепко и безмятежно спал.

Письмо барон отдал, даже жив остался. Троих наших солдат подстрели, но мы уложили гораздо большее количество народу: в паре с Тулуром неплохо получалось, мне понравилось. Одного молодчика и вовсе в гостевых покоях гостеприимного хозяина. Наёмные убийцы в любую щель пролезут, зато с ними можно делать всё, что угодно.

Словом, путешествие выдалось тихим.

В Эдине вежливо, холодно (как и он со мной) попрощался с бароном, который, по-моему, спал и видел, как избавится от общества тёмного мага.

С Тулором расстались в резиденции Белого магистра. Он направился к нему на аудиенцию, а я — к его казначею: получать оставшиеся деньги за работу, сдавать медальон связи и пластину. Этот светлый оказался высшей пробы — с таким презрением отсчитывал монеты, что я даже засомневался, не побежит ли он после этого мыть руки.

Подождав немного для порядка во дворе: вдруг Белому магистру захочется о чём-то меня расспросить, — с чистой совестью направился в свой любимый трактирчик.

Ярмарка давно отгуляла, Артен и моё семейство благополучно разъехались по домам, так что никто и ничто не мешало мне проводить время, как сочту нужным. Расслабиться, переночевать, купить чего-нибудь детишкам и супруге… Нет, сразу домой не поеду, отдохну и от домашних, и от светлых с их подковёрными играми. Пожалуй, задержусь в Эдине на недельку.

Говорят, в «Дикой кошке» новые танцовщицы — что ж, оценим.

И в оружейную лавку я бы заглянул. Словом, дела найдутся.

Мимо, зычно разгоняя с дороги прохожих, пронёсся гонец. Посторонился, давая ему дорогу, мельком взглянув, кто таков. К Белому магистру.

Как оказалось позже, он спешил сообщить, что Арвил умер. Об этом рассказал разыскавший меня назавтра взволнованный Тулур. В ответ я лишь равнодушно пожал плечами и продолжил разговор с шорником.

За порогом смерти

Лэрзен всё никак не ложился. Сидел на подоконнике и читал какую-то книгу. Сдаётся мне, его больше интересовал не текст, а какой-нибудь знак, поданный с улицы. Или банально не желал остаться наедине со мной. Смешно? В свете недавних событий — нет.

Мы были в ссоре. Благоверный со мной не разговаривал, игнорировал любые мои действия, да и в спальне не ночевал. Посредником между нами выступал Сир, по несколько раз на дню бегавший из кабинета на кухню. Только связь выходила односторонней: Лэрзен отвечал на мои слова гробовым молчанием.

А потом он и вовсе уехал, выполнять очередной заказ. Пропал почти на месяц, я даже забеспокоилась, но сын заверил, что отца не убили, он просто делом занят. Разумеется, уже новым: Лэрзен озаботился заполнить время так, чтобы подольше меня не видеть.

Сир тоже брался за мелкие заказы, варил зелья. К нему часто бегали деревенские, прося то растирок от жара, то капель от поноса, а то, шёпотом, кое-чего незаконного. Помощь Лэрзена в наложении заклинаний уже не требовалась, так что Элькасир справлялся сам. И успешно.

Пару недель назад, в отсутствие мужа, к нам приезжал очередной желающий быстрой смерти по заказу. И уехал не с пустыми руками. Довольный сын сразу после его отъезда похвастался, что сам, без посторонней помощи, сплёл отсрочивающее гибель персональное заклинание. Я похвалила, понимая, что для него это важно.

Хвалить за чужую смерть… Пора привыкать: Сиру четырнадцать, и Лэрзен вовсю учит его убивать. Я видела, как они практикуются на зверях. Старший сын сплетает те самые жуткие голубые шары, разрывавшие жертву. Да, пока они у него слабенькие, но дело в практике и накоплении энергии. Не успею оглянуться, как по силе сравняется с отцом. Но не в умении, этому Сиру ещё учиться.