Читаем без скачивания Синее Пламя - Дмитрий Воронин

Наверняка даже лихой люд, которого здесь, как и в любом большом городе, всегда было более чем достаточно, сейчас не высовывал носа, в надежде переждать грозу. А то и вообще убрался на время, искать наживы где-нибудь в другом месте, подальше от растревоженной столицы Ордена. Пусть там в карманах мирных граждан монеты водятся реже, зато своя шкура целее будет.

Копыта коня мерно цокали по мостовой — Сайла была одним из немногих в Ордене городов, где даже в проливной дождь улицы не превращались в грязную кашу. Столица есть столица — она привлекала многих людей, в чьих сундуках не переводилось золото и серебро. Но за право жить рядом с Цитаделью, за право изредка, по большим праздникам, лицезреть самого Великого Магистра, приходилось платить. Нельзя сказать, что налоги были очень уж обременительными, хотя благодушием в этих вопросах вершители Ордена не страдали. Одним из таких налогов и был «дорожный» — каждый, независимо от сословия, обязан был принять участие в создании каменных улиц Сайлы. Кто-то предпочитал внести нужную сумму звонкими монетами, а кому-то предпочтительнее было самому пригнать подводу-другую камней да выложить ровненько, булыжник к булыжнику, тот кусок, что ему укажут.

Поэтому камень в город везли непрерывно — столько же, сколько и продуктов, а может, и больше. Почти все дома, во всяком случае, в центре, в богатых кварталах, могли похвастаться каменной кладкой. Сам Шенк, существенный кусок жизни проведя в холодных стенах Цитадели, привык к этому, но многие иные понять не могли — как же это, заменить теплое, живое дерево мертвым камнем? Но если дороги мостили по приказу, то каменные дома возводили исключительно по своей воле — мода, что поделаешь. Даже если не нравится жить словно в склепе, терпи — дабы не хуже, чем у соседей. Зато куда меньше стало пожаров…

Темплар усмехнулся — свежи еще были воспоминания о черном облаке над Орхаеном. Да, огонь служит людям — но это недобрый, неспокойный слуга. С радостью выходит из повиновения, и тогда — берегитесь, хозяева. Дома в городах всегда стояли густо, и не раз бывало, что от одной малой искры выгорали целые кварталы. Сайла серьезных пожаров не знала давно, лет уже с сотню — ну вспыхнет один дом, ну перекинется пламя на соседний, дело обычное. Каменные улицы, каменные дома… даже крыша покрыта плитками из обожженной глины. Такой крыше не страшны не то что искры, но и случайно прилетевшая головня.

Цитадель тоже была неспокойна, напоминая ежа, ощетинившегося во все стороны колючками, словно завидев угрозу. На стенах виднелись многочисленные патрули, поблескивающие металлом оружия и доспехов, и в воротах, хотя решетка и была поднята, вместо обычной пары скучающих стражников сейчас стояли человек десять. И, судя по шрамам на лицах, это были ветераны. Ни одного «черного плаща» — только гвардейцы, да еще из «Диких кошек» — одного из лучших полков Ордена. На всех стражниках — тяжелые кованые латы, пожалуй, даже более тяжелые, чем у Леграна. Толстые железные пластины закрывали все тело, лишь головы были непокрыты. Но шлемы лежали рядом, под рукой — массивные, с узкими прорезями для глаз. Шлем всадника, не пехотинца…

Один из стражников — матерый, как старый волк, человек с худым, гладко выбритым лицом — заступил Леграну дорогу, поднимая руку. Без оружия, меч остался в ножнах… но у Шенка было неприятное чувство, что из темных бойниц машикулей за ним сейчас следит пара стрелков со взведенными арбалетами.

— Кто ты, рыцарь, и по какому делу?

То ли стражник не заметил алого плаща, то ли не соизволил придать этому значения. Легран мог бы оскорбиться, но он устал от долгой дороги — в последний день они с Синтией не жалели коней, стремясь побыстрее добраться до цели — и не был склонен напрашиваться на ссору. Тем более учинять ее.

— Я темплар Шенк Легран. Со мной Синтия, мой… оруженосец.

Паузу делать не стоило — страж ее заметил и тут же напрягся. Хотя какой угрозы можно было бы ожидать от двоих, пусть даже и воинов, когда Цитадель буквально нашпигована солдатами?

— Я не знаю тебя, темплар Шенк Легран. — В голосе стража не слышалось насмешки, но звание и имя Шенка он выговорил как-то очень уж демонстративно. Возможно, давая понять, что алый плащ нацепить может всякий, но это еще не делает человека рыцарем Света. А если и делает, то не означает, что у указанного рыцаря есть право войти в Цитадель. — С какой целью ты прибыл?

— Я получил приказ самого Великого Магистра…

— И этого приказа, как я понимаю, у тебя с собой нет… — Стражник даже не спрашивал, он просто констатировал факт.

У Шенка на языке вертелся вопрос: а умеет ли уважаемый страж читать и способен ли отличить печать Яргена Белидьена от печати какого-нибудь мелкого торговца? Но такой вопрос скорее всего приведет к ответным оскорблениям, а затем и к драке. Все явно на взводе, как готовые к выстрелу арбалеты, стоит тронуть — тут же ужалят. Поэтому Легран покачал головой и коротко ответил, хотя ответа и не требовалось:

— Нет.

— Угу… — хмыкнул страж. — Есть ли в Цитадели кто-то, кто знает тебя? Или ты скажешь, что впервые в этих местах… хотя нет, не скажешь. Ты называешь себя темпларом, а все знают, что Семинария находится здесь.

— Слишком много слов… — все-таки не выдержал Легран. — Позови магистра Бороха. Или магистра Унтаро.

— Магистрам больше нечего делать, как бегать к воротам по каждому пустяку, — фыркнул стражник. — Ладно, ждите здесь… только оружие из ножен вынимать я бы на вашем месте поостерегся. Народ здесь нервный.

Один из воинов, гремя железом, убежал в глубь Цитадели. Шенк попытался было расспросить стража, в чем причина всех этих строгостей, но тот отмалчивался. Да ответ и не требовался, все было ясно и так. Орден получил щелчок по носу… да что там щелчок, целый удар в морду. Война — дело обычное, где-то победа, где-то поражение. Но выкрасть одного из высших иерархов Ордена, да еще из самой Цитадели, — большего оскорбления, пожалуй, нельзя было и придумать. Ясно, что теперь каждый воин Цитадели спит и видит, как бы найти и покарать негодяев… а потому высматривает их в любом, на кого падает взгляд.

Наконец воин появился, дышал тяжело, и вид у него был несколько обескураженный. Похоже, тот, с кем он говорил, о задержке темплара в воротах, высказался в весьма резких выражениях.

— Велено… пропустить… немедля… — выдохнул он с хрипом.

Шенк сочувствующе покачал головой: бегать в латах, да еще бегать быстро, — это весьма нелегкое дело.

Командир стражи коротко отдал честь, затем махнул рукой — проезжайте, мол. Темплар дернул поводья, и усталый конь медленно двинулся к воротам Цитадели. Краем глаза заметил, что Синтия только сейчас убрала ладонь с рукояти меча… Вздохнул — да, клятва служения — страшная вещь. Она, не рассуждая, попыталась бы драться со всей Цитаделью, да что там, со всем Орденом, если бы вдруг решила, что Шенку намерены причинить вред.