Читаем без скачивания Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г. - Светлана Бондаренко

Что касается названия сборника, то его, на мой взгляд, надо решительно изменить. Предлагаю «Глубокий поиск». А? В общем, жди на книжку деньги и свой экземпляр договора по ленинградскому адресу.

«ЧП», как и «ЗЭ», приняты в «Знании, которое сила» с большим воодушевлением и единогласно. Ты дурак, все-таки, брат милый. Ей-ей, «ЧП» — смачный рассказ. Какой великолепный эффект — переход от рассказа женщины к рассказу звездолетчика! И идея… Ах, эта идея Фока, Фока-Стругацкого, что за идея! Я славлю! Слушайте меня! Я славлю![281] Да, так нам предлагают и просят сделать что-нибудь для № 12. Я готов работать. Только, Боб, подкинь мне идейку, а? Что тебе стоит? Ты дашь идею, я пишу рассказ и одновременно жму сборник, а ты сам методично и без задержек работай над «СБП» и регулярно шли мне главу за главой. Я не вижу расписания. И вообще я от тебя уже давно ничего не вижу. Почему ты не пишешь, прохвост?

Как дела у Адочки? То, что ты держишь нас в неведении, я рассматриваю как выпад. Напиши, когда и что, и как здоровье. Мама уверена, что я в курсе дел, да будет тебе стыдно.

Кстати, я маме выслал триста рублей, пока у меня больше нет. Получу что-нибудь и вышлю еще. И ты не поленись, дотащись до почты и пошли. Ей будет очень приятно.

Да, а что с «Человеком из Пасифиды»?

Садись-ка, дорогуша, за стол и немедленно пиши мне. Свинство все-таки.

Ну, целую тебя и Адочку. Твой Арк.

Договор на сборник «Шесть спичек» также сохранился в архиве. Номер договора — 13265. Дата на нем стоит — 1 июля 1959 года. Заключен он между главным редактором Василием Георгиевичем Компанийцем и Стругацкими (теперь уже с правильными отчествами). Поверху договора напечатано: «План 1960 г.».

Дорогой мой Боб!

Прежде всего еще раз от себя и от своего семейства поздравляю тебя и Адочку с сыном, пусть растет здоровым, сильным и умным. Имя Андрей — ничего, хорошее имя, но коз фор протест.[282] Итак, в жизнь, Андрей Борисович Стругацкий!

Мама прислала мне письмо, пишет, что у нее плохо с сердцем. Полагаю вызвать ее к себе в Москву и отправить в Прибалтику. Напиши свои соображения.

Письма с планом работы (а не с планом повести) я еще не получил. Рассчитываю получить. Только вот что, брат мой: я приступлю к обработке глав не раньше сентября, ты это учти и поверь, что у меня для этого есть весьма и весьма серьезные соображения. Во-первых, мне необходимы для начала работы по крайней мере две-три главы, чтобы я мог что-то охватить и сделать что-нибудь дельное. Во-вторых, я так измотан переводом + редактурой + работой над сборником + работой с журналом, что боюсь рисковать и портить хорошую вещь. Ключ продолжай тот же, ничего страшного в нем нет. Помни только главный наш закон: максимальная плотность информации. Ничего лишнего и специально-экспрессивного, побольше ярких и сильных мелочей. Лучше пусть главы будут малы по размерам, только не лей туда воды. Кстати, в первой главе воды почти нет, и это меня обрадовало. Вот в том же духе и пиши дальше. Кстати, в первой главе Ляхов отправляется не в звездную, а в Первую заплутониевую экспедицию. Не будем гнать картину. Полетают в пределах одного светового года за Плутоном, вот и хорошо будет.

Вот пока всё. Крепко жму руку, поцелуй Адочку и племянника.

Твой Арк.

Привет от всех.

Здравствуй, дорогой паршивец!

Получил твое карандашное письмо от 25.06. Очень рад, что твои здоровы. Но у нас здесь очень беспокоятся за ребеночка <…>. Если ты в курсе, пиши все-таки, как его здоровье подробнее. Наследник Стругацкий, как-никак, так что учти, мы все здесь очень волнуемся за него и за Адочку. Ты сам-то их видел ли? Если видел — опиши.

Теперь о делах писательских. Я ждал твоего письма с нетерпением, думая увидеть в нем епиграф с частными предположениями, но ждал втуне. А нужен он немедленно, ибо всё уже пошло в типографию. Полагаю, ты вышлешь его сразу по получении сего моего письма.

Что касается твоего плана, то я его в общем поддерживаю. Плохо в нем то, что никаких сроков нет. Это всегда будет ловушкой для твоей сибаритской натуры. Одна надежда — может быть, рождение сына повысит в тебе чувство ответственности. Но о сроках все же подумай. Я по себе знаю — сроки — это здорово дисциплинирует.

Замечания по 1 главе. Во-первых, я все же настаивал бы не на Первой Звездной, а на Первой Межзвездной. Пусть они летят в пространство парсека на пол — исследовать межзвездный газ для определения возможностей дальних звездных экспедиций. Упомянь, что уже запускались с той же целью автоматы-киберы. Расскажи немножко о предварительных данных. Заметь вскользь о часах на автоматах, которые отстали от земных. Расскажи о том, в каком странном виде вернулся один из автоматов — вывернутый наизнанку, или выкрашенный в другой цвет, или битком набитый железоядными бактериями — в общем, что-нибудь такое, что доказывает: пространство — это не просто пустота, но нечто весьма таинственное и пока непонятное.

Во-вторых, я не вижу семейного положения Быкова. Не чувствую его ярым землянином, каким он должен быть и оставаться всегда. Пусть хотя бы варенье, которое жрет штурман, будет собственного мадам Быковой изготовления. Знаешь, так это, мелкими редкими штришками сделай их землянами.

В-пятых. Надо бы изловчиться и дать портрет Ермакова-младшего. Не знаю, как это сделать. И его нужно уже сейчас как-то характеризовать — придать какую-нито страстишку и характерную черточку.

В-четвертых. Жизнь шагает стремительно и без звездных экспедиций и подчеркивать мировую скорбь Быкова ни в коем случае нельзя. Нет у него этой скорби. Ты забыл, кто такой Быков. Ведь это служака и работяга. Это не Юрковский. Его сетования я бы рассматривал как минутную слабость, которую необходимо немедленно заглушить чувством удовлетворения по поводу своей работы и радостью близкой встречи с друзьями.

В-пятых. Разговор о назначении человека в конце главы. Сюда надо вставить а) афоризм «Стремление познавать, чтобы жить, превратилось со временем в стремление жить, чтобы познавать». Во-вторых — нужно вставить туда прекрасный монолог Горбовского из твоей пробы «ЧП». Вообще должен сказать, что твой Горбовский мне очень нравится. Это образ. Нельзя ли его использовать тут же? Скажем, для образа молодого Ермакова? Подумай. Вот, кажется, всё. Если не считать, что сюжет главы несколько скомкан. Жалуешься на нехватку событий, а первая глава ими перегружена. Что до меня, то я бы перенес старт межзвездной во вторую главу — в первой оставил бы только разговоры о ней или мысли, тогда бы прилет Дауге и Юрковского выглядел более своевременным. А уж провожали бы они Ляхова вместе и, после проводов, встретили бы француза и японца. А первую главу начать с «Хиуса» с отвинчивающейся крышкой, упомянуть, что в последний раз, когда снимали крышку, взорвались консервы Крутикова, которые он забыл в чемодане с новым костюмом. Вот в таком плане. Но это, конечно, на твое усмотрение. Главу и набросок «ЧП» высылаю.

Теперь о рассказах. «Возвращение» и предложенную тобой тему необходимо сберечь для третьей большой вещи, которую мы будем писать. Идея — скитальцы вселенной, тебе известная. Герои возвращаются, покрутились на Земле и снова улетают, и снова возвращаются и т. д. Но об этом после.

У меня есть тема, но нет сюжета. Обрывки мыслей. Вот научная сторона: яйцо. Не куриное яйцо, и не твое, а кибернетическое яйцо, семя. Представь себе устройство, в которое заложена программа и возможности развития. Создано оно для того, чтобы обеспечивать межпланетникам уют при прибытии в иной мир. Яйцо падает на поверхность планеты и начинает развиваться. Оно выпущает рецепторы и определяет условия. Затем, в соответствии с этими условиями начинает перерабатывать почву и атмосферу, превращая их в строительный материал и источник энергии. Затем строит себе приличествующие случаю эффекторы — роботов, которыми само управляет. Затем приступает к главным работам: строит дома, роет пещеры, склады, лаборатории и так далее. Остается ждать прибытия людей. Понимаешь, копирование у природы не только функций управления, но и функций роста, развития. Можно заставить его делать корабли, расширять свой мозги пр. Но как из этого сделать рассказ? Может быть, сделать веселый рассказ о яйце с бесконечной программой? Или о яйце, неправильно запрограммированном? Или еще что? Сделай сюжетик, братец, будь добр. И туда же ввести понятие Десантника — это люди, которые сбрасываются на планеты, которые по разным причинам невозможно обследовать приборами. А может быть, Яйцо — предшественник пришельцев на Землю? Понимаешь, падает где-нибудь в Парголове, на огороде. И ужас владельца огорода. И ужасные проявления. И попытки понять, что это за чудище. Подумай на досуге — в автобусе — и отпиши.