Читаем без скачивания Черный человек. Книга 1 - Василий Головачев

— И уже есть результаты?

— Поэтому-то я здесь.

— И я тоже.

На веранду внезапно выскочил громадный пушистый, с рыжими полосами по черному кот. Зыркнул на Мальгина прозрачно-бирюзовыми глазами и подошел к Джуме, потерся о ногу.

— Привет, зверь, — сказал Хан, почесав кота за ухом.

— Хорошо! — невольно восхитился Мальгин. — Оцелот? Или каракал?

— Ни то, ни другое.

— Манул?

— Нет, селективная модификация, хотя яйцеклетка от каракала.

— Вид у него довольно устрашающий.

— Хищник без всяких скидок, вовсю охотится за птицами на лугу, за мышами и леммингами, но ластится как ни в чем не бывало. Мне иногда кажется, что он понимает все, о чем мы говорим.

Кот обнюхал ноги Мальгина и ткнулся носом ему в бок с такой силой, что едва не опрокинул вместе со стулом. Мальгин с удовольствием погрузил пальцы в шерсть на загривке животного. Кот еще раз толкнул его, словно стараясь вывести из равновесия, зевнул, показывая розовую пасть.

— Гаргантюа, отстань! — На веранде появилась Карой, одетая в индейский костюм для верховой езды: джинсы с бахромой, куртка и мягкие мокасины. Костюм этот давно вышел из моды, хотя время от времени и появлялся на ней, и Карой выглядела в нем великолепно. Умную женщину всегда можно узнать по ее непокорности модному стандарту, подумал Мальгин, любуясь фигурой женщины, она носит лишь то, что ей идет.

Кот с достоинством уклонился от руки хирурга, потерся о ногу хозяйки и удалился в дом походкой баловня судьбы.

— Итак, джентльмены, прошу составить мне компанию. — Карой поглядела на мужчин с легким вызовом. — Лошади ждут.

Ни слова не говоря, оба встали. Женщина засмеялась и сбежала по ступенькам на газон.

Мальгину досталась караковая кобыла-трехлетка с великолепной сбруей, сделанной, очевидно, кустарем-профессионалом. Хан выбрал серую в яблоках, а Карой легко вскочила в седло ахалтекинца, потянувшегося к ней мягкими губами; было видно, что лошади ее знают и любят.

Умело подтянув подпругу, проверив уздечку и не обращая внимания на взгляды Карой и Джумы, Мальгин одним махом оказался в седле и первым выехал за ворота кораля.

— А вы, оказывается, мастер не только в нейрохирургии, — догнав его, с уважением сказала Карой, окидывая Клима взглядом, в котором сквозь удивление загорелся интерес, и пустила коня вскачь.

Пройдя бешеным аллюром с десяток километров по лугам и перелескам, обгоняя друг друга, дурачась и смеясь, разгоряченные и опьяненные скачкой, они повернули назад, когда уже окончательно стемнело. К дому подъехали в половине одиннадцатого вечера, с удовольствием искупались в бассейне, брызгаясь и топя друг друга, как дети, сбросив груз тревог и забот дня, и снова расположились на освещенной веранде вокруг накрытого стола с напитками, бутербродами и горячим кофе.

За ужином ни разу не обмолвились и словом, только переглядывались, и этот разговор взглядами был красноречивее слов. Мальгин уже понял, что имеет такие же права на присутствие в доме, как и Джума, ну, может быть, чуть меньшие, но уходить не торопился, хотел убедиться в своих выводах и выяснить, что означает мерцающее в глазах Карой обещание и к кому оно обращено.

Джума выпил свой кофе первым, отодвинулся вместе с креслом, мельком посмотрел на часы.

— Пока вы пьете, я расскажу одну притчу о вечности. «Видишь за рекой гору? — сказал индийский мудрец. — Она состоит из чистого алмаза. Раз в тысячу лет на ее вершину прилетает ворон и точит клюв. Когда им будет источена вся гора, это и будет секунда вечности».

Наступило молчание. Мальгин промокнул губы и отодвинулся от стола тоже, Карой изогнула бровь.

— Я не поняла, Джу. Многозначительные заявления тебе не идут, поясни, что ты хотел сказать.

Хан рассмеялся с некоторой долей неискренности и встал.

— Это же очень просто, не так ли, мастер?

Карой перевела взгляд на Мальгина.

— Вы что, сговорились?

Мальгин кивнул.

— Конечно, сговорились. Хотя я тоже не врубился, как сказал бы мой друг Даниил.

С упоминанием имени Шаламова Хан перестал улыбаться и внутренне подобрался. Все понимая, держался он отлично, но Мальгину не нужен был переводчик с языка тоски и боли, он сам хорошо говорил на этом языке. Накатила волна отвращения к себе и желания бежать куда глаза глядят, чтобы не видеть вопроса в глазах Джумы и любопытства в глазах Карой; она все понимала не хуже мужчин.

— Кажется, я понял, — пробормотал Мальгин, всплывая из колодца самоанализа. — Никому из нас не суждено прожить даже секунду вечности, и поэтому важно оставить след, по которому потомки будут судить о нас… нет?

— Не потомки, — покачал головой Хан, принявший какое-то решение. — Современники. Знаете что, ребята, мне надо идти, важная встреча, а я пунктуален. Хотите, я на прощание вам кое-что сыграю? — Не дожидаясь ответа, Джума вошел в дом, и переглянувшиеся Карой и Клим вынуждены были последовать за ним.

В гостиной, обставленной в стиле «персидская сказка», к изумлению Мальгина, стоял музыкальный синтезатор «Терпсихора», которым пользовались все знаменитые вокально-инструментальные ансамбли и достать который было практически невозможно, так он был популярен. Странно, что такой стоит у Карой, подумал Мальгин, на нем могут работать только виртуозы…

Джума сел за панель синтезатора, привычно натянул эмкан и нацепил на запястья браслеты биосъемов. Замер на мгновение… и заиграл.

Мальгин ощупью нашел кресло, сел, вслушиваясь в каскады звуков сначала с недоверием, потом завороженно, затаив дыхание. Перед ним возникали видения бешеных горных рек, грохочущих водопадов, моря в шторм, смерчей в океане и на суше; они сменялись бездонными каньонами, мрачными пропастями, извергающими вулканические бомбы кратерами, озерами плюющейся огнем лавы, цунами, снежными лавинами и селями, придвинулось вплотную солнце с протуберанцами, показались взрывающиеся звезды, галактики, квазары; запылала Вселенная!.. Но постепенно бурные земные и космические катаклизмы стали стихать, пока не остались перед глазами прозрачное окошко родника и тонкий ручеек, исчезающий в траве… Мальгин очнулся, потрясенный до глубины души.

— Колдовство! — хрипло выговорил он, не в силах сказать больше ни слова.

Хан, сгорбившись, посидел за синтезатором несколько мгновений, сорвал эмкан, встал и, улыбнувшись своей обычной, всепонимающей, чуть ироничной улыбкой, как ни в чем не бывало сказал:

— До связи, ценители.

Ушел, не взглянув на Карой. В комнате повисла неловкая пауза. Мальгин подумал: похоже, первый раунд он выиграл без боя. И, собравшись с силами, нарушил тишину первым: