Читаем без скачивания Время Красной Струны - Window Dark

Без единого звука в меня врезалась волна страха. Ужас мягко объял меня и превратился в прохладное вязкое облако, заставившее тело гнусно дрожать. Теперь я представлял из себя не Егора Ильича, и даже не Кубу. Моё место занял безропотный чама, которому под зад пинала даже малышня из седьмого отряда. Теперь меня можно было вести куда угодно и делать со мной всё, что угодно.

Таблеткин усмехался, чуя верную победу. Я силился собрать мысли, чтобы определиться в дальнейших планах, но так и не смог. Перед глазами стоял только мертвенный свет серебра. Я боялся до омерзения. Не могу сказать, почему мои ноги до сих пор шагали вперёд. Я думал, что наступают последние секунды моего пребывания на земле. И мне захотелось вспомнить хоть что-нибудь приятное.

И я вспомнил.

Наверное, вы уже позабыли, из-за чего я угодил в летний лагерь и бесславно теперь погибал. То внезапно закончившееся морское сражение в моей квартире… Именно его я и представил во всех подробностях. И у меня получилось!

Ни Электрички, ни подвала, ни злобного Таблеткина больше не существовало. Все они находились в будущем. А я оказался в спальне, где чутко прислушивался к плеску, доносящемуся из гостиной. Мои джинсы были подвёрнуты у колен, а ступни блаженствовали в тёплой, постоянно прибывающей воде. В гостиной шлёпал Вовка, направляя корабли к входу в моё укрытие. Подвластная мне эскадра тихонько колыхалась у ног.

Прежде всего я спрятал флагманский корабль за креслом. Посторонний взгляд не нашёл бы ничего примечательного в обычном бумажном треугольничке. Но только не говорите это мне! Крейсер я изготовил из старой альбомной обложки: бледно-синей, с тёмными извилистыми прожилками. Так получилось, что коричневая, почти выцветшая звезда рисунка очутилась на рубке, и уже от этого корабль выглядел героем, словно военный самолёт, уже успевший сбить врага. Он заслужил право на покой. Если ему суждено погибнуть в славной битве, то лишь в последнюю очередь.

В раскрытую дверь юркнул быстроходный красный катер, подгоняемый Вовкиной ногой. За ним явился и сам вражеский адмирал, звонко шлёпая и каждым шагом поднимая девятый вал. Я кинул быстрый взор на кресло, где лежал зелёный резиновый мяч. Но решил подождать. Мяч должен стать главным секретным оружием, апофеозом битвы, когда врежется в самый центр вражеской армады. Но сейчас границу нарушил лишь катер, и тратить на него главную бомбу было непозволительной роскошью. Хитрый Вовка нарочно выбрал корабль из пластмассы. Такой не размокнет и не осядет безвольным скомканным листом. Такой, даже если его захлестнёт волна, ничуть не опрокинется. Его может вывести из строя только прямое попадание.

Пока я размышлял, Вовка, гад, уже начал прицельно пулять пластмассовыми шариками по моей эскадре. С лёгким плеском взлетали столбики воды, как в военных фильмах про моряков. Но я не оценил красоты. Я увидел, что шарик перевернул на бок мой авианосец, сделанный из кукольного стола. Плассмасовые самолёты опрокинулись в воду и теперь не представляли никакой угрозы, а сам броненосец, хоть и не затонул, но плавал на боку и, значит, не имел права принимать участие в дальнейшей битве.

С ужасом я осознал, что начинаю проигрывать. Прищурив один глаз, я начал вести шквальный огонь по катеру, но перевернуть его было не так-то просто. Ловкий манёвр удался Вовке великолепно. Когда я наконец увидел оранжевое днище, уставившееся к потолку, все вражеские корабли уже заплыли в мою акваторию и, самое главное, держались обособленно. От злости я чуть не истратил главную бомбу на длинный пластмассовый эсминец, найденный Вовкой позавчера на помойке за детским садом. Лишь чудом сдержался, хотя и скрипнул зубами от злости, заметив, что под шумок Вовка выбил из моих рядов ещё три бумажных красавца.

Победа висела на волоске.

Этот шланг Вовка даже не тратил шарики. Он окатывал моих красавцев тугой струёй из брызгалки, и те, отчаянно сопротивляясь, всё же опрокидывались и тонули. И бегать за пополнением боеприпасов Вовке не надо. Отвинтил пробку, зачерпнул воды из-под ног и воюй дальше. Вот ведь Вовка, подготовился к сражению, а я как-то упустил из виду. Теперь же бежать и разыскивать свой брызгач на пыльных полках кладовки было поздно, и я лишь усилил огонь, то стреляя, то подбирая шарики, весело покачивающиеся на волнах, словно плавучие мины.

Меня спас огромный ледокол, который я полчаса мастерил из толстенного картона. Вроде бы и бумага, а пойди напитай её водой. Истратив содержимое трёх брызгалок на непотопляемый корабль, Вовка от злости хотел садануть его пяткой, но мой отчаянный вопль не дал свершиться несправедливости. Пока мой противник вспомнил про шарики, половина его экдадры уже плавала кверху брюхом. Я решил начать с задачки посложнее и истребил корабли из пластмассы и дерева, за исключением огромного Вовкиного авианосца. В отличие от моего, этот сделали из сиденья табуретки. Давно у меня уже чесались руки взять мяч, но тут я заметил, что ошалевший от провалившегося блицкрига Вовка принялся сгонять оставшееся войско под защиту главной мишени. Коварно улыбнувшись, я решил не мешать Вовке в стремлении помочь мне покончить с его армадой одним ударом.

От брызг, летящих во все стороны, мы вымокли аж по пояс. Но ничуть не переживали. Душа пела от игры, в которую не довелось играть ни одному пацану с нашего двора. Настоящее море и почти настоящие корабли. Настоящие потери и настоящая победа, подмигивавшая то мне, то Вовке. Но тут случилось непоправимое. Желая прицелиться получше, Вовка отошёл на три шага назад, не видя, ступил за кресло, и его нога вдавила в бушующее море мой звёздный флагман, прятавшийся в засаде. Крик застыл на сомкнувшихся губах, превратившись в хрипение полузадушенного человека. Вовка и сам понял, что сделал чего-то не так. Он втянул голову в плечи и сдвинулся в сторону. То, что виднелось из воды, напоминало теперь не гордый корабль, а основание для Севастопольского памятника погибшим кораблям.

Эх, если бы мой флагман был из пластмассы! Тогда я просто перевернул бы его, и сражение продолжилось. Но ничто не могло вернуть к жизни бесформенный комок бумаги, прожившей славную, но короткую жизнь в роли флагманского корабля.

И я врезал нечестному Вовке по челюсти.

Картинка тут же рассеялась. Передо мной стоял вовсе не Вовка, а Таблеткин, ошеломлённо растирающий скулу. Автоматически, я подул на одервеневшие костяшки, не упуская из виду врага, а тот съёжился, как привидение перед смертью, и начал отступать. Я догонял его, потрясая деревянной шпагой, неожиданно очутившейся в руке. И когда я уже окончательно уверился, что дело в шляпе, он вдруг остановился и хищно оскалился. Пальцы правой руки сжимали шпагу. Подлиннее, чем у меня. По её острию пробегали языки тёмно-малинового пламени. Таблеткин ткнул остриём в пол. Шпага упруго выгнулась и радостно зазвенела, когда ей позволили выпрямиться. Я не стал дожидаться у моря погоды и сделал прямой выпад, угодив в Таблеткинскую грудь.