Читаем без скачивания Хранитель - Юлия Игнатова

— Наследник? — весело выдохнул один из палачей брата Лаиса, протянув ему кинжал, — не желаете попробовать? Живучее паскудство все терпит. Мы перепробовали все возможные варианты, а он все не подыхает…

— Вечерняя молитва. — Напомнил враз опечалившимся убийцам Лаис. — Я займусь этим паскудством…

Ну почему всегда так больно?.. Ну почему Лаер хоть раз не может проснуться после потери сознания нормально?

Он сдержал мучительный стон и со второй попытки разодрал слипшиеся глаза.

Лучше бы он этого не делал.

Лучше бы он прикончил эту сволочную скотину, так похожую на него внешне.

А еще лучше, наплевал бы на все церемониалы и политически игры и по-простому удавил храмовиков.

Ибо сейчас они пытались сделать это с ним. В прямом смысле.

Воздуха катастрофически не хватало, но каждое сокращение мышцы туловища вызывало такую жгучую боль, что перед глазами плыли темные круги, что лишало его возможности дернуться. Почему так больно он понял, сумев скосить глаза. Семь острых окровавленных шпилей из груди.

Удавка снова затянулась, в горле заклокотала пенящаяся кровь, и Лаер стал давиться, едва не теряя сознание от боли. Сквозь ватную пелену донеся неясный говор и веселый, распадающийся на множественное эхо смех.

И это Лаис обвинял его в жестокости?..

Хранитель пробовал призвать магию, но не получил отклика, и только тут его с головой накрыл бесконтрольный ужас. Он захлебывался кровью, судорожно дергался, объятый нечеловеческим страхом, насаженный на металлические колья. И ничего не мог поделать.

Наконец желанная бессознательность утянула его в свои непроглядные и холодные покои.

Выныривать во второй раз было значительно легче. Лаер не спешил открывать глаза, сначала прислушался к ощущениям. Он определенно лежал на спине, чувствуя холод камня, и самое главное — он ощущал свою магию. Загнанную в тело и опечатанную десятком мощнейших заклятий, но все же она была. А боль… Пора бы и свыкнуться с нею.

Он распахнул глаза — кромешный мрак. Сел. Свесил ноги. Неудобное ложе казалось странным неровным валуном. Пол тоже каменный. Стены… Пахнущие сыростью. От одной стены до другой полтора скачка. Лаер осторожно вернулся назад на свою роскошную постель. Склизкая, теплая и влажная — должно быть омыта его кровью. Лаер стараясь не обращать внимания на боль, аккуратно обследовал на ощупь свое озябшее тело.

То, что колья пронзили его насквозь, сомневаться не приходилось. Но, вероятно когда его сняли, то дали охраняющей магии немного подживить израненное тело, прежде чем опечатать способности.

Лаер попытался провести несколько заклятий, от элементарных до сложнейших, требующих полной концентрации и хорошей памяти. Не сработало ни одно.

— Ты здесь, да? — с какой-то отстраненностью хрипло спросил Лаер. — Хоть свет зажги, не видно ни Фесы…

— Темноты боишься? — хохотнул Лаис, запуская под невысокий потолок три магических светильничка.

— Хочу посмотреть в твои бесстыжие глаза, — усмехнулся Хранитель, усаживаясь на валуне и обегая взглядом прислонившегося к стене напротив брата. — Что, уже получил по зубам?

— Можно и так сказать.

— И что?

— Думаю вот теперь.

Они помолчали, Лаер брезгливо осмотрел свое грязное тело. Снова присохшие потеки крови. Кажется, он еще ни разу не очнулся испачканным в грязи, только в крови.

— Девчонка тут? — Лаер поскреб ногтем корочку просохшей дорожки, убегающей из пробитой груди.

— Куда ж ей деться?

— Живая?

— Живая, сытая и здоровая. И довольно странная.

— Это не лечится. Это надо принимать. А вообще она довольно мила, не находишь?

— Нахожу, но совершенно не твой типаж. Как давно?

— Меньше месяца.

— А, ну это может еще пройдет.

— Времени у меня осталось мало. Неделя, не больше.

— Давай, малой, шокируй меня причинно-следственными связями.

— Я не стану ее убивать.

— Ох. Сражен на повал.

— Тебе бы только поржать. Я серьезно. И уйду отсюда с ней.

— Тут вообще большой вопрос, выживешь ли ты. — Врет. Лаер по его глазам читал, что все уже решено. — Так что ты пока не загадывай на будущее.

— Нет, Лаис. Я не спрашиваю, какие у вас там планы. Я тебя в известность ставлю. Я уйду с ней. Или отсюда не уйдет никто.

— Почему ты не убил меня в Храме?

— А ты?

— Дерьмовые семейные узы. Хоть ты и урод, но родной урод.

— Аналогично. Спина к спине против всего мира?

— Это деловое предложение?

— Бессрочный контракт. Ну, заключим сделку? Подпись кровью и все такое…

— Не паясничай, мелкий. У тебя будет не больше часа. Выйдешь, поднимешься наверх, дальше иди по коридорам с синей ковровой дорожкой. Нарвешься — не смей упоминать мое имя, приду и вырву язык.

— Не беспокойся. Нарвусь — паду на колени и буду звать мамочку.

Лаис усмехнулся, и прошел к незаметной двери в противоположной стене. Лаер заинтересованно следил за ним. Сейчас что-нибудь отчебучит…

Но Лаис уже достиг двери, распахнул ее, выглядывая наружу, и собираясь покинуть темницу Хранителя. И отстегнув ножны, неслышно поставил возле каменного проема, прежде чем скрыться за дверью.

У Лаера отвисла челюсть.

Дорогой подарок.

Он не отрывая от ножен неверящего взгляда, спрыгнув с камня, двинулся к драгоценному оружию, только сейчас сообразив, что Лаис так и не снял печати с силы Хранителя. Зато вооружил его… если буквально, то своей душой.

Бесценный подарок. Пусть и временный. Лаер аккуратно взялся за идеально легшую в руку рукоять, собираясь освободить из ножен начинающее светиться тревожным светом лезвие, как услышал близкие встревоженные возгласы из-за двери. Лаис просил без шума, но удержаться от соблазна использовать уникальнейшее, гениально созданное оружие было выше сил Лаера, поэтому он пинком распахнул проржавевшую железную дверь. Четверо караульных. Изумленно распахнувших глаза.

Их четверо, они абсолютно здоровы и прекрасно вооружены. Но они уже проиграли, не так ли брат?

Лаер любовно освободил меч от ножен. Клинок не знал, как реагировать: рука вроде бы та же, и одновременно чужая, ореол вроде бы тот же, но тоже странно не похожий. С каким восторгом Лаер осознал, что оружие способно узнавать своего хозяина. Сомнения, они присущи разуму…

Подчинись мне…

Просьба-приказ.

Караульные застыли пораженные картиной ярких святящихся нитей изошедших из светящегося зеленым лезвия и аккуратно касающихся тела Лаера.

Хранитель воззвал к странному мечу. И получил страстный отклик. Сила этого клинка, тысячи и тысячи тщательно и безупречно продуманно наложенных заклинаний обвивали ореол Хранителя, подобно виноградной лозе, замечая подмену хозяина, но с восторгом сплетаясь с такими похожими древними вязями. Боже… Неужели?..