Читаем без скачивания «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне - Игорь Ивлев

Примечание: сведения в колонках даны нарастающим итогом.

Т.е. за весь период боевых действий в 1941 г. вся Красная Армия сумела учесть списками потерь войскового учёта всего 233 087 чел. Известно, что не менее 3,35 млн человек в 1941 г. мы потеряли только пленными, которые должны были быть учтены войсками и количественно, и поимённо – хотя бы как пропавшие без вести. Но войска о них «забыли». Эти миллионы воинов оказались учтены поимённо как пропавшие без вести лишь военкоматами в сведениях, отнесённых к уточняющим и ставших самостоятельным массивом данных, а количественно – лишь благодаря данным… бывшего противника (Штрайт К. «Они нам не товарищи…»: Вермахт и советские военнопленные в 1941–1945 гг.», М.: «Русская панорама», 2009, с. 143). Но не благодаря учёту потерь в Красной Армии, которая их в отчётности «пропустила». Нигде в отчётности РККА вы не увидите сводных цифр попавших в плен советских военнослужащих, чтобы они хоть как-то коррелировались с сводными немецкими данными – 5,7 млн советских военнопленных (там же, с. 8). Ни в одном звене отчётности – от отдельного полка, бригады, дивизии до РККА в целом никто не найдёт сопоставимых цифр потерь пленными, присутствующими в советской и немецкой отчётности на одноимённых участках фронта. Наши данные о попавших в плен всегда многократно занижены. Исключение составляют лишь те единичные случаи, когда попадание или добровольную сдачу в плен части личного состава невозможно было скрыть от вышестоящей инстанции. За весь период войны советские командиры отчитались в вышестоящие инстанции о попадании в плен своих подчиненных всего в 36 200 чел. («Людские потери СССР в период Второй мировой войны. Сборник статей», СПб: Рус. – Балт. информцентр БЛИЦ, 1995, с. 78). Сравните с данными противника – 5,7 млн чел. из ВС СССР, попавших в плен, или в 157,5 раза больше, нежели сумело учесть военное ведомство СССР.

А на самом деле, забегая вперёд, нельзя не сказать здесь о том, что теперь со всем основанием можно и должно сомневаться и в общей численности наших потерь военнопленными, в т. ч. по цифрам, приведённым немцами. Общая численность попавших в плен военнослужащих Вооружённых сил СССР существенно больше, нежели приводимые немецкими специалистами данные о 5,7 млн чел. Констатация увеличения этой цифры была невыгодна ни бывшей советской стороне, ни бывшему противнику, ибо свидетельствует как о невысокой степени стойкости огромных масс наших войск, так и дополнительно о крайне бесчеловечном отношении немцев к попавшим в их плен красноармейцам. Не будет лишним сказать здесь и о том, что краснофлотцев, воевавших на суше и названных «чёрной смертью», уже с 1941 г. противник сразу же старался уничтожать при пленении. Общая численность наших пленных могла составить до 7,45 млн чел. Не надо пугаться этой цифры. О методике её определения будет подробно сказано в главе 14 при рассмотрении пленения и гибели в неволе военнослужащих нашей армии.

Подчеркну, что пять массивов ОБД (9 078 395 именных записей о погибших по донесениям войск, 8 109 860 записей из уточняющих донесений, 1 203 654 записи по умершим в лечебных учреждениях, 454 107 записи по потерям ВМФ, 1 401 605 записей по потерям офицеров) – не просто цифры, это миллионы имён. Возможные повторы (около 15 %) по двум основным массивам данных (9 078 395 и 8 109 860) мы отсеяли выше и получили около 7,7 млн уникальных имён в войсковом учёте потерь РККА (без лечебных учреждений, ВМФ, НКВД) и около 7 млн уникальных имён в уточняющих донесениях. Довольно высокий процент, отданный «на повторы» в обоих массивах, скрадывает общую численность возможных потерь, и, вполне возможно, в реальности численность повторов много меньше, а численность уникально учтённых потерь больше. Это следует из объёмов картотек учёта потерь личного состава в архивах МО РФ – 16 476 559 уникальных персоналий, о которых было сказано ранее.

Коллектив Г. Кривошеева в «Книге потерь» (с. 51) пренебрёг учётом численности массива уточняющих данных в балансе потерь, а данные поимённого учёта потерь в картотеках отверг как недостоверные. Т. е. два важнейших пласта сведений совершенно необоснованно исключены из анализа.

Цифры таблиц 10 и 11 в разрезе одного, не самого малого, Северо-Западного фронта, а также таблица 12 иллюстрируют методологическую ошибку коллектива Г. Кривошеева, а также являются лаконичным ответом на комментарий А. Кирилина к статье и полностью дезавуируют его слова. Нельзя было отбрасывать из расчёта баланса потерь численность уточняющих потери сведений, равно как нельзя было отвергать сведения поимённого учёта потерь военнослужащих!!! Это самостоятельные взаимодополняющие массивы, которые необходимо было использовать в расчётах.

Уважаемые товарищи генералы! Всё предельно просто и рутинно: воин гибнет или пропадает, войсковая часть не сообщает о его судьбе, но от него перестают поступать письма или деньги по аттестату командира; если долгое время нет сведений о судьбе воина, родственники начинают хлопотать в военкомате о выяснении его судьбы и рано или поздно, но добиваются от государства хотя бы расплывчатого ответа «пропал без вести», реализованного в извещении Управления по учёту погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава военного ведомства или в сообщении Главного управления кадров. Основанием для этого, как правило, становится прекращение связи с воином, чего в течение двух лет было вполне достаточно для признания воина пропавшим без вести. Для этого военкомат прежде всего как во время войны, так и после неё посылал донесение по принадлежности о прекращении связи с воином и получал из Управлений после проверки всех имеющихся сведений уведомление (извещение), на основании которого выписывал родственникам дубликат. С ним уже родственники могли оформлять пенсию по потере кормильца. Это стандартный путь движения и сложения в массив громадного дополнительного объёма уточняющих сведений, который сейчас насчитывает 8 109 860 записей в ОБД и который Вы отвергли. Лично у меня в нём и более нигде учтён пропавший дед, как и деды миллионов других наших сограждан.

Соответственно, если мы имеем очевидный факт занижения объёма потерь военнослужащих по результатам боёв одного отдельно взятого Северо-Западного фронта, то и доверия к остальным выкладкам «Книги потерь» по другим фронтам и операциям нет нисколько. Методологическая ошибка коллектива авторов привела к выявлению ими недостоверной численности общих потерь военнослужащих по войсковому учёту в 11 444 100 чел., в т. ч. безвозвратных после вычета вернувшихся из плена и повторно призванных – 8 668 400 чел. Реальные безвозвратные потери как минимум в 2 раза больше.

11. Анализ сведений переписей населения 1939 и 1959 гг

Сказанное выше подтверждается статистическими данными СССР. Согласно сведениям Всесоюзной переписи населения СССР 1939 г., разница между мужчинами и женщинами всех возрастов в этот год составляла 7 167 315 чел. в пользу женщин («Всесоюзная перепись населения 1939 года. Основные итоги», М.: «Наука», 1992, с. 20). Тот же показатель по Всесоюзной переписи населения СССР в 1959 г. равнялся 20 726 044 чел. (РГАЭ РФ, ф. 1562, оп. 336, ед. хр. 1, таблица 2.5). Налицо увеличение дисбаланса на 13 558 729 чел. за счёт утраты мужчин – их стало ещё меньше.

Сравнение тех же показателей по периодам 1939–1959, 1939–1970, 1939–1979, 1939–1989 гг. в таблице 13 показывает, что последствия удара военного времени по численности мужского населения не были преодолены и спустя 44 года после Победы, ибо дисбаланс мужчин и женщин 1939 г. и в 1989 г. был превышен на 8 841 922 чел. (РГАЭ РФ, ф. 1562, оп. 336, дд. 1566а – 1566д, 3998–4013, 6126–6140; «Всесоюзная перепись населения 1989 года», т. 1, ч. 1):

Таблица 13

Даже при солидном приросте населения СССР после войны превышение численности женщин над мужчинами не смогло вернуться хотя бы к довоенной величине. Налицо помимо смертности по естественным причинам влияние дополнительного фактора. И мы знаем, что это за фактор – Великая Отечественная война, повлёкшая как гибель мужчин в боях, госпиталях и в плену, так и миграцию за пределы СССР. Общий объём миграции составил 451 100 чел. мужчин и женщин («Социологические исследования», 1991, № 12, с. 10), по другим данным, осталось на Западе до 504 487 чел., в т. ч. до 250 000 – бывших военнослужащих (Шабаев А.А., Михалёв С.Н. «Трагедия противостояния», М.: МГФ «Ветеран Москвы», 2002, с. 28). Есть оценка и до 700 тысяч чел. («Демоскоп Weekly», №№ 15–16, 2001), включая военнослужащих и гражданских лиц.

Оценки приблизительны. В расчётах принято допущение о том, что приращение мужчин и женщин после войны и их естественная смертность примерно пропорциональны и не оказывают существенного влияния на итоговые цифры. Но невооружённым глазом видно, что в период 1941–1945 гг. произошло резкое уменьшение численности мужского населения СССР. И это уменьшение количества мужчин (13 558 729 чел.) почти на 5 млн выше, чем официально декларируемые данные о безвозвратных потерях военнослужащих за тот же период (8 668 400 чел.), включающих и мужчин, и женщин.