Читаем без скачивания Марош. Командор крови - Андрей Быков

Сообщать о полученном известии своим офицерам, и уж тем более солдатам, он и не собирался. Неизвестно ещё, насколько это является истиной. И каково положение дел в баронате на самом деле, тоже ещё вопрос… Но каков граф Гаруш, а!? Мерзавец! Столько лет верной службы, и вот — на тебе! Пригрел змею на своей груди! "Ну, доберусь я до вас до всех!" — мысленно погрозил барон. Однако надо ещё добраться… итак, что мы имеем? Собственные силы: около трёх с половиной тысяч пехоты, полторы тысячи конницы. Из них триста с лишним — тяжёлые рыцари. Плюс два десятка пушек. На самом-то деле их гораздо больше. В бою с Торгусом была захвачена почти вся артиллерия, что он с собой привёл. Но орудийных расчётов хватает только на пару десятков. Да и запасы пороха ограничены. А этот мерзавец капитан, засевший в городе, не выдал ни одного заряда из городских запасов.

"А ведь он, подлец, знал! — вдруг понял барон, — Он всё знал заранее, мерзавец! Потому и вёл себя так нагло. Ох, добраться бы мне до тебя. Я бы тебе показал, как мне противиться и козни против меня строить, крыса ты морская!"

Так, ладно, об этом потом. Что имеет противник? По докладу маркиза, у самого этого бандитского Командора что-то около четырёх тысяч. В основном — какой-то сброд, который они называют "лёгкой пехотой". Более менее стоящие у них — это пеший отряд пикинёров и мушкетёров. Да ещё конница, что-то около пяти-шести сотен. И пушки. Четырнадцать штук. Их маркиз сосчитал точно. Надо бы его как-нибудь отблагодарить. Но это потом. После битвы. Если выживет. Ну а если нет… что ж, сам виноват. Ведь награда была так близка… Барон усмехнулся. Что там у них ещё? В самом городе приблизительно две с половиной — три тысячи этих разбойников. Цифра достаточно внушительная. Несмотря на их явно слабое вооружение и, как мне думается, низкие боевые качества. Но всё же это не регулярная армия, а сборище голодранцев. Единственную серьёзную опасность со стороны города представляют пушки, которые этот чёртов Грай вытащил на северный парапет. И ведь стоят они почти напротив моего лагеря. Дьявол! Он точно знал, что так оно всё и будет! Поймаю, велю привязать его к этой самой пушке и шарахнуть куда-нибудь в сторону моря.

"Оттуда он пришёл, туда ему и уходить, — саркастически усмехнулся барон, — И Командора этого самозваного туда же отправлю!"

Итак, нужен план битвы. Пора звать господ офицеров. Пусть думают.

Барон повернулся к гонцу, молча ожидавшему дальнейших указаний и поманил его пальцем. Когда гонец подошёл поближе, барон крепко взял его за плечо своими узловатыми пальцами и, притянув его ухо к самым своим губам, тихо прошептал:

— О том, что ты мне сейчас сказал, никому ни слова. Если хоть одной душе проговоришься, тебе не жить. Понял?

Гонец часто-часто закивал, косясь испуганным взглядом на господина. Злопамятность и жестокость барона были хорошо известны всем и каждому в баронате.

— Хорошо, — кивнул барон, отпуская его, — а теперь зови сюда господ офицеров на совет.

Поклонившись, гонец испуганным зайцем метнулся за полог шатра. И почти сразу же к барону стали входить встревоженные офицеры, желавшие получить от барона объяснение происходящему.

Когда все собрались, барон заговорил:

— Господа! Мне трудно об этом говорить, но мы оказались в ловушке, хитроумно расставленной нам пиратами. Я только что получил от их вожака, именующего себя Командором предложение о сдаче с последующим выкупом нас всех из плена за счёт казны бароната. Он считает, что сопротивление с нашей стороны бессмысленно…

Переждав бурю негодования, вызванную его словами среди присутствующих офицеров, барон продолжил:

— Признаюсь откровенно, по численности пираты превосходят наши силы. Но у нас — регулярная армия! А у них — сброд разбойников и воров. Так неужели же мы, дворяне, офицеры и солдаты регулярных частей, спасуем перед этой кучкой бандитов и грабителей? Нет! Надо преподать им хороший урок, разгромив эту армию голодранцев и перевешать их на деревьях вдоль дороги, ведущей от Саутана до нашей столицы. А теперь, господа, нам необходимо выработать приемлемый для нас план завтрашней битвы. Есть у кого-нибудь подходящие идеи?

Пока барон приходил в себя, обдумывал ситуацию и совещался со своими офицерами, Командор не терял времени даром. Ни минуты не сомневаясь в том, что барон не примет его условий, он верхом на своём жеребце въехал на холм, находившийся неподалёку от пиратского лагеря, и с его вершины в подзорную трубу внимательно осмотрел поле завтрашней битвы. Посовещавшись прямо на холме с капитанами, сопровождавшими его, он подозвал гонца и, сидя прямо в седле, набросал короткую записку с инструкциями на завтра. Передав записку гонцу, Командор отправил его в город к капитану Граю. После этого капитаны разъехались к своим отрядам готовиться к завтрашней битве. Командор, развернув коня, направился к своему шатру.

Спустя полчаса пираты выставили на этом холме все свои орудия. Четыре пушки береговой артиллерии поставили в центре, на самой вершине холма. А немного ниже и по сторонам от них расположились две орудийные батареи двенадцатифунтовых полевых пушек.

Пока происходили все эти события, день постепенно стал склоняться к вечеру. Солнце всё дальше уходило на запад. А вслед ему уже надвигались сумерки, зажигая на небе звёзды.

Оба военных лагеря жили обычной походной жизнью. Кашевары готовили ужин. Где-то звучала музыка и песни, порой раздавались взрывы солдатского хохота. Это какой-то умелый рассказчик забавлял своих товарищей интересной историей, коротая летний вечер у костра.

— А вот ещё у нас в деревне была история, — продолжал он, дождавшись, когда слушатели отсмеются, — жил у нас мужик один. И каждое лето ездил он на заработки в город. Плотником, надо признать, он был знатным. Что хочешь, одним топором срубит. Одним словом — мастер. И прозвище у него было, как сейчас помню, Щепа. Худой потому что был и длинный. И вот как-то по весне купил этот Щепа поросёнка. Принёс, значит, домой, и говорит своей жене. "Вот, — говорит, — гляди. Купил я поросёнка. Будем его растить до осени. А осенью, как из города вернусь, так зарежем. Поняла?" А жена ему и говорит, что поняла, мол, не дура. Осенью и зарежем. Ну, проходит месяц. Пора Щепе в город на заработки ехать. Он, значит, опять жене напоминает, что, мол, гляди за поросёнком, корми его. Приеду — тогда и зарежем. Жена опять ему, мол, поняла я, езжай спокойно. Ну, Щепа, значит, в город-то и уехал. Всё лето там на стройке работал. Богатым купцам да дворянам дома строил, в семью деньги зарабатывал. Наступает, значит, осень. Щепа радостный такой, приезжает из города. Заходит в дом. Здравствуй, мол, дорогая жена, здравствуйте, любимая тёща. Забыл сказать: с ними ещё тёща евонная проживала. Так вот… поздоровались они, значит. Подарки он им всем раздал. Ну и детям, понятно, кому что. Кому шапку новую, кому отрез на платье. Сели они, значит, за стол вечерять.