Читаем без скачивания Магия неприятностей. Охота на демона (СИ) - Дождь Дарья

Что ж, попытка вразумить её была провальная. Сестра побелела ещё больше от этих слов, её затрясло.

— Не верю! Я тебе не верю! — крикнула она, вырвавшись из захвата, и побежала к себе в комнату.

Я горько усмехнулась.

— Рустам! — шёпотом позвала я домового.

Он тут же появился передо мной, залихватски прищёлкнув пятками.

— Да, хозяйка?

— Ты можешь заблокировать все выходы из дома? Окна, двери, тайные лазы… Я энергией поделюсь, если надо, — тут же добавила я, увидев, как домовой нахмурился.

— Нет, энергии не надо, Вы едва на ногах стоите, — пробормотал он. — Я могу к источнику дома подключиться, но хозяин не одобрит.

Захотелось стукнуть его по лбу.

— Сегодня — одобрит, — уверенно заявила я. — Ну Рустамчик, милый, ну пожалуйста-препожалуйста, мне очень надо! Иначе Кларисса пострадает. Гордей очень просил её не выпускать из дома, а я сама это сделать без твоей помощи не смогу.

Ну на самом деле же не смогу. Рустам прав, сил у меня на себя сейчас едва хватает, на хорошее заклятие стазиса или чего-нибудь другое, способное задержать Клариссу, у меня нет энергии. Как я ещё могу её принудить сидеть дома, если она меня даже слушать не стала? По голове чем-нибудь тяжёлым стукнуть?

Домовой что-то недовольно проворчал, прищёлкнул пальцами, запуская механизм защиты дома и исчез. Отправился к источнику дома.

В каждом доме есть источник — энергетический центр, где «рождается» будущий домовой. Бестелесный дух самостоятельно оформляется в хранителя долго, дома обычно столько не стоят. А вот веды могут ускорить процесс до нескольких недель. И именно того, кто помог духу обрести форму, домовые считают хозяевами. После смерти создателя право управлять духом получает ближайший кровный родственник, обладающий нашим даром.

Домовые не только за домом следят, но и отвечают за его безопасность и сохранность всего того, что в нём находится. И всех, кто в нём находится, если такими полномочиями обладают. Рустам обладал ещё с тех пор, как Гордей овдовел, помогал ему за маленькой дочкой следить.

Пришло время тряхнуть стариной, так сказать, вспомнить, для чего ему дали такие возможности.

По всем стенам пошла рябь — будто круги по воде. Так расходилась энергия, запускаемая Рустамом для консервации дома.

Он хоть меня и Клариссу зовёт хозяйками, а по факту хозяин у дома один. Только Гордей может приказывать домовому, только он может пройти сквозь любую защиту, установленную Рустамом. Мне же надо было просить и давить на то, что Клэр — единственная дочь его истинного хозяина. Защищать её — почётный долг.

И только поэтому он согласился.

— Рустам! — тут же раздался вопль. — Разблокируй выход!

Я физически ощутила недовольство домового, волной прошедшее по дому. Затрещало всё: от полов до посуды в шкафах.

— Одной заблокируй, другой разблокируй!.. — прокатился по дому рокот. — Определитесь между собой для начала, а потом меня дёргайте!

И он с хлопком исчез.

Зато появилась Клэр. Лицо раскрасневшееся, глаза сверкают бешенством. Кажется, меня всё-таки сегодня будут убивать.

Я сложила руки на груди и исподлобья глянула на сестрицу, которая себе сейчас не отдавала отчёт в своих действиях и словах.

— Ты-ы! Это всё ты!

— Я. У меня личная просьба дяди не выпускать тебя из дома. И если уговорам ты не поддаёшься, то я вынуждена прибегнуть к более серьёзным методам. Можешь обижаться сколько угодно.

Кларисса вспыхнула, прошипела что-то невнятное и ушла к себе в комнату, громко хлопнув дверью.

Отмахнулась от неосознанного проклятия как от назойливой мухи и пошла в домашнюю лабораторию дяди за зельями. Кто-то же должен будет ему помочь?

Гордей пришёл спустя полчаса.

Точнее, не так. Его под руки завёл в дом мой отец, который, кажется, был весьма обеспокоен состоянием брата. Неожиданно в этом было приблизительно… всё.

Но развлекаться было некогда. Просканировала ауру дяди и ахнула: он чуть ли не умирать собрался!

Отец, сдержанно кивнув мне, помог дойти Гордею до дивана, вливая в колдуна энергию тонкой струйкой. Я тут же закружилась рядом, помогая с зельями и напряжённо наблюдая за дядей.

— Где Кларисса? — спросил папа, отмеряя нужное количество одного зелья в чашку с водой.

— Ушла к себе в комнату, когда я попросила домового заблокировать дом, — тихо ответила я, откупоривая другую бутылочку со снадобьем.

Гордей закашлялся, выдыхая чёрные облачка волшбы. Про Клэр мы тут же дружно забыли.

Плохо, очень-очень плохо, если уже пошла такая реакция и его собственная сила начала выходить таким образом. Мы же все — тёмные веды, наша сила изначально чёрного цвета. А если она уходит так, что её видно, причём видно всем… страшно представить, насколько его сильно задели, насколько повредили энергетический центр и потоки. С таким долго не живут, если не вмешаться.

Что же делать?

— Марго, — прохрипел он. — Пр… пропустить, — это уже было Рустаму, чтобы он пустил гостью, когда она появится на пороге.

Я даже не сомневалась в том, что она будет здесь очень и очень скоро. К Гордею Огонёчек трепетно относится, впрочем, как и он к ней, так что примчится быстро, только позови.

Переглянулась с папой и с его согласного кивка мысленно потянулась к Рите. Она тут явно будет полезна, тем более, что Гордей просил.

«Рита! Нам, кажется, снова срочно нужна твоя помощь», — позвала я подругу.

В ответ раздалось недовольное ворчание:

«Вы хоть неделю без приключений пожить можете? Какого Карра у вас там опять происходит?!»

«У нас дядю почти убили тёмной запрещённой волшбой. Я не сильно в этом разбираюсь, но, кажется, это что-то из высших заклятий на крови», — коротко пояснила я, даже на расстоянии почувствовав, как меняется её настроение.

«Пятнадцать минут — и я у вас», — быстро ответила она и прервала связь.

Помчалась собирать нужное, наверное.

Папа в это время зашептал слова на древнем наречии. Они складывались в причудливые, непонятные мне фразы — нет, смысл всех слов я прекрасно понимала, но как он их объединял? Зачем? Они же несовместимые… Кажется.

Словесный узор древней волшбы становился всё сложнее и тяжелее, придавливая к месту и вызывая мурашки по всему телу. А отец всё продолжал… шёпот перешёл в тихое пение.

Что он делает?

Я сосредоточилась на Гордее. А ему, кажется, лучше не становилось. Да, он перестал выдыхать тьму, но это мало о чём говорило. Он так хрипел и кашлял… а рваная аура? От неё остались жалкие тусклые лоскутки! С такой не то что колдовать нельзя, жить затруднительно.

«Вливай в него энергию потихонечку», — пришло распоряжение по мыслесвязи от отца.

Эм… а как? Я сама без сил, неужели он не видит? Любая моя отдача энергии закончится только тем, что я тоже прилягу почти замертво рядом с дядей.

И только потом я догадалась, что папа был настолько сосредоточен та том, чтобы помочь своему брату, так за него переживал, что не обратил внимание на моё потрёпанное состояние.

Как бы ему теперь объяснить, что я не помощница в этом деле, и позвать сюда Клэр? У сестрицы явно энергии больше, чем у меня. Вот только согласится ли она помочь?

Эти мысли пронеслись в голове за какую-то секунду. Решение проблемы, правда, я за это время не нашла. Оно само пришло.

Бесцеремонно ввалилось в дом, я бы сказала.

Огонёчек тут же подбежала к нам, кинула удивлённый взгляд на моего отца, но вопросов задавать не стала, ограничилась лишь коротким:

— Добрый вечер, Олег, — он кивнул на приветствие, продолжая напевно читать какую-то странную словесную формулу.

Рита тут же перевела взгляд на Гордея. Смотрела не долго, но тщательно и глубоко. Тихо выругалась сквозь зубы и прошипела:

— Клариссу сюда, быстро! Где эта овца ошивается?!

И она присоединилась к папе, стала подпевать. Два голоса — низкий мужской и звонкий женский — сплетались воедино, усиливая друг друга и дополняя.

Потом спрошу, откуда она это знает, когда дядю вытащим.