Читаем без скачивания За стеной из диких роз - Lett Lex
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так Вы врач? — Виктор заговорил первым, не поворачивая головы в сторону собеседницы.
— Да, — ответила Анна, глядя строго вперёд.
— И как кажется, насколько серьёзна рана?
— Достаточно серьёзна. У него все кости наружу и остаётся только надеяться, чтобы никакая зараза не попала в кровь, пока мы тут медлим, — напряжённо произнесла она. Юноша только сдержанно кивнул.
— Вы правы, идём мы недостаточно быстро, — и всё. Ни команды прибавить шагу, ни чего бы то ни было ещё. Анна в недоумении посмотрела в лицо этому человеку. Очевидно было, что он полностью отдаёт отчёт своим поступкам и намеренно тянет время.
— А разве мы не должны бежать, сломя голову, лишь бы спасти его жизнь? — спросила она, как бы намекая, что подобное промедление, особенно относительно правителя, может быть чревато последствиями. Виктор лишь посмотрел на неё взглядом настолько многозначным, что Анна мгновенно сбавила шаг, а мысль о том, чтобы вновь заговорить о правителе, сделалась колючей и опасной, как обоюдоострое копьё. Она лишь понимающе кивнула и погрузилась в молчание, юноша принял это почти с благодарностью.
— Я узнал тебя, — вдруг сказал он и чувство собственного превосходства, звучавшее в его голосе, не ускользнула от Анны. — Сразу, как только увидел, — добавил юноша, поняв, что завладел её вниманием, если похолодевший испуганный взгляд девушки можно было так назвать. — И если того, что я не рассказал о тебе Иларию ни вчера, ни сегодня, недостаточно, то я говорю тебе сейчас: если у тебя и есть союзники, то это мы и сам Иларий в его неведении.
— От меня что-то требуется? — спросила она, по венам пробежал холод и голос её сделался тихим, почти неразличимым среди всех остальных звуков.
— Вылечи ту женщину и уезжай, — ответил Виктор с удивительной простотой, будто во всём их разговоре не было и тени угрозы.
— Тогда поспешим, я хочу успеть как можно скорее, — бросила она и ускорила шаг.
Эти угрозы привели её в бешенство. Сколько бы ни приходилось ей скитаться, находить друзей и защитников, недоброжелателей, кого угодно, но никто из них не смел угрожать ей и требовать благодарности за эти угрозы. Анна шла вперёд, ускоряя шаг, так что остальным так или иначе приходилось догонять её, пока она совсем не убежала. Несколько раз она оборачивалась, обжигая враждебным, диким взглядом, и, увидев, что мужчины всё не отстают, шагала всё быстрее.
Вскоре они достигли оврага, где она оставила Илария. Правитель лежал уже не с измученным видом, скорее, он принял вид более соответствовавший его статусу: чинно ожидал, когда за ним явятся, и то и дело поправлял наложенный Анной жгут. Он смеялся над собой и над мужчинами, спускавшимися за ним в овраг по грязному скользкому склону. Когда все оказались внизу, то стали думать, как поднять венценосную особу: пытались втащить его вдвоём, поддерживая его под плечи, потом все четверо мужчин пытались одновременно, с ним на руках, выбраться наверх, но скользкая земля обращала все их потуги в прах. После очередного падения, когда Аннабелль, под оглушительные, напоминавшие рёв, крики Илария, перемежавшиеся грязной руганью, проверяла рану, хлынул дождь с бешеными порывами ветра, бивший землю и лес, точно плеть. Это словно приободрило всех и через несколько минут, изрядно промокшие и покрытые грязью, все шестеро оказались на тропе и медленно шли, волоча за собой на импровизированных носилках Илария. Тот всё подзывал к себе Аннабелль и тихо благодарил её, восхищался её мужеством и красотой, а стоило ей отойти, как тут же начинал кричать: «Видите, парни! От одной девушки помощи больше, чем от вас всех!».
— У него шок, — отчего-то с виноватым видом сказала Анна.
— По-видимому, всю жизнь, — сказал бородатый великан. Виктор кашлянул, то ли привлекая его внимание, то ли пытаясь подавить смешок.
Дождь шёл всю ночь.
***
В замке поднялась паника. Ситуация была настолько серьёзной, что Иветта, когда до неё дошли слухи, бросила все свои приготовления к очередному ночному веселью и, мгновенно сорвавшись с места, исчезла в облаке пудры, летевшей за ней белым шлейфом. Появилась первая дама только у тяжёлых дверей, отделявших покои принца, на которые уже навалилось около десятка придворных, изо всех сил сдерживавших тяжёлые удары, безжалостно сыпавшиеся на створки с другой стороны. Среди державших оборону были и дамы, после каждого удара какая-нибудь нервная девица падала в обморок возле самой двери и двоим счастливчикам приходилось оттаскивать её в сторону, где пёстрой кучкой лежали её подружки. Вскоре таких девушек было так много, что их хватило бы, чтоб намертво забаррикадировать дверь. Появление Иветты вселило в придворных надежду. Дама, нервно поправляя кренившийся, как мачта в шторм, парик, подошла к дверям, растолкав мужчин своим внушительным кринолином.
— Ваше Высочество, что тут происходит? — требовательно спросила она. В ответ на каждое слово раздавался удар. На несколько секунд звуки стихли, Иветта быстро махнула приближённым — те навалились на двери и просунули в аккуратные позолоченные ручки меч, до этого красовавшийся на стене. Сделано это было вовремя, почти в ту же секунду тишину нарушил оглушительный грохот, двери вздрогнули, едва не слетев с петель, несчастный предмет мебели, которым наследный принц воспользовался как тараном, судя по звуку — разлетелся в щепки.
— Ваше Высочество, ведите себя разумно! — потребовала Иветта.
— Он собирается сбежать, покинуть замок, оставить нас, — шелестело со всех сторон, кто-то пытался придумать, как в венценосную голову пришла такая идея, некоторые были даже недалеки от истины, Иветта не слушала их. Она делала всё, чтобы заставить принца не покидать замок или хотя бы разочароваться в своей идее побега, какой бы она ни была.
— Что вынудило Вас пойти на подобный поступок? Неужели это чувство долга, ваша ответственность перед всеми нами, перед Вашим народом? — вызывающе спрашивала она. Дама прекрасно знала, какие темы были для принца наиболее болезненны, и в душе гордилась, что могла отыскать эти ниточки, позволявшие управлять им. Но в этот раз Клод не спешил с ответом. Сперва он обрушил на дверь несколько тяжёлых ударов, судя по звуку, обломками своего тарана.
— Нет, мадам, это чувство долга перед самим собой! — произнёс он и его раскатистый голос срывался на смех, искренний и немного нервный смех человека, в одно мгновение ставшего очень счастливым
