Читаем без скачивания Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Славянская топонимика южно-датских островов (по: Müller-Wille 2011)

Датский исследователь Б. Йоргенсен приводил карту с 38 славянскими топонимами на островах Лолланд, Фальстер и Мён и 14 «вендскими» топонимами на южно-датских островах, указывая, при этом, что всего в Дании известно от 40 до 50 славянских топонимов (без учёта «вендских»). В 2011 году эта же карта была переиздана в более наглядном виде в немецком издании М. Мюллера-Вилле, этот вариант и приводится ниже.

Эти данные лингвистики крайне любопытны при сопоставлении их с данными археологии и письменных источников. Как уже замечалось, Саксон Грамматик упоминает случай выплаты Лолландом дани славянам в XII веке, а на острове Фальстер славяне держали рабов, что также может указывать на политическую зависимость жителей острова от Рюгена. Эти данные, в свою очередь, подтверждаются и сообщениями Гельмольда о занятии славянами датских островов в XII веке и переписки Вальдемара с папой римским в 1169 году об обложении рюгенскими славянами данью соседних народов. В данном же случае, можно предложить, что Фальстер и Лолланд были завоёваны и колонизированы рюгенскими славянами в неустановленное время до конца XII века. Чаще всего современными исследователями предлагаются датировки в районе IX–XII веков, до войн Вальдемара. Б. Йоргенсен придерживался мнения о восхождении славянской топонимики датских островов к викингскому или даже ещё довикингскому периоду.

Однако ни одно из мнений о датировке славянской топонимики, к сожалению, нельзя подкрепить какими-либо действительными аргументами кроме «логических» измышлений. Ясно на сей день пока одно: славяне должны были играть в жизни южнодатских островов очень значительную роль. В IX и XII веках они принадлежали Дании, как это следует из описания поездки Вульфстана и по свидетельствам Саксона. В промежуточное время нельзя исключать периодов принадлежности этих островов славянам. Более того, возможной кажется и зависимость этих островов от славян в период ожесточённых войн и разорения Дании середины XII века, непосредственно перед эпохой Вальдемара. Указанные обстоятельства позволяют принять существование на Лолланде и Фальстере такой доли славянского населения, которая определяла внешнюю политику и была лояльна своим славянским соседям, а скорее всего, даже и родственникам, на Рюгене.

Нередкие славянские имена, зафиксированные на этих островах, лишь подтверждают данные топонимики, археологии и славянских заимствований в местные диалекты. С другой стороны, нет оснований предполагать, что носители славянских имён могли происходить от завезённых когда-то в ходе войн пленников или рабов из славянских стран. По крайней мере, три носителя этих имён – Гнемир, Добищун и Пайсик – были представителями знати или высшего сословия. Саксон упоминает «знатного датчанина» Гнемира с острова Фальстер, извещавшего славян о передвижениях датского флота и, видимо, тождественному славянскому посланнику роскильдского епископа Абсалона, также находившегося на Фальстере. Родом с Фальстера, судя по всему, был и славянский переводчик Абсалона.

Несмотря на то, что вопросу славянского языка и присутствия на южнодатских островах уделялось немалое внимание исследователей, вопрос это очень далёк от разрешения. Очевидно, что перед нами – целый пласт датско-славянских отношений, не вошедший в письменные источники, но от того отнюдь не менее реальный. Примечательно и то, что все заимствования из славянского в датский связаны либо с торговлей и роскошью (торг, безмен, шёлк), либо с рыболовством и водой (рей, купаться), в чём можно предположить колонизацию датских островов теми же группами славянского населения, что занимались торговлей, в том числе и с Восточной Европой.

Сами славяне на южно-датских островах, вполне возможно, могли сохраняться вплоть до XVII века, когда впервые были зафиксированы некоторые из топонимов и имён. Любопытно, что в некоторых случаях заметна и прямая связь между именами из грамот и сохранением традиций. Носитель славянского имени Казимир на острове Фальстер в XVII веке, к примеру, известен из того же места, где в XIV веке также был известен носитель славянского имени Гнемир. В других случаях просматривается связь между славянскими названиями населённых пунктов и славянскими именами их жителей.

Из славянских находок на островах Фальстер, Лолланд и Мён можно отметить славянскую или «балтийскую» керамику, славянские оковки ножен, кости с отверстием, по всей видимости, связанные с магическими ритуалами и принимаемые ввиду большого числа находок у славян на юге Балтики за славянскую традицию, овручский шифер из Киевской Руси.

К сожалению, по причине отсутствия детального анализа находок славянской керамики в Дании лишь в редких случаях исследователи могут говорить о том, какие из находок можно связать с импортом из славянских земель, а какие были произведены на месте, по славянским образцам. Одна из таких мастерских, изготовлявших керамику по славянскому образцу на месте, по всей видимости, находилась в поселении Вейлеби на острове Лолланд, где известен особый подвид «балтийской керамики». Кажется любопытным и замечание датского археолога Вандрупа Мартенса о том, что находимая на данных южно-датских островах «балтийская керамика» в общем отличается от таковой из северо-западной датской области Сконе тем, что своими формами ещё ближе к собственно славянской с южного берега Балтики (Martens 2001, S. 128), в чем, очевидно, проявляется влияние гораздо более обширного славянского компонента и, как следствие, лучшее сохранение славянских традиций, как и более тесные связи с южнобалтийской родиной.

Со славянами связывают также судостроительную верфь в Фрибрёде на севере Фальстера, где для судостроительства применялась технология скрепления планок деревянными дюбелями, как считается, бывшая характерной для славян (Poulsen 2001, S. 101). Само название этого места также славянского происхождения (от сл. «при броде»). Однако такое мнение разделяют не все датские и немецкие археологи, о чём подробнее ещё будет сказано.

Зеландия, Фюн, Лангеланд и маленькие западнодатские острова. В то время, как на Лолланде, Фальстере и Мёне отмечается широкая известность славянской топонимики, в совокупности со славянскими именами жителей островов и археологией, указывающая на то, что, по крайней мере, в некоторых частях островов в какие-то временные периоды славянский язык преобладал, а сами славяне определяли внешнюю политику, на соседних с ними островах ситуация несколько иная.

На острове Зееланд известен всего один славянский топоним – Bildtze (FN). Славянское происхождение также имеет название маленьких южнодатских островов Kraßerne Schiffte. Й. Принц подозревал славянское происхождение в следующих топонимах, хотя и не был в нём уверен:

1) Engelitzer Agre

2) Nörre leditz schifft

3) Sortelidtz schiffte

Однако, несмотря на небольшое число собственно славянской топонимики, на славянское присутствие здесь указывает многочисленная «вендская» топонимика, включающая в себя основу «венд» – германское обозначение славян. Такая топонимика германского, а не славянского происхождения, но она прямо указывает на поселения славян среди преимущественно датских земель.

Любопытно, что в некоторых случаях данные лингвистики подтверждает археология. К примеру, поселение Виндеби (1 на карте) на острове Фюн расположено прямо напротив города Свендборг, в котором помимо прочего был найден небольшой четырёхголовый идол – традиция, не имеющая аналогий в Скандинавии, но хорошо известная и бывшая даже специфической славянской чертой, особенно, у балтийских славян (Jansen 1998).

«Вендская» топонимика южно-датских островов (по: Jorgensen, 2001)

То же можно сказать и о поселении Виндебоде на острове Зееланд, одного из наиболее значительных датских городов Роскильде, где были найдены многочисленные славянские артефакты. Как сообщает датский археолог М. Наум: «Черепки намеренно разбитой «балтийской керамики» были найдены среди погребений в раннесредневековой церкви Святого Иакова в Роскильде. Разбитые черепки керамики были обнаружены, в основном, в черном наполнении около 61 могил одиннадцатого века или в промежутках между погребениями. Интересно, что церковь расположена в части города, в Средние века называвшейся “Vindebode“, что можно перевести как “славянские хижины” или “славянское поселение”. Название поселения, так же как и элементы обнаруженной в культурных слоях материальной культуры, производят впечатление славянского населения этой части Роскильде. Таким образом, традиция порчи керамики и оставление осколков в захоронениях могут быть связаны с погребальным обрядом проживавших в Виндебоде славянских поселенцев» (Naum 2008 S. 230, 231).