Читаем без скачивания Сердечные струны - Ребекка Пейсли

Проходили дни, недели, и Теодосия однажды удивилась, что не может вспомнить число: попыталась считать, но время ускользало от нее и вскоре совсем перестало иметь какое-либо значение.

Все заслонил собой Роман: в чудесном мире, который он ей представлял, она играла с ним — под деревьями и открытым небом, танцевала, и он кружил ее по бальным комнатам лесов и цветочных лугов; пела с ним бесконечно прекрасную симфонию природы, которая сопровождала их повсюду.

Она любила его: под покровом высокой изумрудной травы, на мягком ложе из листьев или в искрящихся ручьях; отдавалась на рассвете, в знойную жару полудня и под мерцающими звездами прохладных ночей.

Никогда не оставалась без него — днями находился рядом с ней, а ночами заполнял все сны.

И ее счастье не знало границ.

— Жаль, что у тебя такое плохое настроение, Теодосия, — однажды вечером заметил Роман. Прислонившись спиной к дереву, он чистил нож мягкой тряпочкой и слушал, как звонкий смех Теодосии разносится вокруг — играла с малышом опоссумом, которого ему удалось поймать. Теперь она смеется все время, подумал он. Любая глупость смешила ее.

Сидя у костра на куче сложенных одеял, Теодосия рассмеялась еще громче, когда маленький зверек обкрутил свой длинный хвост вокруг своей голой спины и начал дергать ее за волосы маленькими цепкими лапками.

— Не могу поверить, что было время, когда отказывалась спать без ночной рубашки, — заключила она, погладив спинку опоссума и улыбнувшись, когда тот зашипел от удовольствия. — Теперь хожу по лесам и полям нагая, как…

— Как мне нравится, — закончил за нее Роман. Его тело было обнаженным, как и ее, ибо они не утруждали себя одеванием после купания в ближайшем озере. — Но согласись, как приятно не носить одежду постоянно.

Она дотронулась до розового носика опоссума.

— Да, — согласилась она с улыбкой. — В самом деле, мне кажется, что в следующий раз, когда придется долго носить одежду, она будет мне в тягость.

Роман закончил с ножом и сунул его снова в кожаный чехол.

— И не носи ее подолгу. А это идея. Как насчет того, чтобы остаться здесь на некоторое время и пожить нагишом?

— Как Адам и Ева, и это будет наш Эдем.

— Не хочешь немного почитать, Ева? — усмехнувшись, как обычно, достал две книги из ее сумки.

— Селезенки или секс-руководство? — спросил он, подняв оба тома.

— Селезенки, пожалуйста. Он оглядел обложки.

— Сегодня нет настроения для селезенок.

— Хорошо. Тогда секс-руководство.

Он бросил медицинский учебник обратно в сумку, подошел к костру и сел рядом с ней.

— Твой друг еще слишком мал, чтобы быть рядом, пока мы будем читать это, Ева.

Она погладила мягкий мех опоссума, посадила его на землю и понаблюдала, как зверек убежал в лес.

— Ты прекрасна, знаешь это? — спросил Роман, глядя, как свет костра мерцает на ее бледном теле и длинных золотых волосах.

Его комплимент побудил в ней волну чувств. Она наклонилась к нему, влекомая больше чем желанием, больше чем страстью.

— Испытываю незнакомые чувства, — прошептала она.

Она ничего больше не объяснила, да и не нужно было. Роман испытывал то же странное, властное чувство, но если у Теодосии нет для него названия, то и он не станет пытаться определить его.

— Книга, — напомнила она, приблизив к его губам свои. — Мы собрались читать книгу.

— Да, книга. — Вернувшись из властных чар нахлынувшего на него чувства, он сунул пальцы между страницами и наугад открыл книгу.

Взглянув на открытую страницу, уставились на детальную картинку, изображавшую мужчину, который, используя язык, руки, стопы и член, занимался любовью с не менее чем шестью женщинами одновременно.

— Пора отправляться на Тибет, — насмешливо заметил Роман, переворачивая страницу, на которой была другая иллюстрация: мужчина, обвязанный веревками вокруг запястий и лодыжек, висел, подвешенный к перекладине потолка в состоянии полной эрекции, а четверо мужчин, держащих веревки, опускали его на распростертую на полу женщину.

— Нет, все-таки лучше Техас, — решил Роман вслух.

Хихикнув, Теодосия полистала книгу дальше, затем задержалась на одной странице.

— Попробуем вот так.

Роман нахмурился. Картинка изображала пару, занимающуюся любовью в сидячем положении с ногами, поднятыми и сомкнутыми за головой.

— Ты рехнулась? Не могу так задрать ноги за шею.

— Попробуй.

— Нет.

— Почему?

Он уставился на нее. Неужели этот безрассудный бесенок и есть та самая чопорная женщина, которая собралась совершить короткий, бесчувственный коитус в темной комнате?

— Послушай, Теодосия, даже если мне и удастся скрестить вот так ноги за головой, то никогда больше не смогу опустить их, и придется ходить по земле, передвигаясь на голой…

— И очень хорошо. — Она перевернула страницу. — Как насчет этого?

На картинке, которую она открыла, мужчина в стоячем положении занимался любовью с женщиной, держа ее на весу, расположившись лицом к лицу; тело женщины напоминало положение складного ножа: ноги — на груди мужчины, стопы — на плечах, а руки — на его затылке; для подстраховки руки мужчины поддерживали женщину снизу за ягодицы.

Роман вспомнил, как Теодосия вытянула ноги над его головой во время их ночного занятия в Ред Вулф и предположил, что эта необычная любовная поза не окажется для нее сложной.

— У такого положения есть определенные прелести.

Когда он поднялся с земли, Теодосия заметила, что он полностью возбужден и готов к эксперименту. Это зрелище подстегнуло и ее желание, и она с готовностью взяла протянутую ей руку.

Роман помог ей подняться, затем сжал ее талию.

— На счет три запрыгивай. Раз… два… три. Она запрыгнула на него, обхватив ногами спину.

— Неправильно, — определил Роман, глядя в ее мерцающие глаза. — Ноги положи на грудь, а стопы — на плечи.

— Не могу поднять ноги кверху, пока ты меня так держишь — твои руки мешают.

— А там, случайно, нет каких-нибудь инструкций насчет того, как правильно делать это?

Она покачала головой и поцеловала в кончик носа.

— Видно, придется определить детали самим. Роман на мгновение задумался.

— Есть идея. — Поставив ее на землю, лег на спину. — Садись на живот и вытяни ноги на груди.

Она осторожно села на его живот и вытянула ноги перед собой так, чтобы стопы свисали с плеч.

Ее поза показалась Роману весьма соблазнительной.

— Почему бы нам не остаться в таком положении ненадолго? — предложил он, гладя руками ее бедра, кончиками пальцев слегка прижимаясь к нежному сокровищу между ногами.