Читаем без скачивания Дурная привычка - Павел Торубаров

– Да, в лагере. – уточнил Серж.

– В лагере постоянно нет. Только славяне.

– Почему?- не унимался любопытный сталкер.

– Буржуи в Зону соваться не любят. Опасно тут. И от журналистов далеко. Буржуи сидят за Кордоном под защитой танков и авиации, изучают артефакты в специальном институте, – по голосу было видно, что ученый начинает злиться, – и изображают из себя перед камерами героических защитников Земли от Зоны. Ты посмотри на блокпосты по Периметру – сплошь украинцы, белорусы и русские.

– А как же НАТО? – Сержу, похоже, было сильно интересно, какая в Зоне политическая обстановка.

– НАТО! – раздраженно проговорил Виталий и изобразил пальцами кавычки. – НАТО охраняет вторую линию обороны. Опять же, от Зоны подальше, к журналистам ближе.

За разговором мы добрались до домика Затевахина. Водя внутрь, Виталий предложил нам еще чаю. Серж согласился, а я, сославшись на дела, вышел. Мне надо было переговорить с начальником охраны. Причем, наедине. Не зря же сталкер меня звал по секрету от всех.

Я подошел к жилищу капитана. В окне горел свет, но за плотными шторами нельзя было разглядеть, что происходит внутри. Я поднялся на крылечко и постучал. Дверь открылась, на пороге стоял капитан. Он молча отступил в комнату, давая мне возможность пройти. Когда я очутился внутри, Выпь закрыл дверь и подошел ко мне.

Мы обнялись. С капитаном нас связывали очень давние отношения. Когда-то, мы с Охотником вытащили его из очень большой беды, куда капитан попал, выполняя приказ начальства. В том рейде он потерял весь свой отряд. И сам чуть не погиб. Если бы не наше с Охотником своевременное вмешательство, начальником охраны у ученых сейчас был бы кто-нибудь другой. Естественно, что после произошедшего Выпь был у нас в долгу. Тем не менее, это не мешало нам дружить. Еще более естественно, что это не афишировалось: не положено военному сталкеру быть другом бродяги.

Судя по серьезному лицу, капитан позвал меня не на кофе с булочкой. Что-то произошло, что-то такое, что Выпь решил сообщить мне лично, не доверяя сталкерской сети.

– Ты с военными давно пересекался? – без предисловий ошарашил он меня.

– Ну, – я покопался в памяти, – с месяц, а что?

– Нашкодил? – проигнорировал капитан мой вопрос.

– Да нет, – я озадаченно посмотрел на сталкера. – Через блокпост на Кордоне шел, воинам бутылку передал. Все, вроде…

– И больше не встречался?

– Больше нет. – я пожал плечами и решил уточнить: – Во всяком случае, я не в курсе.

Тут, только, я вспомнил. Свалка! Семецкий! Военный вертолет и снайпер! Я поведал эту историю капитану, присовокупив к ней выдержки из рассказа Ганса. Тот выслушал все очень внимательно и с сомнением пожевал губами.

– Понимаешь, Крохаль, – сталкер прошелся по комнате.- Военные тобой сильно заинтересовались. Тобой, и напарником твоим. Сдается мне, что им даже больше. Причем не просто военные, а ребята из АСО.

Меня передернуло. Опять это Агентство! И снова у меня перед мысленным взором возникла сладкая парочка – Серж и Лядащев. О, Зона, он-то, чем дяде Вите не угодил? Даже если я иду пристежным, а не коренным, легче от этого не становится. Угрохают как ненужного свидетеля. Мне уже начинала сильно надоедать вся эта круговерть вокруг моей персоны. Я никогда не страдал манией величия, а сейчас и подавно не нуждаюсь в наплыве фанатов.

– Откуда информация? – я пристально посмотрел на капитана.

– Лейтенанта молодого помнишь? Того, который вас к завхозу провожал?

– Помню, конечно.

– Он оттуда. Прибыл сегодня днем. На двух БТРах. Конспиратор хренов. И сразу двинул ко мне. Очень интересовался тобой. И, вскользь, Сержем. Но, это «вскользь» меня-то и насторожило. Понимаешь, про тебя он расспрашивал, вроде бы, серьезно, но интереса в его глазах особого не было. А про напарника твоего интересовался так, между делом, но вопросы задавал серьезные, и ответы внимательно слушал. Я в полную несознанку, конечно, не пошел, но информации скинул по минимуму. Так что, Крохаль, давай там, повнимательней.

– Спасибо, брат. Я отдам хабаром.

– А иди ты, куда подальше! За то, что вы с Охотником тогда для меня сделали – это меньшее, чем я могу отплатить. В лагере долго не задерживайтесь. В ночь, конечно, никто вас гнать не будет, но, чем раньше отвалите, тем спокойней дойдете.

– Я постараюсь тебя не подставить. Скажи, можно твоим компьютером немного попользоваться?

– Легко! Что хочешь?

– Защиту на ПДА взломать надо.

– Иди, комп включен.

Я подошел к столу и уселся за компьютер. ПДА, лежащий сейчас у меня в кармане, вернее, информация с него, была весьма ценной, поэтому требовалась осторожность при работе с этим устройством. Я подключился к ПДА. На мониторе ожидаемо высветилось требование пароля. Я опробовал несколько известных мне путей обхода защиты, однако все они заканчивались тупиком. Через полчаса я сдался. Стало очевидно, что моих умственных способностей не хватает для того, чтобы называться хакером. Я отошел от стола и поискал глазами капитана. Тот стоял у окна и разглядывал улицу.

– Все, – окликнул я начальника охраны. – Сдаюсь. Своим скудным умом я не в состоянии постичь, как взломать его.

– Оставь, – Выпь повернулся ко мне. – Есть у меня один компьютерный гений. Он попробует. А я тебе потом информацию скину.

– Лады!- я подошел к капитану. – Пойду я.

– Давай, не забудь, что я тебе сказал.

– Я помню, брат. Спасибо!

Мы обнялись, и я вышел из домика сталкера. Пока я добирался до жилища Затевахина, то успел передумать много дум. Как я уже упоминал, навыки, продемонстрированные Сержем, не укладывались у меня в представления об обычном человеке, пусть и служившем где-нибудь в серьезном подразделении. Все, что я видел, говорило о долгих систематических тренировках. Вот еще, например, почему Серж, все-таки вышел на меня? Странно, что один сотрудник (я убедил себя, что Серж – кадровый работник Агентства), случайно натыкается на другого, пусть уже не работающего на АСО. И случается это не где-нибудь, а в Зоне, причем в тот момент, когда я, сам того не ведая, был готов отправиться в рейд, отдавать долги за учителя. Все эти совпадения выглядят очень странно. Я не верю в то, что все произошедшее со мной за последнее время – цепь случайностей. Не бывает таких совпадений, хоть режьте меня тут!

Подойдя к жилищу Затевахина, я сделал два вывода из своих размышлений. Первый – Серж, хоть и скрывает что-то, меня вполне устраивает в качестве напарника. Не знаю, какие у него планы, но, до определенного момента они совпадают с моими. А дальше… Дальше – посмотрим. Главное, не пропустить момент, когда наши взгляды на дальнейшее разойдутся. И второй (скорее, не вывод, а заключение), я дал себе слово, что обязательно выясню у Сержа, что тут происходит.

С такими мыслями я открыл дверь в дом ученого. Картина маслом! Серж и Виталий сидели за столом, склонив голову над листом бумаги. Чашки с недопитым чаем были отставлены в сторону. Господа что-то жарко обсуждали, и даже не обратили бы внимания на открытую дверь, если бы не сквозняк. Спорщики подняли на меня глаза.

– Крохаль, – Затевахин довольно улыбался, как человек, только что получивший подтверждение своей теории. – Как ты вовремя! Мы тут с Сержем одну задумку обсуждаем.

– Это какую? – я присел на стул рядом с ученым. – Надеюсь, не тотальную стерилизацию Зоны ядерными зарядами?

– Не, – заулыбался Серж. – Мы про аномалии.

– Что задумали? Предупреждаю, – я обратился к Виталию, – в аномалию не полезу ни за какие деньги.

– И не надо. – ученый махнул на меня рукой. – Тут вот какая идея. Аномалия, как ты знаешь, производит артефакты после того как полностью разряжается. А разрядиться ее может заставить только материальное тело, попавшее в зону действия указанной аномалии. Так вот, идея такова: закидывать в аномалии различные предметы, и ждать, что получится. Что думаешь?

– Думаю, хренотень получится. – я потянулся, изображая полное безразличие к обсуждаемому предмету. – Ты, Виталий, поговори на эту тему с Болотным Доктором. Сдается мне, он в аномалиях и артефактах разбирается получше нас всех, вместе взятых.

– Пробовали, – ученый враз погрустнел. – Не выходит ничего. Молчит твой Доктор, как пень. И посмеивается над нашими проектами только. Блин! Представляешь, Крохаль, голову на отсечение даю, что у него в доме чертова туча полезной информации, а он сидит на ней, как собака на сене! Козел!

От обычно сдержанного в высказываниях Виталия, такой эпитет был сродни трехэтажной брани. Видимо, не один раз он пытался с Доктором договориться о взаимном сотрудничестве!

– Ты Доктора-то не обижай! – встал я на защиту Айболита. – Он нам еще пригодится. А про аномалии так скажу. Не знаю, в курсе ты или нет, но был в Зоне, по слухам, один алхимик, который пытался пойти тем путем, что сейчас предложил. Говорят, что у него даже что-то получалось. Кончил плохо – в «Трамплин» угодил. Злые языки утверждают, что «Трамплин» тот полностью разрядился, но артефакта не оставил. Не заслужил, видать, алхимик такой чести. Вот так-то. С Зоной, как и с природой, играть нельзя! Это я тебе говорю как сталкер, намотавший не одну сотню километров тут. С Зоной можно только мирно существовать, причем, придерживаясь ее правил. Ибо на каждую вашу, прошу прощенья, нашу безумную выходку она ответит такими неприятностями, что по сравнению с ними то, что происходит сейчас – детский лепет. С Зоной нельзя играть. Ее можно изучать, ее можно разглядывать, но пытаться использовать, сдается мне, нам рановато. Не доросли мы еще до этого. Помнишь, раньше лозунги были: «Мирный атом в каждый дом!». Или, как это?… В Припяти, по моему… На доме висел… Лозунг… А! «Пусть будет атом работником, а не солдатом!». Поторопились тогда. Получили Чернобыль. Людей с насиженных мест стронули. Помнишь, что потом было? Самоселы… Не хотел народ со свой земли уходить. Однако, многие так и не вернулись в родные места. В ту же Припять, например. Ты там хоть про одного возвращенца слышал? Вот то-то. Целый город исчез, только скелет его остался. И с Чернобылем тоже. Потом, самоселы, если помнишь, кому-то помешали, и их, аккурат перед Катастрофой, под стволами вывезли с территории санитарной зоны. А кто не уехал, при взрыве погиб. И вот, получите Зону со всеми ее причудами. Теперь у нас, видимо, другие призывы: «Полезный артефакт в каждый дом»? Плохо кончиться может. Странно, Виталий, что ты этого не понимаешь.