Читаем без скачивания Легенды Приграничья (сборник) - Бертрам Чандлер

Клаверинг поблагодарил женщину скорее вежливо, чем искренне, и тощая девица отвела его в скромно обставленную комнатку. Девица повернулась, чтобы уйти.

— Подождите! — окликнул ее Клаверинг. — Пожалуйста…

Девица угрюмо проговорила:

— Старую болтунью удар хватит, если я не вернусь в офис ровно через две секунды.

— Ну и пусть, — сказал Клаверинг. — Какие здесь правила?

— Вы сами убираете свою кровать и подметаете пол, — сказала девица. — Вы едите в семь тридцать и в восемнадцать часов. По субботам и воскресеньям общежитие кормит вас также полдником. Ничего хорошего.

— Но я имел в виду — каковы шансы выбраться отсюда?

Она рассмеялась:

— Никаких. Когда из зарплаты у вас вычтут стоимость проживания и питания, денег у вас останется только на пару уколов и пачку сигарет. И с вашим послужным списком вы нигде не найдете работу, кроме как через Общество.

— Это куда хуже, — заметил Клаверинг, — чем те тюрьмы, в которых мне довелось побывать на более цивилизованных планетах.

— Никто, — возразила она, — не просил вас приезжать сюда.

Она ушла. Клаверинг подошел к пятнистому зеркалу, оглядел себя. Его костюм все еще сидел неплохо, хотя и был немного узок в груди и плечах и широк на животе. Клаверинг пожал плечами. Это не имело особого значения. Скоро у него будет достаточно денег — даже если скупщик в Фарэуэй-Сити окажется не честнее, чем в любом другом месте, — чтобы купить себе новый костюм и заняться каким-нибудь видом бизнеса.

«Каким-нибудь видом бизнеса? — спросил он себя с некоторым изумлением. — Что это на меня нашло? Может быть, Павлов, в конце концов, прав? Но я не собираюсь идти на риск и получить еще одно внушение в этой тюрьме»…

Он покинул общежитие.

Денег у него не было, так что ему пришлось пешком идти до города, радуясь тому, что это не более чем разросшийся поселок. Сначала он отправился в «Римрок Хаус», где обнаружил, что его багаж сдан на хранение, и за хранение надо платить. Он сказал, что заберет свой багаж позже.

В Первом национальный банке клерк при сейфах вспомнил мистера Джонса. Но даже в этом случае нужно было соблюсти определенные формальности — проверить отпечатки пальцев и радужку глаза, заплатить за пять месяцев хранения… Клерк сожалел об этом, но правила созданы не для того, чтобы их нарушали…

Клаверинг ушел из банка. Было уже за полдень, и Клаверинг ничего не ел с момента тюремного завтрака. Шесть месяцев он не пил алкоголя и ничего не курил, кроме мерзкого, едкого тюремного табака.

Он подумал было о том, чтобы отправился по адресу, который дал ему доктор, но это было на другой стороне города, и также была возможность, что скупщик откажется дать ему деньги заранее на непосредственные нужды. Во всяком случае, у Клаверинга была своя гордость, он не любил скупщиков и не хотел у них одалживаться.

Удачно, с гордостью подумал Клаверинг, что он не стал узким специалистом. Он мог взломать сейф, подделать подпись или совершить карманную кражу — в этом мог занять хотя и не первое место, но не ниже второго. В настоящей ситуации подходила карманная кража. Он стал оглядываться в поисках подходящего объекта.

Выглядевший процветающим толстяк неподалеку разглядывал витрины. Клаверинг окинул его опытным взглядом. Рубашка была из алтайранского хрустального шелка, а это недешевый вид ткани. Пиджак был из тонкого, дорогого твида с Нова Каледона, а юбка и чулки явно прибыли из самой Шотландии (Клаверинг подумал о том, действительно ли толстяк имеет право носить тартан* [4]цветов клана Грэма). Туфли обладали тем особым блеском, которым отличается шкура огромных рыбообразных ящериц из болот Маркары. Припухлость под пиджаком явно была туго набитым бумажником.

Перед тем как подойти, Клаверинг подождал, пока толстяк рассматривал витрину с деликатесами, полную гастрономических соблазнов со множества миров. Он подошел прогулочным шагом и спросил:

— Извините, у вас есть время? Мои часы в ремонте…

— Двенадцать второго, — ответил тот достаточно дружелюбно.

— Обширная выставка, не правда ли? — Клаверинг кивнул в сторону витрины. — Конечно, некоторые из этих вещей портятся при перевозке. Единственный способ поедания ведьмовских личинок, к примеру, состоит в том, что их едят, доставая прямо из горячей золы, в которую роняют живыми, еще извивающимися…

— Я никогда не был на Земле, — сказал толстяк. — Побываю в следующем году, может быть. Но я всегда говорю, что если мне захочется попутешествовать по Галактике, то смогу это сделать в собственной кухне.

— Что это там такое? — спросил Клаверинг. — Это опалесцентное желе в оригинальном сосуде?

— Это с Виндховера. Вы когда-нибудь там были?

— Нет.

— Я тоже не был — но, благодаря моему хобби, я много о нем знаю. В определенные сезоны года — а система сезонов там сложная, как и должно быть в бинарной системе — большие морские пауки выходят на берег и строят среди скал гнезда из секреций своих тел…

Услышав достаточно для того, чтобы решить, что никакая пища с Виндховера никогда не окажется у него на столе, Клаверинг снова спросил время. Он извинился и сказал, что у него назначена встреча. Он ушел — не слишком быстро и не слишком медленно, оставив несколько поворотов между собой и толстяком. Наконец, дошел до небольшого парка. Он нашел свободное сидение — день был прекрасным и теплым, и большинство офисных работников поглощали свои ленчи на траве.

Он достал из кармана добычу — драгоценный бумажник.

Только это был не бумажник.

Это был портсигар.

Во всяком случае, подумал Клаверинг, он спокойно покурит перед тем, как предпринимать что-то дальше. Он вынул сигару, одобрительно подержал ее под носом, затем прикурил зажигалкой от того же портсигара.

Вкус оказался… странным.

Он не был неприятным; вкус определенно был хорошим. Странность, вероятно, объяснялась тем, что его нёбо было испорчено рубленой соломой и лошадиным навозом, которые считались табаком в Центральной тюрьме.

Лошадиный навоз?

Оскорбление лошади — лучшего друга человека.

Без лошадей — на кого ставить?

На собак?

К черту собак!

Ненавижу собак.

Вон там собака, прогуливает толстую бабу.

Идет сюда.

К черту их.

Собирается меня лягнуть.

Лягни первым.

Мадам, я отказываюсь от того, чтобы меня лягала ваша шелудивая дворняга. На всех цивилизованных планетах Галактики я отказывался от того, чтобы меня лягали шелудивые дворняги. Дело принципа, вот что это такое. Человек принципов, вот кто я такой.