Читаем без скачивания Северный гамбит - Влад Савин

   Ведь белые начинают - но выигрывают не всегда!

   Мы были патриотами Германии. Честно служили своей стране, хотели чтобы она стала великой. Чтобы поднялась из упадка и позора, в который она была ввергнута в Версале.

   Мне выпала честь начать службу под командой самого Отто Кречмера. Затем я был назначен командиром, сначала U-60, затем U-201. За двенадцать походов я потопил двадцать пять кораблей и транспортов. Но это была честная битва, как положено на войне, мы уважали своих противников, даже когда выпускали в них торпеды. Война казалась нам чем-то вроде спорта, охоты. И мы признавали за противником его право охотиться на нас, все было честно, кто окажется сильнее, кому повезет?

   В мае сорок второго я получил Дубовые Листья к своему Рыцарскому Кресту. В кригсмарине было очень немного подводников, стоящих выше меня. Приказом фюрера, я был назначен на штабную должность, и больше не выходил в море, занимаясь планированием операций в Атлантике. Перспективы моей карьеры и моя дальнейшая судьба казались безоблачными. Я был удостоен всего, на что мог рассчитывать солдат Германии, и мне было всего двадцать девять лет! В мечтах, я уже примерял себе адмиральские погоны. А в пятьдесят лет - рассчитывал быть не меньше, чем гросс-адмиралом.

   Мы считали фюрера великим человеком, поднявшим Германию с колен. Можно ли осуждать его за то, что он оказался человеком, а не богом, со всеми человеческими слабостями и недостатками? Когда мерзавцы и предатели устроили гнусный заговор - можно ли осуждать фюрера за то, что измена стала видеться ему везде? В той обстановке мне, боевому офицеру, казалось лучше находиться не в штабе, а на передовой. В строй начали вступать новейшие субмарины XXI серии, и я подал рапорт о назначении меня на пост командира одной из них. Закончив курс боевой подготовки, мы прибыли в Нарвик в августе 1943 года. Это был новый для меня театр - лодки, которыми я прежде командовал, входили во 1ю флотилию в Бресте.

   И когда пришел час вступить в бой, я действовал как солдат, как истинный германский рыцарь, не знающий страха перед врагом! Я атаковал и потопил американский авианосец "Лексингтон", и эсминец "Стоктон". И тот, кто обвиняет нас в излишней жестокости, ничего не смыслит в подводной войне. Насколько я знаю, американские и английские подводники на Тихом океане точно так же расстреливали японцев, спасавшихся с торпедированных судов - и был ли кому-то из них суд, или хотя бы моральное осуждение?

   О событиях 23 октября 1943 я могу сказать, что виной всему была все та же проклятая измена! Бедная Германия, во все века она блистательно выигрывала сражения, но часто проигрывала войны, из-за подлого удара в спину. Мы, немцы умеем побеждать, когда орднунг! Воевать же, когда все смешалось, у русских для этого есть слово "бардак", то есть полное отсутствие порядка - результат будет отрицательный, всегда! А вся цепь событий, приведшая к позорному падению "крепости Нарвик", характеризуется именно этим!

   Днем 22 октября на U-1505 приняли радиограмму из штаба флотилии, с категорическим приказом вернуться на базу, хотя у нас еще оставались и топливо и торпеды. Пришвартовавшись к причалу уже в темноте, мы с удивлением узнали, что русские не просто "нарушили нейтралитет Швеции и перешли границу", как было сообщено нам в оперативной сводке, а развивают свое наступление с бешеной энергией, превосходящими силами, и вот-вот прорвут нашу оборону. Но главное, заговорщики из так называемой "свободной Германии" предательски захватили подводную лодку U-1506, однотипную с нашей, и увели ее в расположение русских войск в Бейсфиорд!

   Субмарины "тип XXI" считались военным секретом Германии. Не приходилось гадать, какая будет реакция рейхсфюрера, занимавшего одновременно пост командующего Ваффенмарине! Адмирал Кумметц, сменивший на должности "адмирала Арктики" великого Тиле, уже чувствовал петлю на своей шее - и очевидно, не только на своей, помня о том, что случилось год назад, когда сразу несколько подводных лодок перешли к русским - очень многие высокие чины лишились тогда постов, а некоторые и жизни. Помня об этом, о происшествии еще не было доложено в Берлин, пока оставалась надежда, что можно исправить последствия. Потому было нежелательно задействовать силы люфтваффе, это значило бы "вынести сор из избы". И в Нарвике не осталось уже торпедных катеров, идеально подошедших бы для такой работы, несколько дней американских, а теперь и русских бомбежек, сыграли свою роль.

   В конце концов, задача казалась нетрудной. В поселке Бейсфиорд, по данным разведки, находилось до батальона русских, при отсутствии береговой обороны и средств ПЛО. Пройти по фиорду весьма малое расстояние и торпедировать лодку, стоящую у причала, выглядело намного более легким, чем проникновение во вражескую военно-морскую базу. Плохо было то, что мы не успевали выйти затемно, но при отсутствии противолодочной обороны было решено, что этот факт не имеет значения.

   Все пошло не так! Цель обнаружить не удалось - как русские умудрились спрятать большую субмарину почти в две тысячи тонн в этом рыбачьем поселке, где и укрыть-то ее было негде? Я принял решение приблизиться к берегу, для лучшего поиска. В этот момент вышел из строя перископ, причина тогда была нам непонятна. Я приказал всплывать - в конце концов, атака из надводного положения еще недавно была основным способом при отсутствии противодействия. Едва мы всплыли, с берега по нам открыли интенсивный огонь из пехотного оружия, хотя наши зенитные автоматы старались отогнать русскую пехоту, стрельба не ослабевала, и была довольно меткой, на мостике был убит сигнальщик матрос Шмунке и ранен второй вахтенный офицер, лейтенант Герлах. Затем русские подтянули артиллерию, судя по разрывам, наши трофейные семь с половиной сантиметровые пехотные гаубицы. Из шестого отсека (носового аккумуляторного) доложили, пробит прочный корпус, и это было очень серьезно!

   В Арктическом флоте и на берегу рассказывали страшные сказки про проснувшегося Змея Ермунгарда, или полярного демона, которого русские призвали себе на службу. Мы не знали, с чем столкнулись - но были единодушны, что если это встретилось вам в море, оставьте надежду вернуться домой! В то же время это русское "нечто" могло долго не беспокоить нас, когда мы не лезли в русские воды и не трогали русские корабли. Мне говорили даже про негласное правило, которого придерживались иные из командиров лодок - встретив в море судно под русским флагом, "не замечать" его, чтобы не разбудить русское зло на свою голову. Не знаю, как часты были такие случаи и были ли они вообще, все же русские от Исландии до Мурманска обычно ходили в конвоях. Хотя могли встречаться одиночные транспорта, а особенно, русские рыбаки, они уже открыто вели лов не только в Баренцевом, но и в Норвежском море, к западу от Порсангера, и даже у острова Медвежий. Существовал приказ штаба 11й флотилии, объявлявший эти траулеры слишком мелкими и дешевыми целями для торпед субмарин - и его не нарушали, помня, как зимой такой потопленный русский траулер обернулся для нас тремя погибшими подлодками, эсминцем Z-38, и едва спасшейся эскадрой во главе с линкором "Шарнхорст", когда русский Ужас вышел мстить. Второй раз было уже на моей памяти, когда Кумметц приказал проверить наши "двадцать первые" на русских подлодках в Норвежском море. И снова в море появилось русское Нечто и устроило Арктическому флоту бойню, после чего адмирал категорически запретил нашим лодкам и надводным кораблям заходить севернее широты Нарвика, во избежание последствий.

   Примечательно, что никто не мешал нам топить британцев или янки. Но если русские сейчас в игре, это совсем другой расклад! В последний раз одной лодке, той самой U-1506, удалось спастись на предельной глубине, после чего вышла инструкция, что теперь для безопасности лодкам "тип XXI" рекомендуется в зоне, где возможно появление Ужаса, совершать переходы исключительно на глубине свыше двухсот и в малошумном режиме. Но как погружаться, имея в прочном корпусе дырки, аварийно заделанные деревом? Эти подушки и упоры не выдержат глубже тридцати метров - если русские сейчас наделают нам дыр, мы покойники, нам не уйти! И помоги нам боже, чтобы в Нарвике в мастерских сумели бы нормально заварить хотя бы одну пробоину!

   Я отвечал перед Германией за вверенную мне лодку и экипаж. И мне было всего тридцать лет, и все почести, жизнь казалась безоблачной, я не хотел умирать! В конце концов, мы честно сделали все, что могли - увидев возле берега что-то отдалено похожее на силуэт подлодки (хотя это, очень возможно, были и сараи), я скомандовал залп торпедами в том направлении, получив законное право после записать в журнале, "цель предположительно поражена". После чего U-1505 легла на обратный курс.