Читаем без скачивания Кибер-вождь - Александр Белаш

— Они не машины, — застонал Конрад, — они свободные личности!

— Вот и будете ими заниматься, — утвердительно наклонил голову Хиллари, — психиатры же изучают личность — ведут лонгэтюды, тестируют людей. Они увлечены своей работой, любят подопечных, и вы тоже…

— «Антикибер» ловит и убивает семьи!..

— Убивает их «Взрыв», — парировал Хиллари, — а проект пресекает преступную деятельность баншеров. Я готов согласиться, что иногда мы делаем это плохо и методически неверно… А неповрежденных киборгов мы чистили и возвращали хозяевам. Теперь все, кому вы привили культ самоубийства, будут оставаться в проекте для углубленного исследования. И мне нужен человек Банш, который смог бы преодолеть предубеждение к проекту и помочь и мне, и киборгам, потому что отныне те, кто сделает «Взрыв», действительно обречены — их мозг пойдет в утиль. Кроме этого, я хочу помешать пятой и шестой версиям распространяться на манер туанской гнили, иначе новое поколение баншеров перезаразит носителей прежних версий и неизвестно, во что это выльется. Киборги — товар; если их признают социально опасными или на них резко упадет спрос, производство будет перепрофилировано, а киборги — изъяты из пользования; вот тогда-то речь пойдет о массовом уничтожении. Помните, как сняли с производства флаер «сирокко» за то, что он трудно управляется в полете? Как сносили дома в Порту, когда выяснили, что дешевле их построить заново, чем доделывать до норм сейсмоустойчивости? Как на крейсерах «гелиос» меняли все внутреннее покрытие, потому что оно выделяло отраву?..

— Зачем вы меня мучаете? — Конрад устал, глаза его остыли. Он стоял перед Хиллари, как ученик, выгнанный из школы.

— Я хочу заставить вас мыслить шире, не замыкаться в рамках своей программы и своей «семьи», а заставлять думать — худшая пытка. Я хочу показать вам, что даже самые развитые версии ЦФ несовершенны и несут в себе зло. И вы, как создатель, обязаны его исправить, пока не поздно. Пока люди не нанесли ответный удар по ВСЕМ киборгам. Люди терпят, когда их давят и убивают автомобили, но никогда не смирятся, чтобы на них подняло руку их подобие, ими же созданное.

— Поздно, слишком поздно, — Конрад сел на подстилку, подтянув колени длинных ног к подбородку. — Программа пошла гулять по мозгам, а ваш проект вот-вот закроют. Ни вы, ни я ничего не сможем сделать. «Отцов» я вам выдавать не стану, это исключено.

— Но вас-то сдали!

— Пусть это останется на их совести.

— Вы не верите в то, что проект может влиять на события?

— Почему же, — окрысился Конрад, и его глаза снова недобро блеснули, — насколько я могу судить по себе, вы очень результативны. Но чего вы добиваетесь, я никак не пойму. Вы хотите уничтожить Банш? Делайте это без меня. Я сдержу свое слово — я восстановлю семью, а потом пусть меня похоронят в закрытом гробу, под шифром и номером, без имени…

— Я хочу, — глядя прямо в зрачки Конраду, внятно проговорил Хиллари, — возглавить Банш. И я это сделаю. Если мне откажутся помогать люди, я обращусь к киборгам. Я никому не позволю ломать, калечить и уродовать сознание бескорыстных помощников людей. Сами киборги чисты и невинны, они и есть Новый Мир среди нас. Чудовищами их делают люди.

— Вы сначала подкомиссию переживите, — посоветовал Конрад, заворачиваясь в спальник.

— Значит, — встал Хиллари, — наш разговор не закончен, а отложен…

Фанк в своей камере тщательно и неторопливо настраивал гитару. «Пожалуй, — мелькнуло у Хиллари, — Гаст был прав, что оставил ему инструмент. Ничем не занятому киборгу больше угрожает сбой — особенно в безвыходном положении». Войдя, Хиллари выключил следящую систему — как шеф проекта, он имел на это право.

— Думаешь, Гаст ждет, когда я запою? — не поднимая головы, спросил Фанк.

— Может быть. Но зря он на это надеется.

— Приносил бы ты стул с собой. Сидеть на полу — как-то непрестижно…

— Уж ты мне разреши такую вольность.

— Какие еще новости на воле? — Фанк вскинул лицо от струн. — Гаст мне кое-что рассказывал… видимо, в расчете вызвать меня на откровенность. Он не очень опытный робопсихолог, осмелюсь заметить.

Хиллари опустился рядом.

— «Семья» Чары…

— Знаю.

— …и Фосфор тоже. И остальные Дети Сумерек, а заодно и Звездочет.

— Богатый улов. От поздравлений воздержусь — мне почему-то трудно разделить твою радость. Да и сам ты счастливым не выглядишь. Проблемы?

— Я выбил приказ — оставить зараженных версиями 5 и 6 за собой. Буду их наблюдать и изучать. А у меня Селена выбыла из строя минимум на месяц; остались я, Пальмер и Гаст. И неоткуда взять людей… Остается глотать стимуляторы.

— Сочувствую. Твой Гаст тоже смотрится не лучшим образом, хоть и бодрится. Пальмер мне неизвестен. А Селена — та, что выступала у Дорана? Что с ней — переработка?

— Да, в некотором роде, — Хиллари отметил, что Гаст не все выболтал из проектных дел. Близкое знакомство с Сидом явно пошло на пользу старшему системщику.

— Я понял, что не подпадаю под приказ. — Фанк перебрал струны, отозвавшиеся льющимся печальным звуком.

— Увы. Не стану вдаваться в детали; проще сказать — ты не опасен.

— Так всегда — безобидным больше достается.

— Твой аукцион — в конце недели, восемнадцатого. Все бесятся, бомбят меня запросами о Диске. Я молчу.

Фанк, слабо кивая, наигрывал что-то однообразное, словно адаптер кружил по одной и той же звуковой дорожке.

— И никак нельзя отсрочить?..

— Закон! Гарибальд Колт признал тебя ничьим имуществом, и выход один — через аукцион, в установленный срок.

— Обидно… Но я благодарен тебе, Хиллари. Ты не считаешь меня вещью.

— Если хочешь узнать мое мнение, Фанк, ты — мыслящая вещь. В этом заложено противоречие, и ни я, ни действующий закон его не разрешат. И тем более его не решит Банш. Надо что-то менять в вашем статусе, чтобы впредь не возникало тупиковых ситуаций.

— Некоторые «отцы» рассуждали об этом. Например, Святой Аскет. Но они сознавали, что их не поймут. Они пытались создать прецедент, а потом… ну, это все благие упования, чем Ад вымощен. Меня не огорчает, что я — искусственное существо. Это факт; таким я сделан, и объявлять себя человеком — смешная и нелепая игра. Меня угнетает другое — что весь мой опыт, все мое умение, мои способности… наконец, мои возможности — а я уверен, что еще не исчерпал их, — не имеют для людей значения. Только Диск — вот все, что их интересует. Я — лишь сейф, где лежит чек на десять миллионов. Блок памяти, в котором записано, как умирал Хлип.

Помолчав, Фанк добавил:

— Сандра отдаст это литературным агентам, чтоб сляпали новую сенсационную книгу, а Ромберг сотрет это рашпилем. И Диск, на котором Хлип сорвался, они превратят в чистоган. Вот я и подумываю — все стереть самому.

— Не торопись, — остудил его Хиллари. — Скажи-ка лучше, почему Ромберг утверждал, что Диск принадлежит ему?

— Был контракт. Хлип обязался предоставить «AudioStar» новый диск. Ромберг его авансировал, и по договору если автор не соблюдал срок, то платил большую неустойку и его права на диск сокращались. Так они и гнали его; он делал почти по диску в год. А Хлип изменялся, он задумался о философских песнях, и работа затягивалась. Ромберг стал нажимать и угрожать. В конце концов… Хлип захотел пересмотреть контракт, удвоить срок; Ромберг отказал и обещал передать дело в суд. Они разругались, и Хлип сказал, что Ромберг диска не получит.

— Открыто заявил?

— Нет, в частной беседе по трэку. И чтобы люди Ромберга не завладели уже готовыми записями, он все уничтожил. Тогда он и зеленые вовсю курил, и… в общем, висел на волоске. И волосок оборвался.

Фанк положил гитару.

— Они прекрасно видели, что он работает на износ. Они сделали на нем гору денег, а хотели еще больше и скорее, пока есть спрос. Боялись — мода сменится. Нет бы им дать ему год, как он просил!.. Вот тогда я и понял, что такое — алчность.

— Название Диска, состав — Ромберг знал?

— Ничего он не знал! Хлип никогда не предъявлял неготовые вещи. Даже название — «На берегу тумана» — появилось задним числом, из обрывков его разговоров.

— Мрачная история. Впрочем, хватит ворошить прошлое. Есть одна более насущная задача…

— Я так и думал, что ты неспроста пришел.

— И меня подпирают со сроками, Фанк. Надо официально документировать дело о театре и перестрелку на Энбэйк. Дерек, А'Райхал — всем нужны твои записи с мозга.

— Я не против, — упавшим голосом ответил Фанк. — Ты и так немало сделал; с моей стороны было бы непорядочно отказывать…

— Ты выложишь это сам, Фанки. Штурмовать тебя не будут; ты сам поведешь зонд туда, где лежит информация.

«…а после мы подкорректируем ее, — договорил Хиллари мысленно, — чтобы она совпала с протокольным чтением Ветерана, где в F60.5 стреляет Фленаган…»