Читаем без скачивания Загадка Либастьяна, или Поиски богов - Юлия Фирсанова

Элия наклонилась, нежно отвела пряди с лица, коснулась поцелуем щеки принца. Постояла, вызвав магическое зрение и внимательно одну за другой рассматривая многочисленные структуры энергетических оболочек бога, которые, принцесса теперь видела это ясно, тоже затронул недуг, коснувшийся буйной души рыжего брата. Решив, что картина накрепко запечатлелась в ее памяти, принцесса отвернулась и сказала:

– Спасибо. Теперь мне пора. Жди и молчи, сколько сможешь, Источник. Даже если я не вернусь, постараюсь подать весть. Пока жива, надейся.

Колдунья вызвала в ладони шарик света из личной силы своей души и, трансформировав его в призрачно-серебряную розу, прикрепила к стене Грота, оставив Источнику маячок, по которому он мог бы судить, что с принцессой все в порядке.

– Удачи, Элия!

– Она мне понадобится, – согласилась богиня, выходя наружу, и отправилась не в замок, а по дорожке, ведущей к заводи озера в глубине сада. Пока Элия шла, на ее поясе появились шпага и кинжал, в сапогах – непривычно молчаливые ножи-скоморохи, а на плечи лег плащ из дивной переливчатой ткани, мягкой как шелк, но куда более плотной и теплой – ткани, сплетенной из паутины демонов Межуровнья – арадов. Серьги и перстень из редких сине-зеленых камней в изумительной оправе дополнили туалет. И плащ и драгоценности когда-то на Новогодье преподнес в дар богине галантный поклонник Злат – Повелитель Межуровнья, тот, к кому Элия нынче шла как просительница. Просительница, готовая на унижение ради жизни любимого брата.

Холодный осенний дождь прыснул из низких туч, закрывших лазурь лоулендского неба, яркую в любое время года. В сумрачный, неласковый день богине пришлось покидать любимый мир.

Заводь озера с покачивающимися на поверхности корабликами желтых, синих и красных листьев отразила бесцветную серость неба в темной воде, давно утратившей летнее тепло. По мокрой невысокой траве Элия подошла к самой кромке озера и поглядела в него. Той, которую принял Звездный Тоннель Межуровнья, не было нужды в заклятиях, годилась любая отражающая поверхность.

Лишь на секунду мелькнул в воде точеный профиль прекрасной богини и тут же исчез – теперь на поверхности озера не отражалось ничего: ни Элии, ни прибрежных зарослей ивняка, ни хмурого неба. Коротко вздохнув, принцесса сделала шаг вперед, глядя только на воду, и упала в нее, зная, что делает все, как надо, и все равно невольно ожидая соприкосновения со студеной влагой. Но вместо воды тело богини обнял темный туман. Разом исчезли все звуки, раздававшиеся в Садах: цокот белок, шорох дождя, шелест облетающей листвы, редкие птичьи крики. Давящее безмолвие, нарушаемое только дыханием принцессы, теперь окружало богиню. Не было вокруг сада, лишь смутные тени скользили в неестественно плотном и, кажется, темнеющем с каждой секундой тумане. Тени, очертания которых не мог, да и не желал улавливать глаз. Твари Межуровнья, покуда не почуявшие незваной гостьи, двигались вокруг.

Глава 19

Невыполнимое условие

Королевы в сделки не вступают.

Тут искушает бездна.

Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.

Элия вскинула голову и, сосредоточившись на своем стремлении к цели, смело пошла вперед. Впервые она шла по Межуровнью, ориентируясь не на неясное ощущение входа в нужный мир, дарованное богам, как милость, единственная соломинка, позволяющая не сгинуть бесследно в жуткой бездне между мирами, где даже сильные демоны не чувствовали себя полновластными хозяевами и обитали дикие твари, неведомые самым отчаянным авантюристам. Богиня шла, ведомая лишь желанием отыскать то место в Межуровнье, где уже бывала однажды, но тогда путь туда был куда более быстр, легок и приятен.

Постепенно, хоть этого и нельзя было отследить сознательно, туманная мгла становилась все темнее и плотнее. Вне времени, вне пространства Элия шла среди теней, сливающихся в одну чернильно-черную массу, словно бы физически давящую на чужачку с Уровней, осмелившуюся вторгнуться в святая святых Межуровнья, туда, куда не рискнули бы забрести незваными и коренные его обитатели. Если за принцессой и крались какие-нибудь твари (она не видела преследователей, да и не старалась распознать их, зато могла поклясться, что кожей чувствует на себе чужие, недобрые и весьма голодные взгляды), то на подступах к обители Повелителя они повернули назад, решив поискать более доступную добычу, чем сумасшедшая богиня, добровольно идущая в пасть Бездны. Мелких демонов отпугивала сила Звездного Тоннеля, дарованная принцессе, а более разумные твари никогда не рискнули бы приблизиться к средоточию власти Повелителя без особого приглашения.

Элия ощущала, что находится совсем близко от цели своего путешествия, но никаких признаков архитектурных сооружений – ни дворца, ни замка, ни пещеры под стать высокомерию Дракона Бездны, ни даже самой заурядной избушки – до сих пор не просматривалось. Впрочем, принцесса давно не видела вообще ничего. Даже зорким богам не по силам пронзить взглядом абсолютную тьму Бездны Межуровнья.

Давящая чернота окружала Элию со всех сторон, и в ее абсолютной тишине не ушами, а иными, не дарованными простым смертным чувствами, богиня слышала голос темноты, нашептывающий заманчивые обещания, льстящий, уговаривающий, приказывающий женщине открыться и покориться ее власти. Голос был в чем-то сродни самым мрачным, потаенным уголкам ее души и древней крови Пожирателей Душ. Манящая и угрожающая песнь оказалась сильна и невыносимо притягательна, но воля принцессы пока была крепче. Элия, отрешась, слышала, но не слушала соблазнительные посулы Межуровнья, обещающие абсолютную свободу и абсолютную власть. Вцепившись, как в якорь, в видения печального осеннего великолепия Садов Всех Миров и осунувшегося, бледного лица Рика – последнее, что она видела в Лоуленде, богиня держалась своего пути.

Наконец она заметила нечто: воронку, медленно кружащуюся в самой сердцевине тьмы, словно черная гигантская хризантема на бархате цвета полуночи, сотканного из безнадежности одиночества.

Не колеблясь, принцесса приблизилась и коснулась рукой «поверхности» воронки. Тьма облекла и поглотила богиню. Через вечность, а может быть, в тот же миг (время не имеет власти в Межуровнье) Элия оказалась стоящей в широком коридоре с высокими арочными проемами, которые выгибались торжествующими, изысканными дугами с такой невесомой легкостью, словно были созданы из бумаги. Отшлифованная до блеска громадная, казавшаяся цельной каменная плита пола, сотворенная из материала, близкого по структуре к бледно-золотистому мрамору, сияла отраженным светом светильников. Лампы, подобные необыкновенно большим драгоценным камням различной формы (или и в самом деле являющиеся ими), были закреплены в когтях статуй, изображающих хищных драконов черного, зеленого, золотого и серебряного цветов. Причудливые изваяния, выполненные с высоким мастерством из камня, стекла, застывшей воды, дыма, металла, огня и иных материалов, само название которых было неведомо принцессе Лоуленда, застыли в нишах по периметру коридора. Статуи и стены, закрытые панелями зеленого малахита, походили на те, которые принцесса некогда видела в зале у Злата, том единственном помещении его обители, где ей довелось побывать.