Читаем без скачивания Программа - Грегг Гервиц

— Как?

— Ну, я поговорю со шерифом. Может быть, он поддержит какое-нибудь наше действие. Ты можешь сосредоточиться на Чеде, дать понять, что он теперь никогда больше не достигнет нирваны, после того как ТД дал ему волю. Или, например, Медведь может потрясти Фила МакКинли, который ищет для ТД информацию о новичках. Так мы сольем ТД дезу, что Вайнона заговорила, посидев в камере, — ведь он не доверяет женщинам, так что его должно сильно разозлить, если ему скажут, что она торгуется с прокурором, обещая выдать все секреты Программы. — В дверь позвонили, и Дрей пошла открывать. — ТД изобретательный парень. Мы должны выдать какие-то оригинальные идеи, а не сидеть тут, причитая и молотясь головой об стенку.

Опершись на спинку стула, Тим поднялся и побрел за ней.

Уилл ждал на крыльце, прячась в коконе сухого воздуха, который ему обеспечивал большой черный зонт. В руках он держал кейс. Эмма жалась к нему сзади, выглядывая из-за плеча.

Тим не знал сначала, чего ему ожидать, но через пару секунд лицо Уилла смягчилось.

— Боже мой. — Он протянул руку, не донеся ее немного до Тима.

Хеннинги вошли в дом. Уилл оглядел куски испачканной марли на полу, батарею бутылочек с лекарством на журнальном столике и провел рукой по лицу:

— Это дело пошло не так, как мы хотели, да?

— Да, — сказал Тим. — Не так.

— Мы получили письмо по электронной почте… якобы от Ли. Оно нас очень встревожило.

Уилл достал свой ноутбук из чемодана, поставил его на журнальный столик и включил его. Эмма сидела, не поднимая головы, нервно двигая руками, сложенными на коленях.

На дисплее появилось письмо:

«Мама и папа. Пожалуйста, предоставьте мне самой принимать решения. Я довольна жизнью. Если вы пошлете еще одного человека, чтобы он меня похитил, я подам на вас в суд. Ли».

Тим сидел молча, трогая языком швы на внутренней стороне губы.

Лицо Уилла на мгновение исказилось, он кашлянул в кулак и взял себя в руки. Он посмотрел на Тима, все еще борясь со своей печалью:

— Вы очень многое ей дали. Что бы там ни происходило, я должен верить, что это приносит ей какую-то пользу.

Эмма сжала руками воротник плаща и сказала отстраненно и задумчиво:

— Теперь она конченый человек.

— Не надо недооценивать нашу дочь, — активное возражение Уилла удивило всех присутствующих в комнате, включая его самого. — Это письмо еще ничего не значит. Из всего, что нам известно, можно сделать вывод, что ТД дышал ей в затылок, когда она его писала.

— Вы правы. — Тим схватил ноутбук и поставил его перед собой так, что со стола слетело несколько бутылочек с лекарствами. Он внимательно вгляделся в дисплей, потом на строку источника — слова и цифры под электронным письмом. Одна гиперссылка была выделена синим.

Тим ощутил сильное волнение. Он поймал на себе взгляд Дрей и щелкнул по ссылке. Тут же вылезло еще одно окно:

«Если Тим жив, скажите ему, чтобы он не приходил сюда за мной. Тут очень много новых Хранителей. Скейт следит за мной почти все время. Я работаю над вэб-сайтом в модуле. Одна остаюсь редко, только когда Скейт уходит по малой нужде или относит ТД телефонный провод. Что вам нужно, чтобы устроить обыск? Не пишите мне на этот адрес — пришлите ответ на hotmail».

Тим поднялся слишком резко, его колено отозвалось на это движение сильной болью:

— Мы должны отправить это Таннино и Винстону, пусть специалисты технического отдела посмотрят на случай, если мы что-нибудь пропустили. Мы пошлем ей список необходимых нам улик.

— А как она их вам передаст? — спросил Уилл. — Она ведь по факсу послать их не может. Телефонные провода никому не дают без особого разрешения. Да и одна она остается, похоже, не больше чем на пять минут за раз.

— И, судя по тому, что ты говорил, ее никогда не оставляют без присмотра с включенным модемом, — поддержала его Дрей. — Иначе она могла бы просто послать личное электронное письмо и стереть все его следы. Тот факт, что она использовала закодированную гиперссылку, скорее всего означает, что она приготовила ее заранее и вставила в письмо, пока Скейт или еще кто-то ходил за телефонным проводом.

— А потом сидел над ней и следил, что она делает.

— Тогда как она получит наш ответ?

— Можно установить такой режим на компьютере, что почта будет загружаться автоматически каждый раз, когда заходишь в Интернет, — сказала Дрей. — Я так иногда делаю. Она может сохранить письмо в хорошо спрятанном файле и прочитать его, когда будет одна с отключенным Интернетом.

— Может, написать ей, чтобы она где-нибудь спрятала улики, а мы их заберем? — предложил Тим.

— Они следят за ней днем и ночью, — возразила Дрей. — Да и в обычное время никто не выезжает с ранчо.

— Можно назначить встречу, когда все будут спать, — вступил в разговор Уилл. — Пробраться на ранчо, взять у Ли улики, вернуться с ордером и забрать ее.

— Назначать ей встречу значит подвергать слишком большой опасности. — Тим показал на дисплей. — Она ясно дала понять, что мне не следует там появляться.

— А тебе и не надо туда соваться, — Дрей говорила нахмурившись, ее идея все еще выстраивалась у нее в голове. — Может, нам и не придется идти к ней. Вместо этого мы подождем, пока ТД приведет ее к нам.

Тим, Уилл и Эмма непонимающе на нее уставились. Теперь Дрей взволнованно улыбалась:

— Ну же, ребята, откройте свое сознание для Программы.

Через полчаса после звонка Тима Винстон и Таннино подготовили список улик, которые были им нужны. Помимо доказательств, призванных помочь им предъявить иск о нарушении правил обращения с почтой, который точно можно было раскрутить в суде, они хотели получить любую информацию о папках, озаглавленных «Отработанный материал», среди которых теперь точно должна была быть папка на Тома Альтмана. Томас и Фрид добавили многочисленные записи в отношении финансов, которые, как они надеялись, помогут им найти что-нибудь в этом направлении. Потом ответное письмо отправили с компьютера Уилла и телефонной линии одного из приставов Роджера Фриска. В письме содержались инструкции по выполнению плана Дрей: где они будут ждать Ли, какого сигнала ей нужно дождаться, а также предложения по поводу того, как ей вынести улики, уходя с ранчо.

Когда Бедермана попросили помочь, он сразу согласился. Его глаза заблестели каким-то странным, отстраненным блеском, когда Тим и Дрей рассказали ему все подробности плана.

Тим решил сам съездить к Реджи. Его комнату нельзя было назвать идеально чистой, но мебель стало хотя бы видно, а мусор исчез. Одежда все еще валялась на полу, но кое-где уже проглядывал ковер, и кровать была заправлена. Реджи проследил за изумленным взглядом, которым Тим окинул комнату, с трудом сдерживая гордую улыбку.

Реджи словно бы не замечал шрамы Тима и то, что он прихрамывал, пока тот не рассказал все, что произошло. Лицо Реджи посерело, в глазах появилась усталость. Тиму грустно было видеть, что его живость исчезла. Когда Тим попросил его помочь, Реджи мрачно кивнул. И Рэкли даже переспросил еще раз, чтобы убедиться, что парень правильно понял суть его просьбы. Уже выйдя из комнаты, Тим вдруг осознал, что коричневого бумажного пакета с лекарствами, который Реджи всегда держал при себе, нигде не было видно, когда они разговаривали.

Время, свободное от ежедневного утреннего посещения физиотерапии, — часа в цепких лапах инструктора по имени Синди, которая почему-то обращалась с ним, как с древним стариком, страдающим остеопорозом, — Тим проводил за разработкой операции с Дрей, Реджи и Бедерманом. В промежутках он разговаривал по телефону с Таннино и Винстоном, обсуждая различные непредвиденные ситуации.

Таннино оформил Тиму справку о временной недееспособности — очень умный ход, который позволял Тиму числиться судебным исполнителем. Во вторник с внутренней поверхности губы Тима сняли швы, на подбородке осталась только змейка из присохших корочек. Рэкли наконец-то признал, что интенсивные тренировки Синди давали результаты — он стал лучше ходить.

Они все еще не получили ответа от Ли, хотя Тим попросил Уилла проверять почту каждый час.

В среду после физиотерапии Тим пошел в пустую комнату Джинни делать растяжку. Когда он сидел на ковре, наклонившись вперед на свое красное колено, чтобы заставить работать подколенное сухожилие, ему пришло в голову, что он устал относиться к этой комнате с боязливым почтением.

Желтые с розовым обои выцвели на солнце, а в одном углу вообще отошли. Тим поднялся, подошел к стене и пригладил маленький отставший кусочек. Обои упорно снова отогнулись. Придется клеить, подумал Тим.

И повинуясь совершенно непреодолимому желанию, он ухватился за этот угол и дернул что есть силы. Полоса бумаги заструилась вниз, как шлейф платья. Тим уставился на косо оторванный по диагонали кусок, ожидая почувствовать сожаление или угрызение совести, но ощутил только странную легкость в голове.