Читаем без скачивания Дракон на краю света - Кристофер Раули

Была середина лета, но с Длинного Залива дул холодный ветер. Фи-айс накинула шаль и отправилась вниз по Водяной улице к узкому зданию, где располагалась адвокатская контора Лагдален.

Колдунья молилась по дороге, чтобы бедную девочку не вырвали снова из нормальной городской жизни и не послали с какой-нибудь ужасной миссией. Лагдален всего лишь ребенок, но уже имела в придворных кругах репутацию, подобную той, что была у Лессис. Поговаривали, что у девушки магический дар.

Фи-айс знала, что это не так – Лагдален отнюдь не владела профессиональными знаниями заклинательницы. За годы службы у Серой Леди ей пришлось участвовать в магии грандиозных масштабов, но сама она при этом выучила не много.

В Марнери Лагдален нашла свое собственное призвание. Она получила образование юриста и теперь фактически являлась юрисконсультом Короны в тяжбе против аубинасского зернового магната Портеуса Глэйвса. Это была мучительная тяжба, получившая тяжелый политический резонанс. Она теперь на годы поглотила Лагдален и становилась делом ее жизни. Или это так казалось.

Великая Ведьма постучала в дверь. Открыла молодая послушница, девочка из одной аристократической семьи высокого положения, Бистигари, она пригласила колдунью войти. Послание было доставлено.

Лагдален выглядела изможденной. Фи-айс знала, что причина – в аморальном поведении королевы, отвечать за которое приходилось Лагдален. Не чувствуя за спиной силу Короны, тяжбу с Аубинасом было чрезвычайно трудно проводить через суды. Аубинас обладал огромным влиянием.

Взгляд на печать вызвал у Лагдален откровенную дрожь.

Не надо снова. Не надо больше миссий для Службы Необычайного Провидения. Лагдален обещали, что чудеса закончились. Лессис удалилась в мистику, выйдя в отставку. Дикие дни сверхъестественного остались позади. Или так считала она сама. Но что же еще может принести послание леди Рибелы, как не новое опасное дело Необычайного Провидения?

– Благодарю, леди, что ты так быстро принесла его.

Фи-айс отметила отсутствие энтузиазма в благодарности Лагдален.

– Молюсь, чтобы оно было не так значительно для тебя, девочка. Ты уже достаточно отдала.

Лагдален живо кивнула:

– И мне нужны твои молитвы. Перед нами сейчас сложная задача.

Лагдален удалилась в свой маленький личный кабинет, сломала печать и прочла послание.

Мгновение спустя ее дикий вопль потряс здание:

– Они живы! Невероятные новости! Они живы!

В следующий момент она уже схватила Фи-айс за руки и закружилась в ликующем танце.

– Они уцелели в вулкане. Не спрашивай меня как; но Леди пишет, что дракон Базил Хвостолом и его драконопас Релкин живы. Они где-то там, в Эйго, на этом ужасном и огромном континенте, но они живы.

– Замечательно! Благодарение Матери.

– Благодарение. О, мы должны известить драконов. Пойдем, я хочу видеть драконов, когда они услышат эту новость!

Фи-айс усмехнулась:

– Их радость будет слышна даже в Сеанте. Колдунья имела в виду то, что более точно было бы назвать словом «гвалт», который начнется, едва Лагдален распространит новость среди драконопасов. Так случилось, что Стодевятый марнерийский был этим летом в городе. Полгода по возвращении из Эйго они провели в резервной части, расположенной в Голубых Холмах, и только что завершили передислокацию в город.

После Эйго им дали отдохнуть и увеличили численность, восполнив потери. Но драконьи корпуса все еще не опомнились от потрясения. Мрачная битва на Тог Утбеке навечно осталась в них незаживающей памятью, скрепленной кровью людей и драконов. Но Стодевятый, пожалуй, лучше других драконьих эскадронов перенес кампанию, если не считать того, что в самом ее конце они потеряли Хвостолома.

Это был тяжкий удар, хуже него не было долгие годы. Теперь только старый Чектор оставался от исходного состава Стодевятого. А ведь Базил Хвостолом долгое время был душой эскадрона: кожистоспинник, обладающий мастерством и высокой скоростью, да еще вооруженный смертоносным клинком – настоящий мастер меча, чемпион легионов Аргоната. Все уцелевшие драконы Стодевятого до сих пор глубоко скорбели по погибшим. Пурпурно-Зеленый с Кривой горы, единственный дикий дракон из всех, когда-либо служивших в легионах, никогда в жизни не чувствовал еще такой скорби, разве только когда потерял способность летать. Даже Альсебра, саркастичная бесплодная дракониха, притихла с тех пор, как пропали кожистоспинник Хвостолом и его бесценный драконопас Релкин. Эти двое, во славу огненного дыхания, выходили живыми из всех переделок, в том числе из безнадежного сражения при Сприанском кряже, – и все же судьба их поймала. В эскадроне образовалась незарастающая пустота, а новые драконы, Чурн и Гриф, отгородились от старых, уже ветеранов. Эскадрон все еще не мог выйти на нужный уровень боевой подготовки. Новый драконий командир Кузо глупо вел себя с драконьими мальчиками, но был замечательным организатором. И все же он не мог заставить драконов работать на тренировках даже вполсилы. Они бегали, выполняли упражнения, но без души.

Душой их был Хвостолом, и теперь она умерла.

Так что когда Лагдален влетела с новостью, что каким-то образом эти двое выжили во время извержения вулкана, рев поднялся такой, что крыша Драконьего дома едва не слетела прочь.

Пока огромные звери скакали от избытка чувств по гимнастическому залу и плавательному бассейну, на Лагдален накинулись Свейн из Ривинанта, малыш Джак и только что прибежавший Мануэль. Шум еще стоял страшный, но они уже могли расслышать друг друга.

Она показала им записку.

– Базил и Релкин живы. Но они затеряны в Эйго.

– Ну, как я и предполагал, – заявил Свейн.

– Легче, Свейн, – отозвался Джак, – вечно ты что-то предполагаешь.

– Смотри, Джак. Факты очевидны. Если они выжили, то заблудились; иначе они бы давно уже вернулись.

– Я бы на их месте никогда не вернулся. Чтобы не видеть тебя.

– Верю, что эти двое выжили. Даже в вулкане! – сказал Мануэль.

Подошел еще один мальчик, его худенькая фигурка согнулась под тяжестью стога сена.

– О, это Курф, – сказал Свейн.

– Как ты, Курф? – обратился к нему Джак.

Курф еле переводил дух под своей ношей.

– Старина Кузо что-то на тебя очень зол сегодня, мальчик, – сказал Мануэль.

– Кузо хочет меня убить, – глухо пробормотал мальчик из-под сена.

– Положи сено, Курф, у нас новости.

Курф скинул свою ношу и потянулся. Лагдален никогда не видела более прелестного юноши. Сильный подбородок, ровный нос, спокойные карие глаза – он был почти совершенство.