Читаем без скачивания Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Уже недалеко, дорогая, — ответил он, подняв забрало. — Наверное, еще одна миля или чуть больше.

Элен кивнула и передернула плечами.

— Тебе холодно? — спросил Леофрик и, подъехав к ней, сбросил со своих украшенных резьбой серебряных наплечников длинный волчий плащ.

— Нет, не надо, — ответила она. — Мне не холодно. Это… я думаю, ты сам понимаешь.

Леофрик кивнул. Он тоже не мог избавиться от какого-то неясного, смутного ощущения, что за ними наблюдают тысячи глаз. Опытный воин, он всегда доверял своей интуиции; вот и сейчас он отчаянно боролся с желанием выхватить из ножен висевший на поясе меч с обоюдоострым клинком.

— Не беспокойся, — сказал Леофрик, хлопнув рукой по привязанному к седлу холщовому мешку. — Скоро мы доберемся до магического камня, а от него до замка всего несколько часов пути, и мы наконец-то увидим сына. Я велю Мексену приготовить тебе горячую ванну, потом мы устроимся возле растопленного камина и отлично поужинаем жареной олениной, а потом все втроем завалимся спать.

— Звучит прекрасно, — заметила Элен. — Надеюсь, наш маленький Верен не доставил хлопот старику Мексену. Ты же знаешь, как он себя ведет, когда нас нет.

— Ну, если он плохо себя вел, то пожалеет об этом, — сказал Леофрик, вспомнив, как наказывал его в детстве строгий наставник. — Узнает, как нарушать дисциплину.

— Ему ведь всего три года, Леофрик.

— Мальчик любого возраста обязан чтить и соблюдать законы рыцарей Бретонии, — твердо сказал Леофрик.

Привстав на стременах, Элен поцеловала мужа в щеку и сказала:

— Ты великолепен, когда делаешь вид, что сердишься.

Леофрик Каррар был высокий, хорошо сложенный мужчина с крепкими мускулами закаленного в боях воина, привыкшего носить тяжелые доспехи и отлично владеющего острой пикой. Это был настоящий рыцарь Бретонии — уверенный в себе, смелый и благородный. Темные усы и небольшая треугольная бородка были единственной данью его самолюбию, а ясные зеленые глаза сверкали, словно изумруды, на точеном лице, уже носившем следы двадцати пяти прожитых лет.

Один из всадников — широкоплечий, приземистый крестьянин — остановил коня и спрыгнул прямо в жидкую грязь. На нем был желтый плащ, накинутый на прочные кожаные доспехи, и остроконечный шлем с забралом; в руках он держал длинное копье с железным наконечником. Рядом с ним остановился еще один воин — мальчишка-подросток лет тринадцати, державший в руке длинный шест с привязанным к нему стягом. На трепетавшем от ветра полотнище был изображен вставший на дыбы алый единорог, а над ним — украшенная драгоценными камнями корона. Это был фамильный герб Леофрика Каррара, полноправного хозяина здешних мест.

— Мой господин… — начал старший воин, почтительно прикоснувшись рукой к краю своего шлема.

— В чем дело, Бодель? — спросил Леофрик.

— Простите меня, господин, но нам лучше здесь не задерживаться, — ответил Бодель, командир вооруженного отряда, который сопровождал Леофрика. — Лучше бы нам убраться отсюда подальше. В это время года нельзя приближаться к лесному царству.

— Если слушать тебя, Бодель, то к лесному царству вообще не следует приближаться, — усмехнулся Леофрик.

— Нет-нет, мой господин, я этого не говорил, — сказал Бодель и посмотрел на восток. — Но от Лоренского леса лучше держаться подальше.

— Не произноси этого слова, Бодель! — воскликнула Элен. — Говорят, лесной народ слышит, когда смертные поминают их землю, а наша манера выговаривать ее название приводит их в содрогание.

— Простите, простите, госпожа, — начал извиняться Бодель. — Я не хотел их обидеть.

— Но ты прав, Бодель, — сказал Леофрик, взглянув вверх, на серое безжизненное небо. — Нужно ехать быстрее, чтобы покончить с нашим делом еще засветло. Из Каркассона пришла весть, что в их земли вторглась армия зверолюдей, — эти твари уже повсюду.

— Господин мой, — презрительно усмехнулся Бодель, — в Каркассоне живут одни трусы, которые боятся собственной тени!

— Верно, — заметил Леофрик, — но теперь мне кажется, что они беспокоятся не напрасно. То же самое мне сообщили Антельм и Райнор, а они далеко не трусы.

— Значит, нам действительно нужно торопиться.

Леофрик кивнул.

— Мне тоже не хочется, — сказал он, — задерживаться у этого леса даже на одну чертову секунду.

— Тише, Леофрик! — укоризненно воскликнула Элен. — Не надо так говорить.

— Прости, любовь моя. Я, конечно, выразился довольно грубо, но понимаешь…

— Да, — сказала Элен, положив руку на его железную перчатку. — Я понимаю.

Погладив жену по руке, Леофрик заставил себя улыбнуться, а затем опустил забрало и пришпорил лошадь.

— Вперед! — крикнул он и повел отряд к Лоренскому лесу.

Всадников окутал густой туман. Стало очень тихо, лес заглушал все звуки; казалось, за Леофриком скачут не воины, а бесплотные духи. Дорога, по которой они ехали, превратилась в узкую и грязную тропу, едва различимую на фоне земли, по которой никто не ездил и за которой никто никогда не ухаживал.

Бретония располагалась на прекрасных землях, богатых и плодородных. Здесь повсюду встречались деревни и бескрайние зеленые поля. В отличие от лесистых районов Империи к северу от Серых гор, где господствовали алхимия, астрология и инженерия, в Бретонии в основном придерживались древних законов рыцарства. Ее возлюбленный король Львиное Сердце следовал рыцарскому кодексу, принятому еще королем Людовиком более тысячи лет назад. Теперь этот древний манускрипт был спрятан в часовне города Бастонн и находился под надежной охраной святых братьев.

Свято соблюдая законы воинской чести, рыцари Бретонии защищали свою честь и владения своего короля. Быть бретонским рыцарем означало быть искусным воином с гордой осанкой и добрым сердцем, образцом и воплощением истинного благородства.

И сейчас Леофрик машинально положил руку в железной перчатке на рукоять меча, завидев вдали темную полоску с вкраплениями всех оттенков золотого и зеленого.

Лоренский лес…

Веками он жил в снах и ночных кошмарах бретонцев. Даже находясь от него на большом расстоянии, Леофрик чувствовал силу, исходившую от темной чащи, — невидимую, сонную, но непреодолимую энергию, которая расползалась по окрестным землям, словно корни могучего дерева. На краю леса, как часовые, застыли огромные дубы, широко раскинув мощные ветви, покрытые зеленой и оранжевой листвой.

Над пустошью, где пролегала узкая тропа, стлался холодный туман; ноги лошадей путались в густой траве и низких кустарниках, животные осторожно обходили замерзшие лужи и припорошенные снегом кучи земли. У обочины тропы то и дело попадались то ржавый меч, то наконечник копья, то стрела, торчавшая из побелевших от времени костей.