Читаем без скачивания Годы войны - Василий Гроссман

Солянинков: «Я еще строительством занимался в 1920-м, здесь я вырос мастером ОТК, а в последнее время работал на все руки. Бомбежки переносили все в щели. Ну, а когда снаряды — мы работали, не обращали внимания.

Полтысячи подков сделали, создавали мастерские, кухни ремонтировали, одной специально дно вставляли. Зениткам досылатели делали. Ремонтировали „максимы“, американские пулеметы.

Работали днем и ночью — я в последнее время и начальником, и токарем, и фрезеровщиком, и всем.

Да, неохота уезжать, я б остался. Привык.

За 4-е и 5-е потеряли 21 человека».

(Красивый; слабый тенорок. Воск в лице.)

Возле двери мастерской попал снаряд, а вскоре 2-й, в ту же воронку.

Погиб на 4-м посту осетин Алборов (бомба), в руке ложе винтовки, а дуло отлетело, пульс еще бился. Боец рыдал, кричал: «Мой товарищ погиб».

Гуртьев и Белый встретились в Сталинграде, вместе служили в 1919 г. Белый командовал ротой, Гуртьев — комбат.

Такая же встреча с Людниковым — ком. 138 див., Гуртьев был начальником штаба дагестанского полка, Людников — ком. взвода.

Белый — командир бригады.

Все трое сидели в П-образном КП. С Белым вместе воевали на юге.

На старой войне был вольноопределяющимся рядовым в артиллерии — под Варшавой, Барановичами, Сарны, Чарторийском.

Два года учился в Петербург. политехникуме.

«28-го октября были под Котлубанью. Совершили 200-километровый марш за 2 суток — полк Маркелова. За ним полк подполковника Михалева (погиб со всем штабом, похоронен в парке Скульптурном), и затем пришел полк Барковского (Барковский погиб, был ранен комиссар Белугин), команду принял Сергиенко, а затем майор Чижов (Сергиенко убит — выскочил в один из домов, организовал оборону и при возвращении на КП убит).

Прибыли ночью 1-го октября в садоводство, приехал ген. лейт. Голиков, дал указание произвести рекогносцировку переправы и подготовку к переправе.

В 11 вечера приказали переправиться первыми, пришел полк Маркелова, сапер, бат., связь штаб., противотанк. дивизион с 6 пушками, пульбат. Я явился в штаб армии — получил задачу занять круговую оборону в районе „Баррикад“. На запад — ж.-д. нагромождение вагонов разрушенных, дома, недостроенные танки, садики фруктовые.

Завод остался левее».

«Народ был настроен хорошо, обстрелянный. Возраст — от 23 до 46.

Большинство сибиряки — омичи, новосибирцы, красноярцы. Сибиряк покоренастее, построже, посуровей, охотники, дисциплинированнее, привычней к холоду, лишениям.

Ни одного случая дезертирства, один уронил винтовку, три километра бежал за вагоном и догнал. Молчаливы, но остроумны, резки на слово. Впереди нас была 112-я.

1-го я получил задачу сменить 112-ю, перейти в наступление на з-д Силикатный.

2-го начали наступать и в то же утро заняли завод (полк Маркелова), преодолевая миномет., арт. и пулеметный огонь.

С утра начался сильный огонь с Макеевской улицы и с кладбища.

Полк Сергиенко прикрывал балку, а в Скульптурном саду — Михалев, Маркелов занял завод „Силикат“.

Весь день бомбили — 40 самолетов с перерывами в 10–15 минут. Бомбы мельче.

Наблюдение продолжалось, стреляли по самолетам — из ПТР, пулеметов. Те утюжят, а наши стреляли.

К „свистунам“ привыкли — даже скучно, когда немец не свищет, свистит значит, не бросает.

Ночью со 2-го на 3-е они перешли в атаку на з-д Силикатный, весь полк Маркелова лег — осталось 11 человек. К вечеру 3-его немцы заняли завод. Приказ был: ни шагу назад. Командир тяжело ранен, комиссар убит.

Стали оборонять разрушенную и горящую улицу перед Скульптурным садом.

В течение месяца рубежи:

1) Силикатный.

2) Уличка перед Скульптурным садом (Петрозаводская).

3) Скульптурный сад (Аэроспортивная).

(Дома назывались: „самолет“, „гастроном“).

Никто не выходил из оборонительных боев. Гибли на месте. Кульминация боев 17-ого октября.

17-18-19-ого бомбили день и ночь, и немцы пошли в наступление двумя полками.

Сразу же танки — тяжелые и средние, за ними пехота.

Наступление началось в 5 утра. В течение целого дня бой. На правом фланге был заслон учебного батальона и отд. рота. С фланга они прорвались, отрезали полки от командиров. Полки, сидя в домах, по 2–3 суток вели бой, и командиры приняли бой, тоже дрались. Танкист камнями отбивался от немцев, когда не было боеприпасов. Командир 7-й роты с 12 людьми в овраге уложил роту немцев и ночью вышел. Занимаем дом: нас 20 человек, гранатный бой, бой за этаж, бой за ступеньки, за коридоры, за метры комнат (вершки, как версты, человек — полк каждый себе штаб, связь, огонь Калинин, помначштаба полка, убил 27 человек, 4 танка из ПТР. На заводе было 80 рабочих и рота охраны (в северо-западной части завода), от них осталось 3–4 человека.

Воинского умения никакого у них не было. Командир — молодой рабочий, коммунист, лет 30, на рабочих навалилось до полка немцев».

23-24-ого бои пошли на заводе. Цеха горели, железные дороги, шоссе, зеленые насаждения.

Бойцы сидели в 1, 3, 15-м цехах, сидели в туннелях, трубах, ходили на разведку, бой шел в трубе.

В КП на заводе Кушнарев, нач. штаба Дятленко сидели в трубе с 6-ю автоматчиками — имели 2 ящика гранат. Отбились.

Немцы ввели танки на завод, цехи переходили из рук в руки по нескольку раз, танки их разрушили прямой наводкой. Авиация бомбила и день, и ночь.

С 26-ого по 31-ое октября шли сильные бои, командир полка стрелял из миномета, много гранат.

27-ого немец-учитель, пленный, говорил о жестоком приказе выйти к Волге. Черные руки, вши в волосах и голове. Пленный зарыдал.

1-го наступал полк, они доходили до 15 метров, начинали окапываться, и их всех покромсали.

Идет первый эшелон, второй, третий. В этот день было отражено 13 атак. Рвались к переправе. Огромная роль нашей артиллерии.

1-го числа 4 артполка и «катюши» в течение получаса вели огонь по площади в 500 метров. Все замерло, немцы замерли — все смотрели и слушали.

Немцы находились на окраине завода — это было днем 2-го числа. Часть легла, часть бежала. Казах вел 3 пленных, его ранило — он выхватил нож и зарезал немцев.

(Михалев К. Г. отражал 2 раза, после него Кушнарев — еще 2 раза. Чангов — до 10 раз. И танки и пехота.)

Танкист, здоровый, рыжий парень, перед КП Чангова выскочил из танка, когда иссякли снаряды, схватил кирпичи и, матерясь, кинулся на немцев. Немцы побежали.

Михалев, Барковский, нач. штаба Мирохин погибли — все посмертно награждены.

Ком. батальона Шенин — сбил самолет, уничтожил танки.

Капитан Сергиенко.

Чамов ведет себя героически.

Автоматчика Колосова засыпало землей по грудь, он сидит и смеется: «А меня зло берет».

Командир взвода связи Ханисцкий сидит у блиндажа, читает книжку, дикая бомбежка. Гуртьев рассердился: «Что это вы?» — «Да что же делать, бомбит, а я читаю книжку».

Химик, офицер связи Батраков, в очках, черный, ходил каждый день 10–15 километров. Придет, протрет; очки, даст обстановку и идет. Ходит точно, в одно и то, же время. Инженер не торопится, медлителен.

Наши девушки с термосами за плечами, несут завтрак. Как раненых выносили. С огромной любовью говорят о них. Девушки не окапывались. Ляля Новикова веселая, пела, «Она ж ничего не боялась», санитарка, две пули в голову.

Михалева очень любили. Он ко всему прочему симпатичный человек, серьезный, смелый, заботливый. Теперь, когда спрашиваешь: «Ну как?» — «Что ж как, эх, живем без отца». Он очень умелый был командир, дорогой командир. Жалел своих людей, берег.

Балка — большая сила, особенно здесь, в Сталинграде. Хороший подступ, узкая, глубокая. В ней КП, ми-ном, часть. Она всегда под огнем, в ней погибло много людей. В ней провода, таскали огнеприпасы. Авиация и минометы ее сровняли с землей. Там и Чамова засыпало, откопали. По ней шли шпионы.

Бои в балке — сверху гранатой, в балке рукопашная, к батарее Андреева (минометной) подошли вплотную, и он вел с ними рукопашный бой.

«12-ого и 13-ого было тихо, но мы понимали эту тишину.

14-ого он бил Ванюшей по КП дивизии. Тогда завалило, мы ушли. Мы имели по 13–15 человек потерь на КП дивизии. Звук глухой у термитного снаряда, бьет в уши. Вначале скрипящий звук: „Ну, Гитлер заиграл“, успеешь спрятаться. Владимирский хотел оправляться — до вечера страдал так, хотел взять у бойца котелок».

Богатство опыта:

Опорные пункты — огонь и снизу и сверху, ходы сообщения, траншеи «усы», чтобы подбираться к тяжелым танкам.

Граната, автомат, 45-мм пушка.

«Пошли 30 танков, мы испугались, ведь в первый раз! Но ни один не побежал.

Мы стали стрелять по броне. Танки елозили по глубоким щелям.

Красноармеец вылезал и смеялся: „Рой поглубже, буквой Г“».

Быт. Были бани, питание горячее 2 раза в день. Боец сказал: «Есть все: и хлеб, и обед — да не до еды, товарищ комиссар».