Читаем без скачивания Любовницы по наследству - Вячеслав Школьный

Взойдя на трехступенчатый каменный порог, я бесцеремонно и требовательно постучал в окрашенную голубым цветом деревянную дверь.

— Сейчас открою, — после недолгой тишины раздался изнутри недовольный голос.

Понятие «сейчас» для Вадика растянулось на целых две минуты. Чтобы его поторопить, я небрежно ударил носком ботинка по нижней части двери так, что громко зазвенела внутренняя щеколда, после чего сразу послышались торопливые шаги.

— Кому там неймется? — грубым голосом взрослого мужчины спросил Вадик. — Петрович, ты, что ли?

Над моей головой зажглась небольшая лампочка, осветившая дачный участок почти целиком. Теперь я имел возможность лучше разглядеть домик. Маленькие окошки были окрашены, как и дверь, в голубой цвет, что неплохо сочеталось с белым кирпичом и красной черепичной крышей. На очищенной от снега, прямой тропинке от дома к калитке в нескольких местах просматривался гладкий серый асфальт.

В ближайшем к двери окне показалось хмурое лицо Вадика. Узнав меня, оно вытянулось в порыве сильного удивления и слегка закачалось.

— Что смотришь? — Я снова ударил ногой в дверь, только на этот раз немного послабее. — Открывай! Заснули там, что ли? Так спать вроде бы рановато еще.

— Андрей Николаевич? — Вадик поспешил открыть дверь и впустить меня внутрь. Маска удивления все еще продолжала оставаться на его лице. — Вы?.. Какими судьбами?..

Я бесцеремонно вошел в дом и поставил дипломат на один из трех находящихся в передней комнате старых побитых стульев.

— Какими, какими?.. Занятие с тобой пришел проводить. Вчера ведь пропустили.

— Но мы ведь, помнится, договорились, что вы больше к нам не придете.

— Удивлен? — демонстративно развел руками я. — Думал, что вообще меня больше не увидишь? А я как назло оказался жив. Так что, давай, вытаскивай свои учебники, конспекты, — к поступлению в ВУЗ будем готовиться.

— Какие учебники, Андрей Николаевич? — Вадик понемногу начинал приходить в себя после первого шока. — Они ведь у меня дома лежат.

— Да не может быть! А Черновские, по пиротехнике, тоже дома, или все-таки здесь?

Парень еще шире раскрыл рот. Благо, был не сезон, а то бы несколько мух точно туда залетело в поисках счастья.

— Короче, малыш, — не давая ему сказать ни единого слова, скороговоркой затараторил я, — давай, не будем терять своего драгоценного времени, — собирайся, пойдем в милицию сдаваться. Ведь спать еще и впрямь пока рано ложиться.

Вадик был одет лишь в полосатую майку и легкие спортивные брюки, — судя по температуре в домике, ему было ничуть не холодно. В маленьком самодельном камине приветливо потрескивали дрова, и этого «отопления» вполне хватало, чтобы обогреть все пространство вокруг. В комнатке, где мы находились, был полнейший беспорядок: краска на стенах слегка облезла, коврики чуть ли не полностью забились мусором и опилками, а единственной вешалки, видать, не совсем хватало для всех, находящихся здесь, старых тряпок. Потому часть одежды висела на ней, а часть была растыкана по разным углам — что покоилось на спинках стульев, что просто оказалось сваленным в огромную кучу на полу.

— Спать, может быть, и рано, — в такт мне ответил немного пришедший в себя парень, — а вот для занятий любовью самое время. Так что не вовремя вы явились, Андрей Николаевич, — тактичнее надо быть…

По глазам Вадика стало видно, — он понял настоящую цель моего визита, и потому застать врасплох мне его не удалось.

Дверь в соседнюю комнату резко распахнулась, и передо мной как из-под земли появилась слегка разморенная Вероника, кутающаяся в надетую наверняка на голое тело пушистую черную шубку.

— Вы?! — Степень удивления девушки оказалась во много раз сильнее степени удивления ее возлюбленного. — Здрасьте. А я слышу, какой-то знакомый голос вроде бы. Сначала даже не поверила своим ушам. Как это, думаю, Андрей Николаевич мог здесь очутиться?

— Получается, что мог, — вместо приветствия покачал головой я. — Вы бы, мадемуазель, привели себя в надлежащий вид, все-таки учитель перед вами.

— Ради Бога, я не стесняюсь. — Вероника демонстративно распахнула полы своей шубки и тут же запахнула их обратно. Все прелести девушки я уже видел раньше, поэтому особого восторга от подобного лицезрения не ощутил.

— Пойди, в самом деле, оденься, — серьезным тоном приказал ей Вадик. Девушка сразу же послушно исчезла в другой комнате. — Как вы нас нашли, Андрей Николаевич?

— Очень просто, — ответил я, — друг твой все рассказал.

— Это, который Череп? — недовольно фыркнул парень. — Ну, трепло, ну, скотина недоношенная, — стоило его раз сюда свозить — уже все разляпал.

— Перестань кипятиться. — Я подошел к нему и дружески похлопал по плечу. — Не ментам ведь рассказал, а мне — своему человеку. Да и не мог он не сказать… Уж больно желал я с вами сегодня встретиться.

— Что с вашим лицом, Андрей Николаевич? — Вадик как бы невзначай ткнул пальцем на кусок лейкопластыря, украшающий мой лоб.

— А то ты не знаешь? — усмехнулся я. — Небось, рассчитывал на большее, а добился всего лишь легкой контузии. Ну, ничего, думаю, через несколько дней и она пройдет.

— С вами действительно все в порядке? — сочувственно спросил парень. — Вы все время какой-то несусветный бред несете.

— Бред, говоришь? Моли Бога, дружок, чтобы это все было бредом.

— А на дачу как пробрались? Тут ведь закрыто.

— Как-как, так как и ты, — дал Петровичу бутылку и прошел, — нагловато ответил я. По реакции парня сразу понял, что и здесь попал в точку.

Из соседней комнаты снова вышла Вероника. На этот раз она была одета в ярко зеленый свитер с розовыми полосами и немного полинявшие джинсы.

— Так я вас не смущаю? — издевательски произнесла девушка.

— Вполне, — похвалил ее я, — если бы ты только всегда была такой лапочкой.

— Что же привело вас к нам, Андрей Николаевич? — умело прикидываясь дурочкой, спросила она.

— Соскучился я по вам, золотые вы мои. — Я приблизился к девушке, ласково погладил ее по распущенным локонам золотистых волос и кивнул в сторону двери. — Туда мне можно пройти?

Вадик не успел ничего ответить, как я уже переступил порог…

По площади соседняя так же освещенная тусклой лампочкой комнатка оказалась заметно меньшей, чем предыдущая, но бардака, творившегося в ней, хватило бы на целый огромный спортзал. Две лежанки у стены выглядели так, словно по ним пробежало стадо диких бизонов, — перевернутые далеко не первой свежести постели уж никак не ассоциировались со сложившимся у меня впечатлением о порядочности молодого хозяина дачи. То же самое можно было сказать и о столе, — он оказался заваленным всевозможным хламом до такой степени, что сразу невозможно было определить — лакирован он вообще или нет. Чего здесь только не было: разнообразные микросхемы, металлические и пластмассовые детали, порошки почти всех цветов радуги в стеклянных баночках с надписями, рассыпанные порошки на развернутых бумажных листах, какие-то сборочные узлы и все такое в подобном роде вперемешку с раскрытыми книгами, конспектами и грязными чертежами.

— Приехали. Это, значит, и есть все богатство мысли Глеба Семеновича Чернова, которое мне пришлось так долго искать? — поинтересовался я, поднимая одну из книг и рассматривая изображенный в ней рисунок взрывного устройства.

Вошедший вслед за мной Вадик только лишь молча закусил губу. Я внимательно наблюдал за его руками, чтобы, не дай Бог, они не ухватили никакой железяки и не врезали ею мне по башке. Но парень даже и не пытался сделать что-либо подобное, — видно, такие «приемы» были никак не в его стиле.

— Знаешь, Вадик, — не дожидаясь ответа, произнес я, — почему-то впечатление от твоего рабочего кабинета у меня складывается не очень приятное. Я, признаться, ожидал лучшего.

— А чего еще можно было ожидать? — пожал плечами Вадик. — Я ведь не профессионал, а только любитель.

— Прибедняешься, родной мой, прибедняешься. Даже Чернов считает, что ты лучший профессионал, чем он. Так что гордись, тебя специалисты оценили должным образом. Твои изобретения постоянно совершенствуются, старания учителей физики и химии не прошли даром. Книги и конспекты тебе дала Любовь Васильевна?

— Зачем спрашиваете, если знаете?

— Просто пытаюсь понять, — задумчиво ответил я, — почему эта женщина пошла на такой рискованный шаг. Ей ведь от смертей других не было никакого проку.

— Она не знала, для чего я беру у нее книги, — сказал Вадик, — только после смерти Батуриной стала догадываться…

— Ну конечно, — согласно кивнул я. — Стала догадываться, так ты и ее за компанию отправил туда же. Две лучших подруги твоей матери, как только не стыдно… Выходит, здесь ты по выходным и работал? И что мы сейчас разрабатываем, если не секрет?