Читаем без скачивания Нашествие. Москва. Буря миров - Андрей Левицкий

Эйзикил при появлении вестницы отодвинулся глубже под навес, молча наблюдая за происходящим.

Поставив мотоцикл на подпорку, женщина перекинула ногу через седло и выпрямилась. Сняла шлем, повесив его на торчащий позади седла крюк, тряхнула головой. Тихо звеня, закачалась серебряная подвеска в ухе — цепочка длиной с мизинец, на ней крошечные крылья-сигуры.

На коленях вестницы были выпуклые пластины с шипами, на запястьях — пристегнутые ремешками облегающие кожаные сумки-конверты, где хранились донесения. На ремне и бронекожаной жилетке — сумка для депеш побольше, а еще несколько ножей, метательных стрелок и три сигура нормального размера.

Коротко стриженные прямые волосы делали ее похожей на молодого красивого мужчину… если бы не грудь. И широкие бедра, и узкая талия.

Максар помнил эти бедра — причем когда они не были обтянуты бриджами. И грудь тоже хорошо помнил.

Вестница шагнула к машине. Взгляд скользнул по водителю, капитану Сафону, бойцам на заднем сидении, Максару бер'Грону, темнику… Вернулся назад к командеру.

Глаза блеснули, когда вестница узнала его.

Максар очень надеялся, что не выдал себя, что живая половина его лица осталась неподвижна. Анга. Они очень хорошо знали друг друга в те времена, когда он еще не был командером.

Ее взгляд стал презрительным.

Он ожидал этого. Максар молча рассматривал вестницу, вспоминая ее прежней — еще совсем девчонкой, не вступившей в клан Кирты бер'Вог. А ведь потому они и расстались тогда — из-за настойчивого желания Анги стать вестницей. Он был против.

И что она теперь будет делать? Ведь помимо командера, пусть и оскверненного, ей просто не к кому больше обратиться. Капитан Сафон не обладает нужными полномочиями, рядовые — всего лишь рядовые, а Эйзикил… По одежде Анга сразу поняла, кто он. Никакая вестница без крайней необходимости не станет говорить с одним из тех, кто для главы ее клана были заклятыми врагами.

Анга заговорила с Максаром — с той особой отрешенно-напевной интонацией, с которой вестницы докладывали свои сообщения:

— В Главном лагере был перехвачен поток сигналов между двумя машинами экстра-связи. Два отряда договаривались о встрече. Судя по некоторым признакам, это терианцы и земляне.

— Они понимают язык друг друга? — спросил Эйзикил так тихо, что Анга вынуждена была податься вперед. — Ну конечно, в отряде землян пеон… Не так ли?

— И его имя Явсен? — добавил командер.

— Неизвестно. Ясно одно: отряд еретиков находится здесь. Это не была экстра-связь, они тоже на Земле.

Чётки качнулись.

— На Земле! — повторил темник.

То, что терианцы уже в городе, неожиданно. Пусть даже они не могли переправить сюда значительные силы, но если какая-то их часть здесь, и к ней добавятся местные воины, да еще те отряды повстанцев, которые проникнут через мерцающие Ока в дальнейшем…

Надо действовать быстрее.

— Где они договорились встретиться? — спросил Максар. — Вы показывали запись переговоров кому-то, кто знает город? Аборигену?

— Были определены координаты, — по-прежнему ровным, напевным голосом произнесла вестница, — здесь это место называется Борисовские Пру-ды. К северо-востоку отсюда.

— Мы едем туда. — Максар выпрямился, шагнул из-под навеса, и тогда Анга сказала:

— Нет, вы не едете.

Она равнодушно смотрела ему в лицо — но в глубине ее глаз мерцало злорадство. Максар бросил Ангу, как только узнал, что она вступает в клан вестниц, кажется, еще и избил тогда — почитание женщин не было развито среди мужчин-варханов. В их обществе уважали только силу и смелость, вероломство и коварство. Анга была очень настойчива в своем намерении пройти испытания, во время которых гибли примерно треть претенденток, и в то же время боялась предстоящего. Вероятно, тогда она нуждалась в поддержке, но Максар не стал поддерживать ее — зачем? Он просто завел другую любовницу, двух, ведь наследник одного из крупнейших кланов Ангулема мог позволить себе подобное, даже не будучи командером.

Теперь она мстила ему.

— Мы поедем туда, — повторил Максар и обратился к затаившемуся под лавкой пленнику: — Ты знаешь эти Бо-ри-совские пру-ды?

Землянин понял фразу, кивнул.

— Приказ от Косты бер'Маха тебе лично, — произнесла вестница. — Немедленно прибыть в Главный лагерь. Немедленно… оскверненный.

Последнее слово она презрительно выплюнула, словно это был комок чего-то гадкого, случайно попавший ей в рот.

В следующий миг Максар очутился на земле. Одной рукой он сдавил смуглую кисть, скользнувшую к сигуру на ремне, а вторая, сжатая в кулак, врезалась вестнице в лицо.

Он не сломал ей нос, как недавно землянину, но всмятку разбил губы. И на этом не остановился — повалив на спину, ударил еще трижды. Наклонился и произнес:

— Ты можешь обращаться ко мне «командер бер'Грон», девочка. Только так. Теперь повтори приказ Косты!

Кончик ножа, который Максар выхватил из ножен, проколол кожу на шее Анги. Лицо вестницы распухало на глазах. Шамкая разбитыми губами, давясь и сглатывая, она повторила приказ бер'Маха: командеру Максару немедленно прибыть к Центавросу.

Выяснилось также, что Анга направляется к Красному лагерю с приказом выслать небольшой развед-отряд, который должен будет наблюдать за встречей терианских повстанцев с местными воинами и, при возможности, за их дальнейшими перемещениями.

— Благодарю за сведения, вестница, — сказал Максар. Он ощутил облегчение — понимание того, какое сильное чувство испытывает к нему бывшая подруга, уменьшило его боль. А может, просто помогло то, что он дал выход гневу?

Максар опустился на одно колено и, приблизив губы к уху лежащей навзничь Анге, добавил тихо:

— Я ни разу не вспоминал о тебе все это время.

После этого он поцеловал ее в висок, встал и, забрав один из двух ее сигуров, вернулся к машине со словами:

— Едем дальше — быстро!

Как только командер уселся возле Эйзикиля, машины тронулись с места. Они стали объезжать мотоцикл и Ангу, которая села, осторожно трогая лицо. Пленный землянин по-прежнему лежал на боку и вылезти из-под лавки не пытался. Бойцы равнодушно или насмешливо глядели на женщину, пытавшуюся вытереть кровь, что непрерывно бежала по подбородку.

— Избиение вестницы… — покачал головой Эйзикил. — Их клан так это не оставит, командер. К тому же ты забрал ее сигур — святое оружие вестниц! Девка возненавидит тебя всею силой своей проклятой еретической души. Хотя не могу не отметить, я получил удовольствие, наблюдая за этой сценой.

Глава 8

Ночью перед нападением на лагерь Игорь практически не спал, а теперь вот сморило — на верхней койке в спец-автобусе. И сквозь сон его позвала Тоня.

Они оба были жаворонками, но жена вставала немного раньше, около шести. Она позвала из кухни: «Игорек! Светло уже!»«Да, сейчас», — ответил Игорь. Вслед за ней он всегда просыпался быстро — вскакивал, делал зарядку, а иногда затаскивал жену назад в постель… тоже своего рода зарядка, прекрасно заменяла обычную гимнастику. Хотя в последний год ее отец, после инфаркта, много болел, и Тоня прямо с утра шла проверять, как он там. Отец очень много значил для нее, он сам воспитывал дочку с двенадцати лет, после того, как умерла мать (от покойной тещи осталась лишь черно-белая фотография в гостиной).

Игорь сел, спустив ноги с койки. На него удивленно глядел Лабус.

— Что, капитан? — спросил он, приглаживая усы. — Что приснилось?

— Жена, — буркнул Игорь, спрыгивая на пол. — Отойди, я руками помашу.

Лучи солнца проникали между освинцованными стальными полосками жалюзи. Вел Курортник, рядом с кабиной негромко переговаривались Явсен с Яковом. На нижней койке дрых, подложив ладонь под щеку, Григоренко.

— Ты так разборчиво во сне заговорил — что приснилось-то? Или это неделикатно я? Где жена твоя? Ты ж, капитан, нам так ничего о себе и не рассказывал.

Игорь приседал, вытянув перед собой руки, потом принял стойку и побоксировал. К физкультуре он относился серьезно — тело у тебя одно, и если не хочешь, чтобы оно начало рассыпаться, подводить в ответственные моменты, следует его любить, заботиться о нем. То есть поддерживать в форме.

Сейчас он боксировал особенно ожесточенно, молотил кулаками воздух, отклонялся влево и вправо, уходя от ударов, — Лабус, присевший на край нижней койки, даже откинулся, сдвинув Веню к стенке.

А все потому, что лицо Тони маячило у Игоря перед глазами и никак не хотело исчезать. И голос ее: «Игорек, вставай!»- звучал в ушах.

Наконец, вспотев и сбившись с дыхания, он замер боком к Лабусу, опустив руки и прикрыв глаза. И лишь тогда ответил на заданный вопрос:

— Она утонула вместе с автобусом. Ехала из Москвы, когда на них напали варханы.