Читаем без скачивания Сотканный мир - Клайв Баркер

— Вот, — сказал он. — Возьмите. Прошу вас.

«А. В. Глюк», — написано было на карточке, ниже бирмингемский адрес и алые буквы: «Сегодняшняя истина прежде была лишь догадкой».

— Откуда эта цитата?

— Уильям Блейк, — ответил Глюк. — «Бракосочетание Рая и Ада».[8] Сохраните у себя карточку. Если что-нибудь с вами произойдет… что угодно… что-то выходящее из ряда вон… прошу вас, сообщите мне.

— Хорошо, — пообещал Кэл Он еще раз взглянул на карточку. — А что означает буква «В»?

— Вергилий, — признался Глюк и заключил: — Ведь у каждого из нас есть свои маленькие тайны, верно?

Кэл сохранил карточку скорее на память о знакомстве, чем в надежде воспользоваться ею. Ему понравился этот человек и его оригинальность, однако подобное представление доставляет удовольствие один-единственный раз. Во второй раз пропадает все эксцентрическое обаяние.

Когда пришла Джеральдин, Кэл начал рассказывать ей о посетителе, но тут же передумал и перевел разговор на другую тему. Он знал, что Джеральдин посмеется над тем, что он уделил этому человеку столько внимания. Каким бы безумным ни казался Глюк с его теорией, Кэл не хотел слышать насмешек над ним, хотя бы и в мягкой форме.

Возможно, Глюк свернул не туда, шагая вперед, но все же он пустился в свое необыкновенное путешествие. Кэл уже не помнил почему, но у него возникло подозрение, что именно это их и объединяет.

Часть седьмая

Лжепророк

Всякий путь наверх ведет по винтовой лестнице.

I

Посланник

Весна в тот год наступила поздно, мартовские дни тянулись мрачные, по ночам подмораживало. Временами казалось, что зима никогда не кончится, что все в мире навсегда останется таким, как сейчас, — серое на сером, — пока пустота не поглотит последние остатки жизни.

Эти недели были тяжкими для Сюзанны и Джерико, и причиной тому был не Хобарт. Сюзанна даже подумывала, что новая опасность могла бы встряхнуть их и вывести из состояния благодушного успокоения.

Однако если Сюзанна в эти недели просто страдала от бездействия и скуки, то состояние Джерико вселяло гораздо больше опасений. Его первоначальное увлечение радостями Королевства плавно переходило в одержимость. Джерико совершенно лишился способности к созерцанию, которая когда-то привлекла к нему Сюзанну. Теперь он был полон кипучей энергии, сыпал короткими фразами, словно из реклам и песенок, которые он, истинный Бабу, впитывал как губка; его речь имитировала трескучую манеру детективов из телефильмов и ведущих телешоу. Они с Сюзанной ссорились, иногда по-крупному, и посреди перепалки Джерико все чаще просто уходил, как будто ленился возражать, и возвращался с подношением — как правило, это был алкоголь. Потом он пил в гордом одиночестве, если не мог уговорить Сюзанну присоединиться.

Она старалась вырабатывать неутомимую энергию Джерико, заставляя его двигаться вперед, однако это лишь обостряло болезнь.

Сюзанна приходила в отчаяние. Она видела, как история повторяется два поколения спустя, и теперь сама играла роль Мими.

Но вскоре, как раз вовремя, погода начала улучшаться, а вместе с ней и настроение Сюзанны. Она даже осмеливалась предположить, что погоня от них отстала, преследователи сдались и отправились по домам. Наверное, пройдет еще месяц или чуть больше, и они смогут начать поиски укромного места, чтобы распустить ковер.

А вскоре пришла радостная весть.

Они прибыли в маленький городок на границе Ковентри, где проходило празднование Дня сироты — чем не повод для поездки? День был яркий, солнце почти жаркое. Они рискнули оставить ковер в багажной комнате пансионата, где остановились, а сами отправились на прогулку.

Джерико только что вышел из кондитерской с карманами, набитыми белым шоколадом, его новой слабостью. И вдруг кто-то пронесся мимо Сюзанны, призывая на ходу. «Налево, налево», — и умчался, не оглядываясь.

Джерико тоже услышал призыв и побежал за незнакомцем в указанном направлении. Сюзанна окликнула его, но он не остановился, а свернул налево в первый же переулок. Она помчалась следом, проклиная его безрассудство, поскольку люди уже обращали на них внимание. Сюзанна повернула налево, еще раз налево и оказалась на узенькой улочке, куда редко заглядывало солнце. Там она обнаружила Джерико: он обнимался с незнакомцем, словно с давно потерянным братом.

Это был Нимрод.

— Вас было очень нелегко найти, — сказал Нимрод, когда они возвращались под крышу своего пансиона.

По пути они сделали крюк, и Джерико похитил по случаю праздника бутылку шампанского.

— Я едва не нагнал вас в Халле, а потом снова потерял. Однако кое-кто в отеле запомнил вас. Мне сказали, что ты напился, Джерико. И тебя пришлось относить в постель. Верно?

— Может быть, — отозвался Джерико.

— Так или иначе, я здесь, и у меня потрясающие новости.

— Какие? — спросила Сюзанна.

— Мы возвращаемся домой. И очень скоро.

— Откуда ты знаешь?

— Так говорит Капра.

— Капра? — переспросил Джерико. Он даже оторвался от стакана. — Разве это возможно?

— Так говорит и пророк. Все уже решено. Капра разговаривает с ним…

— Погоди! — перебила Сюзанна. — Какой еще пророк?

— Он говорит, нам пора всех оповестить, — продолжал Нимрод с огромным энтузиазмом. — Отыскать тех, кто покинул Сотканный мир, рассказать им, что освобождение не за горами. Я где только не был, выполняя его задание. И совершенно случайно наткнулся на вас. Какая удача, верно? Никто не знал, где вы теперь…

— Но именно так и должно было быть, — сказала Сюзанна. — Я должна была появиться тогда, когда сама решу, что наши следы остыли.

— Они остыли, — заверил Нимрод. — Заледенели. Неужели вы этого не заметили?

Сюзанна ничего не ответила.

— Наши враги прекратили преследование, — настаивал он. — И пророк знает об этом. Он рассказывает нам то, что говорит Капра, а Капра говорит, наше изгнание заканчивается.

— Кто такой этот пророк?

Взволнованные излияния Нимрода стихли. Он нахмурился, глядя на Сюзанну.

— Пророк это пророк, — сказал он.

Кажется, он и правда считал, что дальнейших объяснений не требуется.

— Ты даже не знаешь его имени? — спросила Сюзанна.

— Он жил рядом с Вихрем, — ответил Нимрод. — Это все, что я знаю. Он был отшельником до создания ковра. И в ту ночь прошлым летом он услышал призыв Капры. Он покинул Сотканный мир, чтобы нести свое учение. Тирания чокнутых близится к концу…