Читаем без скачивания Гиперион - Дэн Симмонс

Медицинский центр Да-Винчи представлял собой плавающую башню, поддерживаемую на поверхности воды с помощью направленных пучков энергии. От вида на море Кома просто дух захватывало, но Солу и Саре было не до пейзажей, когда они обходили один уровень за другим в поисках Рахили. Доктор Сингх и Мелио Арундес встретили их в осевом холле отделения интенсивной терапии. Представились они на ходу.

– Как Рахиль? – спросила Сара.

– Спит, – ответила доктор Сингх, высокая женщина с надменными чертами лица и добрыми глазами. – Насколько мы можем судить, Рахиль не получила никаких физических… гм… повреждений. Но она оставалась без сознания семнадцать стандартных недель своего субъективного времени. Только десять дней назад на ее энцефалограмме появились ритмы обычного глубокого сна, а не комы.

– Не понимаю, – пробормотал Сол. – Что-то случилось на раскопках? Ее контузило?

– Что-то там произошло, – ответил Мелио Арундес, – но вот что? Мы можем только гадать. Рахиль находилась в одном из сооружений… одна… Ее комлог и другие приборы не зарегистрировали ничего необычного. Однако в это время произошло резкое усиление местной аномалии – так называемого антиэнтропийного поля…

– Временные приливы, – сказал Сол. – Мы знаем о них. Дальше.

Арундес кивнул и раскинул руки, словно обхватывая воздух.

– Произошел… всплеск поля… скорее цунами, чем прилив… Сфинкс… сооружение, в котором находилась Рахиль… полностью затопило. То есть физических повреждений не было никаких, но когда мы разыскали Рахиль, она была без сознания. – Он беспомощно повернулся к доктору Сингх.

– Ваша дочь была в коме, – сказала доктор. – Это состояние не позволило подвергнуть ее криогенной фуге…

– Значит, Рахиль совершила квантовый прыжок, не защищенная фугой? – Сол побледнел. Ему приходилось читать, какие психические травмы получают путешественники, испытавшие на себе воздействие эффекта Хоукинга.

– Нет, – поспешила успокоить его доктор Сингх. – Состояние, в котором она находилась, предохраняет ничуть не хуже фуги.

– Ей больно? – тихо спросила Сара.

– Мы не знаем, – ответила доктор Сингх. – Все симптомы свидетельствуют о возвращении к норме. Активность мозга приближается к обычному уровню. Проблема в том, что ее тело как бы поглотило… что она оказалась как бы зараженной антиэнтропийным полем.

Сол потер лоб:

– Что-то вроде наведенной радиации?

Доктор Сингх замялась:

– Не совсем… Этот случай абсолютно беспрецедентен. Сегодня после полудня сюда должны прибыть специалисты по геронтопатологии ТК-Центра, Лузуса и Метаксаса.

Сол посмотрел ей в глаза:

– Доктор, вы хотите сказать, что Рахиль заболела на Гиперионе какой-то геронтопатией? – Он на секунду замолчал, роясь в памяти. – Что-нибудь вроде синдрома Мафусаила или ранней болезни Альцгеймера?

– Нет, – ответила Сингх. – То, чем больна ваша дочь, названия не имеет. Здешние медики называют это болезнью Мерлина. Видите ли… процесс старения вашей дочери протекает с нормальной скоростью… но, как нам кажется, в обратном направлении.

Сара отшатнулась и посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

– Я хочу увидеть мою дочь, – произнесла она негромко, но очень твердо. – Я хочу увидеть ее сейчас же.

Рахиль проснулась примерно через сорок часов после прихода Сола и Сары. Почти сразу же она села в кровати и заговорила с ними, не обращая ни малейшего внимания на суетившихся вокруг нее врачей и техников.

– Мама! Папа! Как вы здесь оказались? – Но прежде, чем кто-либо успел ей ответить, она огляделась и удивленно заморгала. – Постойте-ка, а где это – здесь? Мы в Китсе?

Мать взяла ее за руку:

– Это клиника в Да-Винчи, доченька. На Возрождении-Вектор.

Глаза Рахили расширились, что со стороны выглядело довольно комично.

– Возрождение? Так мы в Сети? – В полной растерянности она огляделась по сторонам.

– Рахиль, что тебе запомнилось последним? – спросила ее доктор Сингх.

Девушка недоуменно посмотрела на нее:

– Последнее? Я… я помню, как заснула рядом с Мелио после… – Она бросила взгляд на своих родителей и коснулась щек кончиками пальцев. – Мелио? И все другие? Они…

– Все члены экспедиции живы и здоровы, – успокоила ее Сингх. – Произошел небольшой несчастный случай. С тех пор прошло уже около семнадцати недель. Вы снова в Сети. В безопасности. И у ваших коллег все в порядке.

– Семнадцать недель… – Лицо Рахили под остатками загара побледнело.

Сол взял ее за руку:

– Как ты себя чувствуешь, детка?

Она пожала ему руку в ответ… так слабо, что у него заныло сердце.

– Я не знаю, папа, – с трудом проговорила она. – Я устала. Голова кружится. Все путается.

Сара села к ней на кровать и обняла ее:

– Все в порядке, девочка. Теперь все будет в полном порядке.

В комнату вошел Мелио, небритый, с волосами, взъерошенными после непродолжительного сна в приемном покое.

– Рахиль? – заговорил он.

Рахиль, спрятавшись в материнских объятиях, робко посмотрела на него.

– Привет, – ответила она тихонько. – Я вернулась.

Сол давно пришел к выводу, что медицина практически не изменилась со времен пиявок и припарок. Сейчас больных вращают в центрифугах, подвергают воздействию переменных магнитных полей, бомбардируют ультразвуком, копаются в клетках, кромсают ДНК, а затем с умным видом расписываются в своем невежестве. Изменились только гонорары – стали больше.

Он дремал в кресле, когда голос Рахили разбудил его.

– Папа?

Он сразу выпрямился и взял ее за руку:

– Я здесь, детка.

– Папа, где я? Что случилось?

– Ты в клинике на Возрождении, детка. На Гиперионе с тобой произошел несчастный случай. Сейчас все в порядке, за исключением небольшого провала в памяти.

Рахиль крепко сжала его руку.

– Клиника? В Сети? Как я сюда попала? Я здесь давно?

– Почти пять недель, – прошептал Сол. – Что тебе запомнилось последним, Рахиль?

Она откинулась на подушку и дотронулась рукой до лба, тут же почувствовав укрепленные там миниатюрные датчики.

– Мелио и я пришли с собрания. Мы обсуждали способы исследования Сфинкса. О… папа… я ведь еще не рассказала тебе про Мелио… мы…

– Да, да, – поторопился успокоить ее Сол. – Послушай вот это, дочка. – И, вручив Рахили ее комлог, он быстро вышел из палаты.

Рахиль включила комлог и растерянно заморгала, услышав собственный голос.

«Привет, Рахиль, ты только что проснулась. У тебя все перепуталось в голове, и ты не знаешь, как попала сюда. С тобой что-то случилось, детка. Сиди и слушай.

Я записываю это в двенадцатый день десятого месяца 457 года Хиджры, или 2739 года по старому летоисчислению. Да, конечно, я знаю, что прошло полстандартного года после того события, которое запомнилось тебе последним. Слушай же.