Читаем без скачивания Ветлужцы - Андрей Архипов

Так что полученная с половцев добыча была очень весомой. Поэтому играть на тонких струнах их душ, требуя еще большего, было бы чревато. Нужно было найти компромисс между жадностью и осторожностью. И самым трезво мыслящим человеком в этой ситуации оказался Вячеслав. Хотя с другой стороны его трезвость сильно попахивала безрассудством.

Когда Трофим с Твердятой пришли похвастаться к лекарю успешным исходом дела и упомянули, что тому тоже достанется небольшая часть добычи, то встретили буйный отпор. Вначале Вячеслав в обычной своей манере прошелся по лезвию ножа, сообщив, куда они могут засунуть себе его долю. Потом сказал, что он сюда пришел вовсе не для того, чтобы набивать себе мошну, после чего у ветлужского воеводы погасли огоньки алчности в глазах, уступив место мрачной отрешенности. А под конец обозвал себя бессребреником и велел обоим собираться и взять с собой побольше денег. Поскольку Трофим уже знал, что обозначало это слово, то он меланхолично позвенел перед носом Твердяты серебряными монетами и поспешил за лекарем, даже не ввязываясь с тем в спор.

Импровизированная лечебница состояла из нескольких обогреваемых шатров и была поставлена немного в стороне от лагеря, чтобы половцы тоже могли беспрепятственно получать помощь. Судя по тому, что они сюда нет-нет, да и заходили, причем не только с боевыми ранами, искусство "великого шамана" пользовалось большим успехом. И это несмотря на то, что свой врачеватель у них имелся, благодаря многочисленным амулетам немного похожий на разряженную куклу, но все-таки, по словам Вячеслава действительно пользующий больных. Правда стоило признать, что сам местный шаман довольно часто отирался около ветлужского лекаря, принося ему какие-то лекарственные травы и молчаливо наблюдая за тем, как тот зашивает раны. Но это ничуть не говорило о его способностях, скорее об уме и понимании им того факта, что чужеземец уедет, а он останется с дополнительными крупицами знаний в обмен на толику степных лекарств. Несмотря на такую легкость доступа, охранная пятерка удмуртов все-таки старалась отслеживать, чтобы слишком много больных из степи здесь не скапливалось, а уж перед очами Вячеслава мог предстать только полностью разоруженный кипчак.

Однако большинство обитателей лагеря состояли из освобожденных колодников, которых временно разместили тут же, и чьей помощью по сбору редких здесь дров и кипячению воды лекарь постоянно пользовался. Подозвав старшего из них, Григория, обряженного в какую-то темную хламиду, Вячеслав перебросился с ним несколькими фразами и тут же попросил у воевод коней для десятерых человек. После небольшой сутолоки общих сборов отряд под охраной той же пятерки удмуртов выдвинулся к несметному половецкому стаду, откочевавшему от импровизированного лазарета где-то на полчаса неспешной езды.

Следующий час Твердята провел, чуть приоткрыв рот от изумления, так что Трофим, поглядывая на него, лишь усмехался в свои усы. Во-первых, половцы без всяких слов допустили "великого шамана" в свои пенаты, лишь отправив гонца к Ясупу. Тот не замедлил явиться сам и с превеликим недовольством стал лицезреть всё последующее действо, предварительно разрешив пропустить к лекарю воевод недавнего противника вместе с сопровождающими их бывшими колодниками. Между тем Вячеслав стал буквально ощупывать своими руками овечье стадо и отбирать понравившиеся экземпляры, после чего Григорий с помощниками отгоняли их в сторону, иногда указывая ему на тех, кого, по их мнению, он напрасно пропустил.

Выждав около получаса, за которые он успел пристально изучить отобранное поголовье, Ясуп не выдержал и вместе с последовавшей за ним половецкой охраной направил свою лошадь в гущу скота, разгоняя щелчками кнута особо неторопливых животных. Достигнув лекаря, бей вначале постарался держать свой гнев в узде, но все же нотки раздражения явно читались в его пространной речи и они все возрастали с каждым словом. Высказано было все: и вероломство чужеземцев, обманов захвативших жену бека, и алчность, которая заставила их предводителей торговаться за каждую овцу, словно они купцы, а не воеводы. Он даже вскользь упомянул, что лишь его воины сдерживают гнев ясов, которые рвутся силой освободить свою княгиню. А уж самовольство "бахсы", пусть даже и великого... Под конец Ясупа уже не сдерживали ни якобы высокое положение одного из ветлужцев, ни взятая в полон княгиня. Во время этой речи оба воеводы, сначала слегка заносчиво смотревшие на распалившегося бея, даже подались назад, чтобы выйти из-под зорких глаз его охраны, держащейся в некотором отдалении. Однако Вячеслав на все обидные слова задал лишь один вопрос, утихомиривший разгоревшиеся страсти и вернувший разговор в мирное русло:

— Уважаемый Ясуп, сколько ты хочешь за пару баранов и три-четыре десятка молодых ярок, которых я отберу для себя? Пусть даже они будут из нашей доли! Называй цену, которая утихомирит твой гнев!

Звонкий перестук монет, донесшийся со стороны ветлужского воеводы, заставил Асупа поперхнуться и вопросительно поднять брови: действительно ли чужеземцы собираются расплачиваться за этот посредственный товар, который и так мог попасть в их долю, или это их глупая шутка? Помедлив несколько мгновений и еще раз оценив отобранных животных, бей выпалил первую попавшуюся цену, которая должна была шокировать беспардонных грабителей:

— Гривна кун за штуку!

Поперхнулись все: и находящиеся неподалеку колодники, и воеводы, и даже охрана бея. Соответствующий ответ от Вячеслава последовал незамедлительно:

— В наших землях за гривну кун можно купить от трех до пяти овец, ближе к полудню почти десяток, а у вас, судя по выпучившимся глазам твоих бывших колодников, десятка два, так? Или даже больше? Хм... и все-таки я готов просто так заплатить целых десять гривен именно за эту небольшую отару, но только с несколькими условиями. Большую часть платы мы отдадим железной посудой, а в будущем году ты нам отберешь по названным признакам еще несколько сотен овец со всей степи. Видел наши котлы? Вот из расчета гривна кун за штуку они и пойдут! Согласен? А как ты думаешь, воевода, можем мы преподнести наш самый огромный котел в подарок бею?.. И, конечно же, чуть-чуть побольше малолетнему беку и его матери? осеньюу ты еще отберешь по названным признакам несколько сотен овец со всей степи. Видел наши котлы? Вот из расчета гривна кун за штуку они и пойдут! Согласен? А как ты думаешь, воевода, можем мы преподнести наш самый огромный котел в подарок бею?.. И, конечно же, чуть-чуть побольше малолетнему беку и его матери? — Уловив блеснувшие глаза Асупа, сказавшие, что намечающийся обмен его слегка заинтересовал, а также получив желаемый кивок Трофима, Вячеслав осторожно продолжил. — Но сама плата за овец должна пойти ясам, чтобы они не сильно расстраивались из-за потерянного скота и утраченных пленников. Следующей же весной...

— А следующей весной мы можем привести новый товар, — подхватил ветлужский воевода поднятую тему, вставая на уже неоднократно проторенную им дорожку обещаний. — И если уважаемый бей угодит нам в тот момент своим скотом, то всю железную утварь мы можем продать через его род! Сотни таких котлов, которые могут разойтись по всей степи через его руки! А подробности мы можем обговорить сегодня вечером, за чашей с кумысом. Так, достопочтенный Ясуп?

Тот только кивнул, не в силах выразить обуревавшие его чувства, состоящие наполовину из гнева, а наполовину из радости по поводу намечающейся удачной сделки. Пришпорив коня, он вновь раздвинул сомкнувшееся овечье море и неспешной рысью удалился к себе во временное стойбище, отдав напоследок распоряжение пастухам разрешить шаману отобрать понравившихся животных. Некоторое время на пастбище стояла тишина, которую первым прервал расхохотавшийся Твердята:

— Ну, у тебя и смекалка, лекарь! Сначала мы род Ясуповых данников раздели на несколько сотен гривен кун, а потом ты купил его личное расположение всего лишь благими пожеланиями! Не считать же ценой несчастные десять гривен! Словно скоморох на торгу нам представление устроил! Хоть и зело опасное было оно!..

— Ты погодь, Твердята! — лишь мотнул головой Трофим, уловив растерянное выражение на лице великого шамана и, по совместительству, столь же великого скотовода. — Ничего он такого не замысливал. Это ведь не хитро э... мудрый Иван! Так ведь, Вячеслав?

— Что именно должно быть так? — Недоуменно пожал плечами тот. — Я просто говорил, что думаю... Котлы надо куда-то девать, чтобы освободить возы? Почти все пленники ходить не могут, а некоторые и на лошадях не удержатся. Мы же хотели, чтобы про наш товар узнала вся степь. Так ведь?

— Это уж точно, — не удержался ветлужский воевода, скорчив недовольную гримасу, за которой проступило облегчение. — Ясуп по всему Дону будет хвастать, как обдурил лопоухих чужеземцев с их же скотом, выменяв на него роскошный товар! Ведь такой котел здесь как бы не по три-четыре гривны идет, лишь кошевые их имеют! А ты еще самые большие подарить надумал! Десять штук за твою малую отару... Это сразу половцам четвертую часть всего отобранного стада возмещает!