Читаем без скачивания Белая как снег - Самюэль Бьорк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Увы, никак. А у тебя есть новости? Что по мальчикам?
– Следов пока нет, но там все под контролем. Местные полицейские неплохо работают. «Красный Крест» организовал поиски, к родителям направили психологов.
Анетте кто-то позвонил, но она отклонила вызов. Мунк увидел свое отражение в зеркале. Несвежий, измотанный – вид у него был такой, словно он давно уже не ел и не спал, что, в общем, было близко к реальности. Жалко, что он не успел покурить перед тем, как они зашли в здание.
– Он уже в комнате для допросов.
Анетте показала рукой с телефоном в конец коридора.
– Он сам захотел говорить с нами?
– Да. Его адвокат позвонил. Сказал, что его подзащитный располагает интересной для нас информацией, которую он сообщит, если мы сможем быть для него полезными.
– То есть он хочет, чтобы с него сняли обвинения в торговле таблетками?
– Примерно так.
– А это возможно?
Анетте немного задумалась.
– Может быть. Надо поговорить с прокурором.
– Хорошо, звони ему, – пробурчал Мунк, заходя в комнату.
Сегодня Франк Хельмер выглядел бодрее и ухоженнее, чем в прошлый раз, словно готовился к суду присяжных. Рубашка, пиджак, волосы зачесаны назад. Он вежливо кивнул Мунку и встал, когда тот вошел.
– Ладно, чего вы хотите? – вздохнул Мунк, опустившись на стул.
– Мой клиент, – начал адвокат, но Мунк отмахнулся от него.
– Я хочу услышать от вас, напрямую.
– Ну, – начал Хельмер, проведя пальцем по воротнику рубашки и бросив взгляд на адвоката. Тот снова взял слово.
– Мы так поняли, что у моего клиента есть полезная для вас информация.
– Да что вы говорите? Вы думаете, что это полезная нам информация? Что ваш клиент с большой вероятностью знает, кто жестоко убил четырех маленьких мальчиков, а также, по-видимому, держит в плену еще двоих? Вы этого хотите, Франк? Две жизни на вашей совести?
Хельмер потел – ему явно было некомфортно.
– Я…
И снова встревоженный взгляд на адвоката.
– Мы предлагаем, – кашлянул изворотливый, как угорь, адвокат. – Полностью закрыть дело против моего клиента, и чтобы он получил внушительную сумму возмещения ущерба, а также официальные извинения за нападение…
Вдруг в дверях показалась голова Анетте с телефоном у уха.
– Ты должен это услышать.
– Сейчас? Ты серьезно?
– Совершенно серьезно.
Мунк вышел в коридор, она улыбнулась, протянув ему телефон.
– Алло? Кто это?
– Привет, Мунк, это Анья. Анья Беличек. Я знаю, кто убийца.
Полячка говорила без передышки.
– У моей сестры в школе была подруга, которая потом пропала, неизвестно куда. Я тогда подумала, что ее положили в Гаустад, и сейчас она наконец нашлась, живет в квартире, где раньше жили мы. Неважно. Я спросила ее про Лёренскуга и Хельмера, видела ли она газеты, помнит ли их. И она подтвердила. А потом я спросила, не помнит ли она кого-нибудь, кто может быть связан с ними. И она сказала, что странно, что я спросила это, потому что она как раз только что думала о…
– Как его зовут, Анья?
– Вот это и заняло время. Камилла, та девушка, не могла вспомнить его имя. У нее какая-то болезнь, не помню, как называется, она не запоминает имена. В общем, мы позвонили еще одной подруге…
– Анья?
– Э-э… что?
– Потрясающая работа. Имя?
– Э-э… Ульф Холунн.
– Это точно?
– Сто процентов. Потому что…
Мунк вернул телефон Анетте, и голос умницы Аньи все еще звучал, когда следователь вернулся в комнату для допроса и спокойно сел на стул.
– Как мы уже сказали, – кашлянул адвокат.
Мунк отмахнулся от него и подвинул Хельмеру ручку и лист бумаги.
– Ульф Холунн.
– А-а? Что?
– Мы посмотрим, что можно сделать. Если вы напишете абсолютно все, что знаете о своем хорошем друге Ульфе Холунне. Где он живет, чем занимается…
Адвокат громко запротестовал.
– Ульф Холунн, – сказал Мунк, ткнув пальцев в листок.
– Нет-нет, мы требуем полной…
– Заткнись, – пробормотал Хельмер и взял ручку.
8
78
Лидия Клеменс много думала про того барсука. Не спала ночами, размышляя о том, какой ужас пережил этот красивый зверек. Запертый в маленькой клетке. Этой ночью она так разозлилась, что встала с кровати. Оделась и уже почти вышла из дома. С луком через плечо и ножом на поясе, но на улице было так темно, а завывающий ветер раскачивал кроны деревьев, что она решила оставить эту затею. Забралась обратно в постель, чуть ли не плача. Вдруг его снова поймали? Или другого зверя? И он сидит там совсем один, и никто ему не поможет? Лидия где-то читала, что некоторые животные умнее людей. Намного умнее. И у них есть чувства. Прямо как у нее. Лидия так расстроилась, когда Биргитте, одна из их коз, так сильно заболела, что пришлось ее зарезать. И она плакала как человек, когда девочка держала ее голову, словно просила о помощи. Ужасно, ведь у животного тоже есть душа, и оно все чувствует. Лидия где-то прочла про моллюсков, которые разбили лампочку в аквариуме, впустив в нее поток воды, потому что им надоело, что все на них смотрят. А еще там было про белку, которая натирала себя кожей гремучей змеи, чтобы ее все боялись. Ну надо же, какие умные.
Поначалу он ей нравился. Тот мужчина в полуразвалившейся хижине. Смотреть телевизор очень интересно. И этот человек наверняка одинок, потому что в те разы, что она его видела, он всегда был один: как и у нее, друзей у него не было. Но у нее ведь есть дедушка Вилли, так что тому дяде повезло меньше. Но теперь все. После того случая с барсуком. Слава богу, ветер стих. Скоро она пойдет туда и выпустит несчастное животное, если его снова поймали, может, даже сожжет и выкинет клетку. И так ему и надо, нельзя так поступать. Лидия стала понимать, почему дедушка Вилли ненавидит всех людей и почему именно они виноваты, что скоро наступит вечность.
Лидия проснулась чуть свет, хотела выйти как можно раньше, но потом вспомнила, что не получится. Ведь сегодня они с дедушкой собирались рыть ров. От ручья до дома, чтобы подвести воду, и не нужно будет ходить на колодец, когда все ведра опустеют. Они уже много раз обсуждали это, но до дела так и не дошло. Потому что дедушка Вилли ненавидел пластик. Пластик – неизлечимая форма рака для природы, так он обычно говорил, и однажды земля перестанет дышать, потому что пластик задушит все живое. Но потом ему в голову пришла хорошая идея.
