Читаем без скачивания Механический Орфей - Рэй Олдридж

— Что такое? — снова спросила она.

Он обернулся, как ей показалось, нехотя. Потом откинул забрало и открыл лицо. Его красота — животная, звериная — опять поразила ее. Таким она всегда и помнила его — наркотик, уже заполнивший все кровеносные сосуды, только обострил восприятие, сделав эту красоту еще более хищной и яркой. Мужчина улыбнулся ей печально и нежно. И все же черные глаза стали чуть холоднее, чуть жестче, чем она помнила. Может быть, это влияние дурмана, подумала она.

— Ты знаешь, как ты всегда была мне дорога? — спросил он так тихо, что она едва расслышала.

— Да, — ответила девушка.

— А ты заметила, каким я был глупцом? — теперь он широко улыбался. Она поняла намек, который был в его словах, и не обиделась.

— Время от времени замечала, — ответила она серьезно.

Он посмотрел на нее так внимательно, словно хотел навеки впечатать ее образ в потаенную галерею памяти.

— Я всегда буду благодарен тебе за то время, что мы провели вместе. Не важно, что будет дальше, — произнес он, ужаснув ее этими словами, и попросил: — Поцелуй меня, пожалуйста, нежно и сладко, от всего сердца.

— Хорошо, — ответила Низа.

Руиз и его проводник торопились. Время от времени они проходили мимо человекоподобных существ. Твари поспешно отскакивали в сторону и, разинув рты, смотрели им вслед. Куда-то вбок уходили похожие на улицы проходы и лазы. Там, в глубине и темноте, Руиз смутно различал жилые кварталы, где уродливые существа устроили себе жалкие гнездышки. В этих жилищах полосы биолюма излучали свет более яркий, чем обычное здесь красное мерцание, и бывший агент разглядел жалкое подобие мебели, сколоченной, по всей видимости, из попадавшего в болото мусора. Стены украшали грубые росписи красной и белой краской: фигуры с тремя руками или ногами, но человеческой головой. Руизу вдруг бросились в глаза изображенные дети, причем самые маленькие еще не совсем утратили человеческие пропорции. Их мордочки с широко раскрытыми глазами могли бы принадлежать любому ребенку на любой планете пангалактического мира. Он запретил себе думать, на что могут быть похожи их жизни тут, в химическом безумии анклава.

Неожиданно генш свернул куда-то в боковой проход. Руиз скользнул за ним и увидел, как существо скорчилось за самой высокой кучей мусора.

— Что случилось? — прошипел Руиз, оглядываясь через плечо.

Чужак вздрогнул.

— Твой враг первым добрался до Орфея.

— Откуда ты знаешь?

Зрительные сенсоры уставились на Руиза. Это походило на удивление.

— Информация разносится через феромонную сеть по всему анклаву. Как я могу не знать?

— А почему тогда остальные генши не знают, что ты мне помогаешь? — Руиз почувствовал, как в душе нарастает паника.

— Они знают, — ответил молодой генш. — Но что они могут сделать? Наш род совсем не так легко принимает решения и тем более начинает действовать. Только отщепенцы вроде меня способны принять какое-то самостоятельное решение и начать его выполнять. Но теперь я не знаю, что делать. Мой план был основан на том, что ты сможешь уничтожить Орфея до того, как твой враг появится и убьет тебя.

— Понятно, — неуверенно проговорил Руиз. — Стало быть, ты должен быть в курсе, что случилось с моим напарником?

— Да, конечно, — ответил генш. — Мы на некоторое время потеряли его из виду. Потом он каким-то образом догнал одного из прислужников и заставил его прийти к тому месту, где Кореана оставила пленников и часть своего войска. Он застрелил двух охранников, а потом заключил договор с остальными. Они забрали пленников и отвели их к платформе, убив по дороге много наших слуг, которые пытались помешать им убежать.

— Пленники? — У Руиза мелькнуло дикое и страшное подозрение.

— Женщина и двое мужчин, связанные в цепочку за шею.

Низа. Кто же еще мог там быть? Малыш действовал безжалостно, руководствуясь обычными для прежнего Руиза Ава соображениями личной выгоды. Разведчик ощутил разочарование и внезапное отвращение к самому себе. Почему ему не пришло в голову сделать то же самое? Видимо, он бесповоротно и окончательно переменился.

— Они уехали?

Генш вяло пожал плечами, хотя это больше походило на пробегающую по телу дрожь.

— Мне кажется, нет, но я не вполне уверен. Сеть на открытом воздухе слабеет, а встречные потоки разбивают информацию на кусочки.

Руизу невыносимо хотелось прекратить эту идиотскую прогулку и помчаться обратно в слабой надежде, что они еще не уехали, что клону не удалось забрать с собой Низу. Он поймал себя на том, что судорожно глотает воздух, дрожа от гнева и горя. «Нет! — сказал он себе. — Слишком поздно». Двойник наверняка, как только загрузил вагончик, отправился вверх по стене. Вскоре он доберется до подлодки и сможет уйти. С Низой.

Осталось совершить последний честный поступок — сохранить верность Сомниру и данному обещанию. И можно здорово насолить Родериго и всем прочим чудовищам на Сууке, которые мечтали захватить адскую машину в свои руки. Это, в конце концов, будет немалой победой. Руиз криво улыбнулся.

Он заставил себя сосредоточиться на той единственной и главной цели, которая теперь стояла перед ним.

— Ну что ж, еще не все потеряно. Сумеешь привести меня к какому-нибудь потайному месту, откуда я смогу вести наблюдение, но так, чтобы меня самого видно не было?

Генш подумал несколько минут.

— Есть место, откуда не видно самого Орфея, но зато просматриваются подходы к нему. Пойдем древними путями.

— Древние пути? — пробормотал бывший агент, глядя на застарелый мусор под ногами. — А эти дороги что, можно назвать новыми?

Действительно, всякая грязь и отбросы наполовину заблокировали туннель. Разведчик проверил уровень кислорода: его оставалось на пятнадцать минут. Неужели прошло столько времени? Он перекрыл подачу, чтобы было чем прочистить мозги, если наваждения окончательно заморочат его. На это кислорода должно было бы хватить. Человек последний раз вдохнул чистый воздух, а потом открыл вентиляционные клапаны.

Вонь стояла такая сильная, что Руиз даже не смог описать, на что это похоже: она не вписывалась в рамки обычных скверных запахов. Еще чуть-чуть, и его бы стошнило. Потом картина перед глазами поплыла в сторону, искаженная ментальным пламенем. Наступил момент невероятного напряжения. Потом реальность разлетелась на тысячу мелких кусочков и схлынула… И перед ним открылось новое лицо вселенной.

Мрачные красные стены туннелей мерцали тончайшими переливами. Они были прекрасны, как опал на свету. Темнота боковых туннелей казалась бархатной, полной скрытых тайн и возможностей — добрых и злых. Но равно увлекательных. Разведчик посмотрел на свои руки, обтянутые броней, и поразился красоте мертвого металла. Огоньки боеготовности оружия посверкивали, словно маленькие драгоценности. Очаровательный голубой свет играл на дуле огнемета. Только генш как будто совсем не переменился. Его отвратительная приземистая фигура была самым уродливым элементом во внезапном великолепии, заполнившем туннель. Даже в фактуре мусора и отбросов проступила загадочность и значительность форм и цвета — и все это переливалось необычайным богатством красок.