Читаем без скачивания Чёрные перчатки - Геннадий Башунов

Сжимаясь под горячими струями пара, тотенграбер вошёл внутрь и плотно закрыл дверь.

Но Марва нарушила своё обещание. Когда достаточно пропотевший Велион слез с полка, намереваясь, наконец, помыться, дверь в баню отворилась, уволакивая наружу клубы пара. Могильщик вздрогнул, прикрываясь, но тут же сел спокойно. Не мальчик уже прикрываться. Как он и думал, к нему пришла Марва. Но снимать покрывало она не стала, а просто подошла ближе.

Встав рядом, настоятельница осмотрела тотенграбера с ног до головы.

- Ложись, - сухо сказала она. – Я тебя попарю.

- Не надо...

- Это для профилактики, кретин. Ты настолько ослаб, что тебя сейчас любая простуда свалит с ног, а долго ждать твоей крови я не собираюсь. Да и парить я тебя буду не обычным берёзовым веником.

Велион послушно лёг на живот и, закрыв глаза, расслабился. Послышалось шипение жидкости о раскалённые камни, и в ноздри Чёрного могильщика ударил тяжёлый, но приятный запах, напоминающий аромат смолы с какими-то непривычными и экзотичными примесями. И почти сразу его спину ожгло веником. Париться тотенграбер не любил вовсе, но сейчас это было даже приятно.

- Не спишь? – спросила через некоторое время Марва.

- М-м? А, нет-нет... Не сплю.

- Вот и молодец. Я брызгала на камни не очень-то... безобидный отвар, и тебе надо, чтобы его пары вышли из тебя, прежде, чем ты уснёшь, иначе кошмары тебе обеспечены.

- Хорошо.

- Тебя что-то смутило в Зарке? Или ты хотел, чтобы вместо меня пришла она?

- Нет, просто... – Велион на миг задумался. – Почему вы называете меня Чёрным могильщиком?

- А разве тебя зовут не так?

- Так, но...

- Откуда мы знаем это прозвище? Мы знаем многое, Чёрный могильщик. К тому же, ты не совсем чужой нам... человек. – Марва на миг замолчала. – Вставай, - буркнула настоятельница, изо всех сил огрев могильщика по заду веником.

- Я ещё не помылся.

- Окатись холодной водой и выходи. И никаких «но», делай, что сказано.

Велион послушно поднялся с лавки, окатил себя холодной водой и вышел вслед за настоятельницей. Чистый и прохладный воздух буквально ударил в ноздри могильщику, ноги подкосились, и, тяжело навалившись спиной на дверь, он начал оседать на пол. Но упасть ему не дали. Кто-то подставил тонкое плечо и с неожиданной силой помог ему встать на ноги и дойти до лавки. Могильщик тяжело сел. В голове шумело, всё плыло перед глазами. Подняв глаза, он посмотрел на человека, помогавшего ему...

Сердце на миг остановилось, а потом бешено забилось в груди. Перед ним стояла...

- Виллита... – прошептал могильщик и протянул руки. – Виллита... – Он резко поднялся с лавки и шагнул к ней, вцепился руками в плечи, прижал к груди, а потом грубо и страстно впился своими губами в её губы. Пока длился поцелуй, Велион сорвал с неё мокрое покрывало, усадил на лавку, после опрокинул на спину, начала целовать шею, плечи, небольшую грудь, живот... Виллита стонала, выгибаясь всем телом, стремясь к нему, и тогда он вошёл в неё, забившись как в припадке, страстно, яростно, буквально кусая губы и шею, впиваясь пальцами в плечи и плоскую грудь. Виллита стонала, неумело отвечая на ласки.

А потом всё замерло. Их мышцы напряглись до предела и расслабились. Могильщик тяжело застонал, а Виллита впилась в его плечо зубами, сдавливая крик...

Велион тяжело лёг на лавку. Он засыпал и был не в силах бороться со сном. Счастье переполняло его, как минутами ранее переполняла страсть.

Перед тем, как провалиться в сон, тотенграбер услышал сбивчивый, запыхавшийся голос Виллиты.

- Я брызгала на камни не очень безобидный отвар, Чёрный могильщик... А теперь спи.

И Чёрный могильщик спал.

Велион давно не читал книг. Либо у него не было времени, либо ему попадалась редкостная чушь, вроде бессмысленных рассуждений «учёных-историков», ни разу в жизни даже близко не подходивших к могильникам, о причинах войны, её ходе и последствиях. Конечно, некоторые из них были вполне логичными, но крайне неправдоподобными: экономический кризис, вторжение извне, дворцовый переворот. Для могильщика ввиду его основной профессии каждая из этих теорий казалась бредом. Он в своё время получил неплохое образование и знал, что такое экономический кризис, но не понимал, как это явление может привести к тотальному уничтожению населения и, в большей степени, магов. Геноцид могло объяснить вторжение извне, но в этом случае вставал другие два вопроса: откуда же тогда появились завоеватели и куда ушли? На первый вопрос звучали невразумительные предположения о вторжении из джунглей севера («Макаки, наверное, вторглись, - бурчал Квален, один знакомый маг могильщика. – И своими красными жопами всех передавили».) или откуда-то из-за островов Щита, что тоже выглядело бредом: сразу за самыми южными необитаемыми островами располагался ледяной щит, меняющий свои границы в зависимости от времени года, но не становящийся от этого ощутимо меньше, ибо он был бесконечен. Второй вопрос имел более вразумительные ответы (если, конечно, взять на веру всю эту бредятину о вторжении): уничтожены или ушли (маловероятно, но возможно – хотя, как уничтоженная армия могла разгромить ВСЕ города и уйти?), прижились (всё разгромили и остались жить на пепелище) или число вторженцев было невелико, и они вели только подрывную деятельность. К последнему ответу было близко предположение о перевороте. Переворот мог быть чем угодно: борьбой за власть или революцией, но ни то, ни другое не могло привести к таким разрушениям. Избирательные боевые действия в городах? Это на какой же войне такое видано? Историкам удалось найти несколько полей сражений военного периода (примерно 15-20 год до Новой эры, сейчас шёл год 61-ый), но на эпические битвы они никак не тянули даже по нынешним меркам: по оценкам в крупнейшем сражении участвовали от четырёх с половиной до семи тысяч человек.

Но все эти доводы были для могильщика таким же бредом, как и опровергаемые ими теории, так как, по его мнению, в них не было ни малейшего смысла. У Велиона была другая теория, и основывалась она на ненависти. Он знал, что его засмеяли бы даже другие могильщики, поэтому держал эту теорию при себе. Да и не так уж давно она родилась, если честно.

Так вот, теория Велиона основывалась на ненависти. Стоило сложить два и два (то есть виденное им в могильниках и, в частности, Импе и Сердце Озера) и понять, что только обуявшая всех и каждого ненависть смогла бы заставить людей убивать друг друга, в том числе и магов, настолько бездумно и с такими последствиями.

Могильщик гордился этой своей теорией, но каково было его удивление, когда он, копаясь от скуки в библиотеке храма, наткнулся на небольшую даже не книгу, тетрадь, даже не имеющую обложку, и случайно прочитав несколько фраз, понял, что он не первый, кому пришла эта мысль. Потому-то Велион и занимался таким редким для себя делом.