Читаем без скачивания Королевская кровь. Книга третья - Ирина Котова

Он оглянулся с веселым изумлением. Марина, не глядя на него, спускалась с подиума — очень спокойная, будто так и надо. Будто просто хотела помочь своей государыне.

— Конечно, благодарю вас, сестра моя, — ровно и с признательностью сказала королева — к ней и принцу-консорту уже подходили слуги, чтобы забрать очень весомые и сопящие подарки в детскую, а она глядела на только что покаявшегося виконта как-то задумчиво. И оценивающе. Чуть ли не качая головой.

— Что за представление вы устроили? — приятно и любезно улыбаясь, очень тихо и зло спросила Ее Высочество, подходя к Люку. И потянулась к его груди с орденом — красным соколом на блестящем кресте цветка шиповника.

— Я очень виноват перед вами, — сказал он едва слышно, выражая на лице соответствующую моменту торжественность и смирение. Присутствующие в зале молчали, получив впечатлений на неделю вперед. А он чуть, совсем незаметно, качнулся вперед, к светлой макушке, стараясь дышать так же ровно и спокойно.

— Да, — негромко ответила Марина с той же любезной улыбкой и нажала чуть сильнее — «гвоздик» ордена никак не хотел проходить через плотную ткань графитово-серого костюма. Острие вдруг поддалось и укололо его через рубашку — прямо напротив сердца.

— Вы простите меня? — Люк даже не вздрогнул, оставшись для наблюдателей благодарным и почтительным.

— Да, — почти неслышно, одними губами повторила принцесса, не поднимая взгляда от своих рук.

Она справилась наконец с закручиванием фиксатора, закрывшего острие «шляпкой», отступила.

— Поздравляю вас, виконт.

— Благодарю вас за вашу доброту, Ваше Высочество, — хрипло произнес Люк, глядя в светлые голубые глаза с дрогнувшими и чуть расширившимися зрачками. Поклонился и пошел к своему месту.

Закончилась официальная часть церемонии, снова зажурчала музыка, гостей пригласили к столам, попросили чувствовать себя свободно. Слуги быстро убрали кресла к стенам, отдернули тяжелые занавески, открыв большие окна и выход на веранду — для тех, кто захочет курить. Официанты предлагали несколько скованным поначалу награжденным напитки и закуски, и через некоторое время зазвучала в Малом зале громкая речь, стало теплее и комфортнее. Гости общались, выпивали, а королева, сопровождаемая мужем и принцессой Мариной, подходила то к одной группе, то к другой, задавала вопросы: о службе — гвардейцам и сотрудникам управления, о том, можно ли чем-то еще помочь, — родителям погибших, слушала о жизни сыновей, не выказывая нетерпения или неудовольствия, принимала благодарности за участие и утешала.

Байдек некоторое время следовал за ней, затем задержался у кружка гвардейцев, приветствовавших своего капитана, разговаривал на равных, без командирских интонаций. Но служивые все равно подтягивались и выправлялись — церемония церемонией, а рефлексы никуда не денешь.

То тут, то там по залу вспыхивали любопытные разговоры, и если бы нашелся способный услышать их все, он бы открыл для себя много интересного.

— И этому человеку я говорил про дурные импровизации, — задумчиво говорил Тандаджи, стоя рядом с Люком у широкого окна и любуясь подсвеченными фонарями черными деревьями с голыми тонкими ветками. Очень спокойно, но Кембритч глотнул коньяка и поморщился — за столько лет он прекрасно научился понимать, когда тидусс недоволен. — Предполагалось, что ты просто вручишь псов, нет?

— Я так сказал, да, — подтвердил Люк, опуская руку в карман и нащупывая пачку сигарет. — Иначе ты бы меня запер в карцере.

— Это было бы неплохим решением, — одобрительно качнул головой начальник разведуправления. — Итак, на чью жалость ты давил сегодня?

— Мы оба знаем, что я тогда переиграл, Майло, — серьезно и сипло возразил Кембритч. — Увлекся. Такие оскорбления не прощаются… и королева действительно очень добра.

— А разве ты когда-нибудь действовал иначе? — ехидно спросил Тандаджи. — Совесть проснулась, Кембритч? Теперь пойдешь по всем, кого ты использовал, с покаянием?

— Проснулась, но ненадолго, — успокоил его Люк, невозмутимо делая еще один глоток, — не переживай. Я тебе еще пригожусь. Когда я получу выкладки по Инляндии?

— Я очень сильно надеюсь, что самодеятельность на сегодня закончена, — настойчиво произнес тидусс, не давая сбить себя с толку.

— Конечно, — бывший подчиненный посмотрел на него честными глазами и усмехнулся. — Так что там по Инляндии, Майло?

И их разговор перешел в чисто деловую сферу.

Принцесса Полина Рудлог общалась с Игорем Ивановичем и Люджиной и очень старалась расшевелить северянку. Восхищалась ею, признавалась, что всегда завидовала женщинам-военным, расспрашивала о ее семье, о том, как она переехала сюда. И где она училась. И как ей работается со Стрелковским. И как они познакомились.

Игорь Иванович был немногословен, пил, слушал разговор вполуха, глядел на высокую принцессу, так похожую на него, и думал, что хорошо, что она уезжает в Бермонт. Потому что рано или поздно кому-то придет в голову, что сходство их неслучайно, и память об Ирине опять начнут ворошить, вспоминать сплетни. А уж если это дойдет до Полины, то трудно предугадать, какую реакцию выдаст ее беспокойная натура.

И на всякий случай он двигался, менял положение, так, чтобы не оказаться к случайному наблюдающему одновременно с ней в фас или профиль, чтобы положение тел и выражение лиц было совершенно разным. Думал. О том, что титул, от которого он отказался, все-таки догнал его, и, значит, Ирина, несмотря на отказ, желала настоять на своем, о работе, о мающихся в камерах заговорщиках, о списке менталистов, которых он сейчас проверял…

— Я-то знаю Игоря Ивановича давно, — рассказывала Люджина, а Пол сидела напротив нее в кресле и внимательно, легко слушала — будто общалась с подругой, — но он не помнит. Правда, Игорь Иванович? — капитан подняла голову.

— Что? — переспросил Стрелковский.

— Вы ведь не помните, когда мы познакомились, — укоризненно и чуть насмешливо сказала Люджина.

— Три недели назад, — напомнил ей полковник.

— Одиннадцать лет назад, — северянка усмехнулась. — Вы приезжали к нам в академию, проводили дневную конференцию — делились опытом раскрытия дел, рассказывали о службе в Зеленом Крыле и давали игровые задания — раскрыть преступление на основе реального. После вашего отъезда вся академия бурлила. Даже уголок в вашу честь сделали.

Игорь нахмурился. Он много ездил по военным училищам и академиям, но столько прошло перед глазами кадетов, что конкретно эту, синеглазую, он не запомнил. Несмотря на профессиональную память.