Читаем без скачивания Преднозначение - Николай Ярославцев

С бабкой Копытихой у княжны были связаны самые лучшие воспоминания и она не возражала. Тем более, что там ее ждала пахучая копна свежей травы и обещанная жаркая баня. Припомнив и это, она заулыбалась.

-Но только прежде укажу Ратимиру ключаря, пусть сам все перечтет. Насыплю в кошель золота и серебра на дорогу, сколько позволит, гостинцев бабке наберу, а там и ехать можно будет.

-Не пущу, пока все своими глазами не увижу, княжна Владислава. Не лодию беру, и даже не княжество, порубежье на себя принимаю. В граде управлюсь и объезд. Здесь кому – то быть надо.

-А сотники твои? – Вмешался Радогор, переглядываясь с княжной. – Не веселиться спешим. Дрягва с Упырем ждет. Пока жив он, граду спокойному не быть. Да и девица меня там одна совестливая ждет. Обещал поспешить.

Влада тут же представила эту совестливую девицу, не удержалась и прыснула в ладонь.

-У тебя одна рядом уже стоит. Глаз не сводит. Куда тебе больше? – Хмуро буркнул Ратимир. – Мне бы сейчас дружину мою, все было бы спокойнее. А то и слова внятного им сказать не успел.

-Хорошо. Ратимир, поживем еще. Но к бабке Копытихе все же на ночь съездим. – Решился Радогор. – Дружина твоя уже в дороге. Со дня на день ждать надо. А на стенах я был. Все до последней доски проверил и обошел не на один раз. У князя покойного до всего глаз доходил. Разве что на вратах несколько плах заменить… Припасы воинские, хлебные и иные уцелели. Свищ для себя княжение брал, зорить не позволил.

Развернулся и быстрым  шагом решительно подошел к воям, которые все еще не могли опомниться от происходящего.

-Вот, что я хочу сказать вам, вои Верховья.  – Сдержанно начал он. – По душе вам был старый князь или нет, говорить не буду. И не хочу. Ладно ли вам жилось со Свищом, не спрашиваю. А люб вам князь Ратимир или нет, говорить рано.  И не в них дело. Не князьям служите, не дружине набольшой, земле своей, народу. Родичам своим. Забудете это, ввяжетесь в прю, и останетесь, как я.. без роду, без племени. Про это помнить надо. Князья приходят и уходят, земля остается. Князь Ратимир прям. Лукавить не умеет. Душой открыт. Меч на поясе два десятка лет носит.  И воеводы новые службу знают, есть чему поучиться у них.  Воев в обиду не дадут. Но и вины не спустят. Вам же на полночь глядеть надо, чтобы враг к вратам не подошел…

Совсем не надеялся, что услышан будет. Порубежье. Не раз сходились в мечи с набегами. Не проймешь таких словами, хотя у самого горло сжалось, когда о роде – племени слово вставил. И уже отходя, добавил через плечо.

-Княжна сегодня ближе к вечеру кормовые отдаст, что князь вам задолжал. Воеводы позаботятся.

Не все же они своей волей дались на руки Свищу с Клыком? Кого то обманом и посулами завлекли. Кого угрозами согнули. А строптивых верно попросту зарезали без всякого лукавства, когда князя Гордича не стало.

Опомнились. Сначала несмело, а потом все громче закричали. И не вои. Люди, что у терема позади строя воинского собрались.

-Как же оставляешь все, что князья Гордичи собирали и наживали, касатушка? – Звенит чей – то сердобольный, жалостливый голос.

-От отчины бежишь. Дело ли?

-Не я, вы молвили, что жизнь дороже. – Ответила не громко, через силу. И повернулась к Ратимиру.  – На этих, чьи голоса слышишь, полагайся, Ратимир, но посматривай. Если иных на свою сторону не перетянешь, так и эти зашатаются.

-Вынесли ее слова без ропота. А что уж роптать, если в каждом слове правда.

-И куда же ты сейчас? – Снова долетел из толпы вопрос.

-К черной дрягве. За Упырем злым идем, чтобы козней больше не было городу. А дальше?

Поймала на себе предостерегающий взгляд Радогора и споткнулась. Поняла, что обмолвилась. Но поздно уже. Слово вылетело!

-Как витязь Радогор скажет. – Покраснев, закончила она. – Но сюда уж не вернусь. С князем Ратимиром привыкайте жить.

-А ты как же? Под кустом, да в дороге… - Не все совесть растеряли. Осталась еще она. – Позора нам не избыть.

-Придет время, Радогор добудет землю. Я видела… Града каменные, сады дивные. Дружины неисчислимые, верные старость нашу беречь будут и жизни для того своей не пожалеют. Пока же дороги нас ждут.

Радогор неожиданно для себя остался один на один с народом. Влада призвала ключаря и увела Ратимира в кладовые с княжеским добром, которое свалилось вдруг на него. Охлябя  и двое других увели воев к воинским избам.

Радогор поискал глазами на что бы сесть и, не найдя, пристроился здесь же, на ступеньке крыльца. Вран, которого утомила вся эта не понятная, на его враний взгляд, суета тут же сел на его плечо и блаженно закрыл глаза. Подошел и Ягодка, невнятно ворча. А чуть погодя, у ног пристроилась и старая бэриха. За последние дни она заметно поправилась, шерсть разгладилась и уже начинала лосниться  а глаза очистились от гноя и засохшей грязи.

-Что же мне с вами делать, друзья? – Спросил он зверей, задумчивая поглаживая рукой то одного, то другого. – С тобой то все ясно, мать – бэриха.

Бэриха наклонила голову, прислушиваясь к его голосу.

-Не пожелаешь здесь, у Ратимира на подворье княжеском жить, уйдешь в лес. Удерживать не будут. – Наклонился к Ягодке и бэр тут же перевернулся на спину, подставляя свое сытое брюхо его рукам. – А вот как с тобой, бездельник ты этакий, быть? Ума не приложу. Из родных мест ушел, а дальней дороги не вынесешь.

Скребет ногтями бэрье брюхо, а тот повизгивает и урчит от удовольствия.

-Может, дружище, и тебе лучше остаться у Ратимира? Опять же зима скоро. Тебе спать надо будет. А то озлобишься, озвереешь без сна….

Бэр разобрал в словах Радогора что – то подлое и заворчал.

-Или к  матушке Копытихе пристроить? Тоже не надолго.

Но сколько не думал, так и не придумал. Не лезет в голову ни чего путного. А там и княжна вернулась.  С мечом на поясе и объемистым кошелем в руках. по бабьи прижимая его к правому боку. Ратимир растерянный и сконфуженный плелся позади.

-И все – таки не могу принять я от тебя, княжна, такой щедрый дар. – Взгляд уводит в сторону. И вид у него, как у того пса, который неумело стащил кость и тут же  получил сапогом в бок.

Княжна поморщилась.

-Казна не моя. И не твоя. Всего Веховского княжества. Тебе сегодня с дружиной надо расчесться. И впрок оставить. Мне и того довольно, что дал.  – Проворчала она. И бросила кошель к ногам Радогора. – Все руки оттянул. Лучше, Ратимир, вели, чтобы коней нам привели.

Радогор вскинул взгляд на ее меч и, без слов, не вставая, протянул к нему руку. Удерживая за рукоять, взялся двумя пальцами за лезвие и окинул оружие внимательным взглядом. Клинок не широкий, к концу заужен и заправлен острым жалом. Рукоять для его руки тесновата, а княжне как раз впору. И ковки недурной. Не для красы, под женскую или ребячью руку лажен. Не вставая, раскрутил меч кистью и подбросил над головой.  Меч взлетел выше кровли терема, завис, клюнул кончиком, опрокинулся лезвием вниз и со свистом вернулся в подставленную ладонь.