Читаем без скачивания Системные языки мозга: магия слова, разгадка мифов и легенд, язык и физиология, пробуждение сознания - Николай Вашкевич

Текст Апокалипсиса не составляет исключения. В предыдущих главах и в других работах было показано, что некоторые фрагменты Откровения после соответствующей обработки воспринимаются не просто как осмысленные, а как вполне научные тексты, описывающие устройство человеческого языка. Причем, чтобы сакральные тексты воспринимались именно в этом качестве, приходится делать в них одни и те же поправки. В местах омонимии или созвучия следует выбирать правильный вариант вместо выбранного ясновидящим случайно. Понятно, что когда ясновидящий входит в подсознание, он лишается возможности осмысливать принимаемую информацию с учетом контекста и ситуации, воспринимая её узко локально. Ум остается в сознании. По этой причине системное видение предмета речи отсутствует, причинно-следственные связи остаются сокрытыми. Это лишает возможности осмысления предмета речи в целом и, следовательно, лишает возможности выбрать правильный вариант в случае омонимии, многозначности слова или даже простого созвучия. Это как если бы у вас спросили, что означает слово коса, закрыв предварительно весь текст, в котором употреблено данное слово. Не зная контекста, вы выбрали бы один из возможных вариантов ответа и, скорее всего, ошиблись бы.

В таком же положении оказывается и так называемый ясновидящий. Положение ясновидящего, однако, осложняется тем, что он работает в среде двух языков, объединенных в подсознании в единую оперативную лингвистическую систему. Созвучные слова разных языков при обычном положении вещей не являются омонимами. Например, арабское слово дума «куклы» не является омонимом русскому слову дума «законодательный орган», поскольку эти слова принадлежат разным языковым системам. При обычной внутриэтнической коммуникации одна лингвосистема (русский язык) никак не соприкасается с другой (арабский язык). Другое дело — подсознание, где эти две лингвосистемы объединены в одну. Слова одной системы, созвучные со словами другой, становятся омонимами. Количество омонимии резко возрастает, возрастает и количество смысловых сдвигов при считывании ясновидящим информации в подсознании.

В обычном состоянии, при открытом сознании, многозначность слова и омонимия, вопреки распространенному мнению, не мешают чтению текста. Например, арабский текст по степени омонимичности его составляющих слов на порядок выше русского. По причине отсутствия в тексте обозначенных гласных количество возможных чтений некоторых арабских слов достигает двух десятков и более. Но для опытного чтеца такое свойство арабского текста не составляет особой трудности. Критерием отбора нужных вариантов чтения является смысл. Каждое новое предложение, каждое новое слово осмысливается в том смысловом коридоре, который задается предыдущим текстом, так что в большинстве случаев даже не существует поводов для возникновения ситуации выбора. Бессмысленные варианты чтения просто не приходят в голову.

Когда речь идет о ясновидении, смыслового коридора либо не существует, либо он размыт. Поэтому выбор омонимии для ясновидящего затруднен, и чаще всего случаен. Его положение напоминает положение начинающего арабиста, взявшегося читать книгу. Правильно определить корень слова ему мешает недостаток квалификации, и он довольствуется случайно выбранным вариантом чтения. Смысловой коридор сразу размывается, что уже в последующем продвижении по тексту обрекает его на ошибки. Вместо текста получается абракадабра. Но что характерно. Даже эта сплошная абракадабра не совсем затемняет смысл. По звучащему костяку согласных можно догадаться и о характере ошибок и о предмете речи. Скорректировав ошибки, можно легко восстановить структуру денотата. Вообще, чтение арабского текста неплохое упражнение на выбраковку бессмыслицы.

Любопытно, что при использовании ясновидения в практических целях прибегают к коллективному видению. Каждый из ясновидящих воспринимает свой аспект предмета, так что при сложении результатов возможна коррекция ошибок с созданием общего смыслового поля, что может дать гораздо более точные результаты.

Похожий эффект можно получить при сравнении описаний потопа, взятых из разных культов, что было сделано на предыдущих страницах.

Как удалось выяснить, библейская версия потопа и китайская, несмотря на кажущуюся разницу в содержании, описывают один и тот же предмет, а именно цифровую алфавитную матрицу. Потоп в том и другом случае осмыслен неверно и является не покрытием водой пространства, а покрытием самой алфавитно-цифровой матрицы, ее затемнением, что мешает движению к знаниям или к горе Арарат (читай ъарафат «знания» в случае библейского варианта).

При сопоставительном анализе самых разных фрагментов самых разных религиозных текстов возникает впечатление о том, что везде речь идет об одном и том же. Корень ТОП надо осмысливать в русской языковой среде и в новом контексте. Тогда становится ясным, что с помощью его выражается понятие ТУПОСТИ интеллектуальной.

Ноев ковчег через его размеры и общий контекст опознается как буквенно-цифровая матрица. Постоянно повторяющиеся цифры в китайском мифе (3 и 9) и общий контекст позволяют опознать денотат как тот же объект, то есть алфавитно-цифровую матрицу.

В обоих случаях речь идет о некоем затемненном, сумеречном состоянии человечества, которое должно закончится пробуждением. Это не противоречит общеизвестному факту, который состоит в том, что человеческий мозг то спит, то бодрствует. Следует только это циклическое состояние мозга, которое наблюдается в каждом индивидууме, распространить на совокупный человеческий мозг. Если индивидуальный мозг спит семь часов, то совокупный человеческий мозг находится в сумеречном состоянии около семи тысяч лет. Это тот срок, который прошел со дня перевода Сотворения Мира на русский язык. Прошло семь с половиной тысяч лет с того времени, когда были сконструированы культы и человек впал в сомнамбулическое состояние.

Каковы внешние признаки сомнамбулического состояния.

1. Человек делает то, чего не понимает. Исполнение религиозных ритуалов — самое красноречивое тому свидетельство. Ни один человек не понимает смысла священной коровы, гексаграмм, куба, помазания и прочих таинств, которым нет числа, тем не менее миллиарды людей в течение тысячелетий исполняют все эти загадочные ритуалы, не задавая вопросов. А между тем ответы на них лежат на поверхности. Стоит слегка задуматься, как станет ясно, что, к примеру, культы пронумерованы. Не напрасно Мухаммед сказал: «лучше час подумать, чем год молиться". Но смотрите, что происходит. Даже при восприятии разжеванной информации об этом, большинство людей полагают, что из факта пронумерованности цивилизаций ничего не вытекает.

2. Человек произносит то, чего не понимает. Речь идет прежде всего опять о религиозных текстах. Но, опускаясь по лестнице языковой иерархии все ниже и ниже, вы вынуждены констатировать, что человек не понимает ни смысла предложений, ни смысла слов. Журналисты без конца произносят цитаты из библейского текста, не имея ни малейшего представления об их смысле. Адепты оккультных наук произносят как болванчики слово АУМ, АУМ. Но ума нет, чтобы понять, что речь идет как раз об уме. Специалисты разных наук не понимают смысла большинства терминов. Более того, они считают такое положение нормальным.

То же и в быту. Что ни слово в русском языке, то бессмыслица. От какой-нибудь сороки до лапши на ушах.

3. Человек не имеет интереса к смыслу. Едва ли найдется один на тысячу, кто бы удивлялся тому, что слова не имеют смысла. Тарковский был едва ли не единственным, кто уходя из жизни, прилюдно пожалел, что прошел мимо смысла. Кто-то еще из великих сказал: неужели слова ничего не значат? Люди привыкли думать, что живут в мире бессмысленных слов, и это состояние для них привычно до такой степени, что подчас вызывает панический ужас даже малейшая попытка приоткрыть завесу. Как иначе объяснить паралич интеллекта членов секции истории культуры РАН при восприятии информации о номерах религиозных культов, о смысле русских слов, в том числе и научных терминов. Когда я рассказываю своим коллегам-филологам, как однообразно объясняются все 200 русских идиом, они даже приблизительно не могут понять, о чем идет речь. Казалось бы, если интеллектуальная элита, специализирующаяся в области культуры и, следовательно, культов, или в области филологии, не понимает, в чем дело, что же говорить об остальных? Нет. Как показывают мои наблюдения, старики и дети оказываются менее зомбированными.

4. Пониженная различительная способность интеллекта. Например, ученые, не различают факта и мнения, отчего наша отечественная наука давно уже выродилась в разновидность культа авторитетов, где главным занятием является взаимное цитирование. Выигравшим считается тот, кто более других процитирован. Я уже не говорю об обрядах защиты диссертаций. Особенно пагубно неразличение омонимии, в результате чего человек находится в неуправляемой зависимости от слова.