Читаем без скачивания Трехручный меч - Юрий Никитин

— Прежде всего долг, — сказал я сурово, — а уж потом личные чуйства.

— Когда выполним долг, — напомнил волк, — ее уже сожрут.

— В чужой монастырь со своим уставом не ходят, — возразил я. — Мы должны уважать чужие обычаи!

Мы свернули, за спинами раздался долгий тоскливый крик, истончился и затих.

Глава 13

На берег мы выбрались к обеду, волк с уважением посматривал на огромные волны, подбегал понюхать, отскакивал, увидев грозно надвигающуюся волну, убегал позорно, поджав хвост, волны здесь такие, что ломают камни, прибрежные скалы точат, как бобры мягкое дерево. Ворон с удовольствием начал пересказывать приключения Синдбада, выдавая за свои, я промолчал, я же читал Дейла Карнеги, а там сказано насчет, как удержать друзей. К тому же неиссякаемый источник мудрости, это я про народ, ставший теперь электоратом, давно заметил, что лучше придержать острое словцо, чем потерять друга.

Даже небо над морем не такое синее, а с зеленоватым оттенком, как и огромные волны бесконечного моря. На отмель навыбрасывало морских звезд и даже медуз, волк осторожно и с опаской нюхал странных обитателей этой странной реки. Ворон важно прохаживался взад-вперед и все рассказывал, рассказывал…

— Идем дальше, — велел я. — Вон там, если глаза не врут, что-то вроде населенного пункта. А если так, то там и порт… ну, хотя бы рыбаки.

Ворон сказал с готовностью:

— Сейчас узнаю!

Крылья захлопали, волк проводил его взглядом, сказал виновато:

— Слишком много незнакомых запахов. Пока не привыкну…

— Привыкнешь, — утешил я. — Вперед, нам все равно надо к людям.

Держа взглядом далекие домики на берегу, помчались, поглядывая и на ворона. Тот несся, как стратегический бомбардировщик, острый клюв рассекает воздух, лапы, подобно шасси, поджаты к брюху, глаза держат взглядом цель.

* * *

Домики оказались рыбацким поселком, я не понял сперва, что насторожило. Даже не насторожило, чувство опасности как раз спит крепко, а показалось неверным, а потом понял, что две лодки — маловато для прокорма целого поселка. Да и семьи тоже странные: пятеро мужиков и только две женщины, на домохозяек совсем непохожие, а больше на тех, которых рисуют во главе пиратских банд.

В одном доме отыскалось что-то вроде корчмы, одна комната дадена под питейное заведение, там мне, после осторожных расспросов и пояснений, что мне всего лишь нужно на один из дальних островов, и клятв, что я не налоговый инспектор, не шпион короля, про их дела знать не знаю и знать не желаю, вообще ничего не вижу, ничего не слышу, никому ничего не скажу, один из мужиков сказал после недолгого колебания, зато долгого угощения пивом:

— Завтра мимо будет проходить корабль. Попробуй договориться…

— А что за корабль?

Он смолчал, выразительно посмотрел на пустую кружку. Я взмахом попросил хозяйку принести новый кувшин, выложил серебряную монету.

— Да просто корабль, — проговорил он нехотя. — Других тут не водится. Если хочешь выбирать, то придется миль сто сорок вдоль берега, встретишь большой порт. Но вдоль берега идти не удастся, там будут обрывы, горы, завалы, надо в обход, а потом еще в обход…

— Извини, — сказал я искренне, — это я спросил так… Понимаешь, последние дни ехал с бабой. Очень красивой, а это сам понимаешь… Тарахтит, рот не закрывается, вот и начинаешь тоже брякать лишнее.

На другой день с утра был на берегу, готовый зажечь сигнальный костер, орать и прыгать с факелами, однако корабль и сам повернул к берегу. Якорь бросили вблизи берега, там глубоко, с борта спустили шлюпку, а в нее долго сгружали мешки и ящики. Наконец шлюпка, едва не зачерпывая бортами воду, направилась к берегу.

Волк с уважением смотрел на отважных людей, что боролись со свирепыми волнами. Лодку то подбрасывало высоко вверх, то почти исчезала в пропасти между высокими волнами.

Чем ближе подходила лодка к берегу, тем лучше я рассматривал этих людей, как и догадывался уже, то ли пиратов, то ли контрабандистов, то ли очень свободных купцов, что одновременно и то, и другое, и третье. Все увешаны оружием, как опереточные злодеи, коричневые от морского солнца, прокаленные и просоленные, гребут умело, слаженно, даже весело.

Последний рывок веслами, тут же приподняли, а лодка заскрипела днищем по крупнозернистому песку, вылезла на берег и замерла. Дальше эти же ребята профессионально быстро таскали груз за дома, я заметил охрану, они тоже меня заметили и посматривали недружелюбно. Я подходить не решился, не в моих интересах ссориться, а когда все закончилось и начался пир, я подошел к тому же знакомцу, шепнул:

— Отведи к капитану.

— Он на корабле.

— Но мне надо!

— Мало ли чего надо. К тому же он, полагаю, не в духе.

— Почему?

— Я видел двух раненых.

Я с беспокойством посмотрел на далекий корабль, нет, не доплыву, хоть я и северный варвар, что подразумевает — викинг, но на самом деле из викингов почти никто не умел плавать, северные моря к этому не располагают, а сражения между кораблями они затевали, когда по уговору подъезжали к берегу, где днищем по песку, и там берсеркировали, стоя по колено в воде и не заходя глыбже.

— Ты же сам сказал, — вырвалось у меня тоскливое, — на рассвете уйдут!

— Да, но… ладно, вон помощник капитана. Если с ним не договоришься, то дела твои плохи.

Помощник капитана, крепкий и быстрый парень с цепким взглядом, показался мне из тех молодых и быстро растущих менеджеров, что берутся за любую работу, сулящую прибыль, умеют ее организовать, в чем бы она ни выражалась. А то, что занят явно пиратством, вряд ли смущает, ведь, по Марксу, нет такой деятельности, на какую не пошел бы нормальный цивилизованный житель рыночного мира, и, если, скажем, кому-то потребуются для пересадки печень или почки, он тут же наладит производство из встреченных на море, расширит, поднимет на новую экономическую ступень, снизит цены, захватит новые рынки сбыта, закажет специалистам отзывы о гуманности и необходимости для общества такого бизнеса, проплатит журналистам… в смысле, распустит необходимые для успешного бизнеса слухи, словом, вполне современный парень рыночного мира.

Золотую монету взял спокойно, без торопливости, разглядел, попробовал на зуб, подкинул в воздух, та несколько раз перевернулась, он точным движением поймал ее и положил в карман, не чувствуя себя ни официантом, ни должником, любой чиновник имеет право на взятку уже за то, что разрешает войти в его кабинет, я это понимал и дал вторую монету. Он взял и поинтересовался:

— Какие проблемы?

— Обоюдовыгодные, — пояснил я на понятном ему языке. — Мне надо всего лишь попасть на один из островов в этом море.