Читаем без скачивания В лабиринте "Ведьм" - Александр Горобец

По периметру лагеря были посажены довольно густые кусты. Именно под ними Тяжин и прикинулся кучей листьев. Прикинулся и пополз. Не то, чтобы, очень медленно, но и не быстро. Медлить было нельзя, потому что время, с каждой секундой убегало, а поторопись он, и любой караульный заметил бы странное передвижение кучи опавшей листвы. Да, ему и надо было проползти, всего метров десять. Но, полз он со скоростью два метра в минуту. Другой, не маловажный факт, который помог ему беспрепятственно подобраться к караульным, было то, что бандиты сидели лицом к реке. Они никак не ожидали, что кто-то может подкрасться к ним, со спины. Бородатые сидели на спиленном стволе дерева, как на лавке. Именно под этот ствол Китяж положил взрывчатку. Положил, присыпал листьями и, также медленно, стал отползать.

В этот момент один из бандитов встал.

— Куда ты, — поинтересовался второй.

— Отлить, — безразлично ответил вставший и, расстегнув штаны, начал справлять нужду прямо на кучу листвы. Сделав своё дело, он с таким же безразличием вернулся к своему товарищу и продолжил тихий разговор, а куча поползла своей дорогой…

«Терпи разведка!!!» — успокаивал себя Китяж, — «Разведчик должен стойко переносить все тяготы и лишения…»

— Ш-ш. Здесь Фашист, — сдерживая хохот, прапорщик вышел на связь, — Как дождик, не сильно намочил? Здорово ты их. Они даже не заметили.

Кирилл уже подполз назад, к кустам возле первого от реки корпуса. Дальше, на корточки и короткими перебежками до третьего. Только там он вышел на связь.

— Здесь Китяж. Вы что-то сказали, товарищ прапорщик, — злость клокотала в нём, подкатывая комом к горлу, — На сколько я помню, вы ни разу небыли на боевых…

— Ш-ш. Молчу, — попытался добавить в голос серьёзности Фашист, но у него не получалось и он снова хихикнул. Смех его остановил голос Закирова, из репродуктора.

— Группе А к погрузке приступить!

— Ш-ш. Как давно ты поставил заряд в машину?

— Тринадцать минут назад.

— Ш-ш. На сколько?

— На сорок девять. Ты, давай, не рассуждай, а веди меня.

— Ш-ш. Считаю, что имеет смысл дождаться, когда они погрузятся.

— Нет. Ждать не будем. Хочешь спрятать дерево — спрячь его в лесу, — ответил Китяж. Встал, натянул на лицо шапочку с прорезями и пошёл прямо в центр лагеря.

— Ш-ш. Ты что, ополоумел? — зашумел Фашист, — Они же тебя тёпленького, возьмут.

— Молчи и смотри, что у меня за спиной, — прошипел Китяж, подходя к основной суетящейся толпе.

Толпа грузила в машину мешки, от которых шёл лёгкий запах аммонала. Кирилл Подошёл к одному из мешков, взвалил его себе на плечи и понёс к борту «Урала». Отгрузив мешок, он было пошёл за вторым, но его остановил рослый, широкоплечий Аслан. Ток, который командовал боевиками в Питере. Тяжин узнал его по голосу.

— Ты, что же, Урмас, помочь нам решил? Что тебе не спится?

Кирилл закашлялся и басовито, с хрипотцой и прибалтийским акцентом, тихо ответил,

— Что-то простыл я. Голо болит, спать не могу. А тут вы ещё грохочите.

— Сходи к Менделе, — захохотал Аслан и махнул рукой в сторону административного корпуса, — он тебе таблетку даст волшебную. Неделю, как заводной скакать будешь.

А Кирилл, тем временем смотрел в то место, где залёг фашист. Он чувствовал, что прапорщик сейчас целится в голову боевику и, вот-вот нажмёт на курок. Он зажал тангенту в рукаве и сказал:

— Нет, — и, отпустив кнопку, продолжил, — Я лучше к своим, Аслан. А вам — удачи, — Сказал и пошёл в сторону барака, в котором сидел снайпер.

— Храни тебя Аллах, — крикнул ему в след боевик.

— И тебя, — ответил Китяж, а потом тихо добавил, — пусть хранит твой Аллах.

Пройдя сквозь площадь, Кирилл очутился на крыльце корпуса, в котором сидел снайпер и никто не понял, куда он делся. Вроде стоял, только что. И дверь ведь не скрипела… А растворился. Только кучка листьев осталась. А потом и она пропала — никто даже внимания не обратил.

А Тяжин, тем временем, залез под дом и связался с Фашистом.

— Здесь Китяж. Вот тут дожидаться можно.

— Ш-ш. А в чём разница.

— Разница в том, что я уже на месте. Как только они уедут — я сразу могу начинать работать, а если бы я остался ждать там, мне бы, после погрузки ещё пришлось бы добираться сюда.

— Ш-ш. А как ты понял, что я готов выстрелить?

— Поставил себя на твоё место, — усмехнулся Тяжин, — ты же — любопытный. И наглый. В бой рвёшься? Не боись, навоюешься ещё. Лучше расскажи, что на площади творится.

— Ш-ш. Груз в кузове. Построились, а Закиров речь толкает. Мля… ему только броневика не хватает. Настоящий Ильич.

— Ты, это… — у Китяжа в голове завертелась мыслишка, — не вздумай его «укалампуцать». Он мне живой нужен. Должок за ним имеется.

— Ш-ш. Не переживай, мститель. Я стрелять не умею. По людям…

— Научишься. Сейчас — конец связи.

И тут взвыли «Ураловские» дизеля.

— Ш-ш. Нет Китяж. Отбоя не будет. Они выехали.

— Хасан с ними?

— Ш-ш. Нет. Идёт в главный корпус… Зашёл… На крыльце два духа, будь осторожен… И ещё… У тебя гости, Китяж. Один из Прибалтов. Скорее всего — смена

— Принял. Как только выйдет на крыльцо — погаси одну из лампочек. — Кирилл осторожно, вылез из-под дома, — Всё… Ухожу на приём.

— Ш-ш. Добро…

«Рановато для смены», — Тяжин свернулся клубком прямо у лестницы…

Подойдя к двери, бывший биатлонист, а ныне солдат удачи Валдис Адамайтис постучал условным сигналом. Три — один — три. Вообще-то, сейчас была смена Урмаса. Но Урмас решал вопрос с переправой, поэтому он сейчас отдыхал. Он проснётся через два часа. А ещё через четыре, Валдис будет стоять под горячим душем. Как давно он не был в нормальном, человеческом душе. Месяц… полтора. А может — два. Ему казалось, что он в этом проклятом лагере живёт всю свою жизнь.

Ну, ничего… Немного осталось. Да и работа оказалась не такой пыльной, как расписывал Хасан. А то, что мента вальнули, так это не его забота. За сто кусков европейских денег, он готов сам завалить кого угодно.

С такими деньгами он теперь начнёт новую жизнь. Да и Урмас с Ивором тоже… Ивора надо кофейком напоить. А то ему ещё почти сутки на ногах стоять.

За дверью послышались мягкие — почти кошачьи, лёгкие шаги. А затем и засов скрипнул.

Вот тут-то лампочка и разлетелась в дребезги, а за спиной у Валдиса начала расти куча листьев, с торчащим из неё ТТ с глушителем…

Валдис не понял, почему его швырнуло в дверной проём. Он вдруг увидел себя и Ивора со стороны. Голова Ивора разлеталась на куски, брызгая мозгами и осколками черепа. А в дверном проёме появился незнакомец. Валдис было хотел схватиться за кобуру, но с удивлением обнаружил, что таковой не было. Не было на нём и камуфляжа. И Винтовка, почему-то отсутствовала. Вместо всего этого, на нём было какое-то грязное тряпьё, прикрывающее срам. Ботинок тоже не было. Но, не смотря на промозглую, осеннюю ночь, ему было не холодно.

Тогда Валдис попытался привлечь внимание бойцов Закирова.

— Вон он!!! Ловите его!!! Стреляйте!!! ТРЕВОГАААААА!!!!

Но на него никто не обратил внимание. Все, с удивлением смотрели на разбившуюся лампочку.

— Не ори, — раздался со спины голос Ивора, — всё равно не услышат.

Валдис дёрнулся и отпрянул от напарника. Только что, он видел, как пуля разметала в клочья его голову.

Валдис недоверчиво, посмотрел на Ивора и ткнул в него пальцем.

— Этого не может быть! Ты умер! Я сам видел!!!

— Ты — тоже умер, — выдохнул Ивор и сел на крыльцо, — расслабься… Наша война уже кончилась. Давай лучше посмотрим, что у этого парня получится…

— Но… — недоумевал Валдис, — Но… Я не могу… Мне нельзя…

— Почему? — ухмыльнулся Ивор, — И что «НЕЛЬЗЯ»? Умереть? Ты что, горец? Посмотри, что от тебя осталось, — он указал на дверной проём.

А в проёме, огромная куча листьев, взяла своими лапами за воротники два мёртвых тела и затащив их в помещение, тихо закрыла за собой дверь.

У ТТ — заостренная пуля и мощный пороховой заряд. Поэтому, в отличие от ПМ, который уже полвека великолепно справляется с задачей полицейского пистолета, задача у ТТ простая — убивать. Наносить смертельные ранения. Прошить для этого пистолета голову — пара пустяков.

Как только Фашист «погасил» лампочку, Кирилл бесшумно, но быстро встал и выстрелил в сердце стоящему к нему спиной Прибалту. От удара, его швырнуло на отрывшего дверь такого же снайпера. Тот лишь успел раскрыть рот и поймать своего мёртвого товарища. А через полсекунды он тоже был мёртв — пуля попала чётко, между глаз. Кирилл, будто на прогулке, зашёл в корпус, Выстрелил в затылок первому и взяв тела за воротники, затащил их в дом, а затем, тихо закрыл за собой дверь.

После проведённой экзекуции, он быстро осмотрел тела. Паспорта имелись. А в них, соответственно говорилось, что данные куски мяса ранее именовались Иваром Сопняйтисом, тысяча девятьсот семьдесят седьмого года рождения и Валдисом Адамайтисом, тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения. Оба — являлись когда-то гражданами свободной Европы. Точнее — Латвии. Теперь они являлись остывающими трупами.