Читаем без скачивания Вожделение - Майя Бэнкс

Больше она не вынесет. На нее легло чудовищное бремя.

Идти пешком в таком состоянии было немыслимо. Миа делала отчаянные попытки поймать такси, но посмотрела на часы и застонала от досады: пересменка, и шансы почти нулевые.

Покорно вздохнув, Миа побрела домой. Внутренний жар не спасал от уличного холода. Ее трясло, зубы лязгали, а мир вокруг расплывался.

Сегодня она шла вдвое медленнее обычного. Наконец, завернув за угол и увидев это чертово табло, Миа облегченно вздохнула. Теперь уже близко.

Какой-то прохожий налетел на нее и чуть не сбил с ног. Она бы удержалась, но тут ее толкнули с другого бока. Миа рухнула на колени. Из глаз потекли слезы — не от боли, от собственного бессилия. У нее не было сил подняться и идти, а дом был совсем рядом.

Она уткнулась лицом в ладони и разрыдалась.

— Миа? Что за черт? Ты не ушиблась?

Гейб. Боже, это был Гейб. Он обнял ее за талию и помог встать.

— Малышка, что случилось? — допытывался он. — Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?

— Заболела, — прохрипела Миа и заревела почти в полный голос.

У нее болела голова, пылало горло, она вконец промерзла и устала. Сама мысль о том, чтобы проделать еще несколько шагов до дома, воспринималась как пытка.

Гейб выругался сквозь зубы, подхватил ее на руки и понес.

— Я не желаю слышать ни одного чертова слова, понятно? Ты заболела, тебе нужна помощь. Боже ты мой, а если бы меня не оказалось рядом? Вдруг ты свалилась бы на тротуаре — и некому помочь?

Миа не спорила. Она приникла к его плечу, вдыхая его запах. Тепло Гейба мгновенно проникло ей под кожу. Вот он, целительный бальзам. Господи, как долго она была без него! Она не могла согреться с тех самых пор, как Гейб ее бросил. Или она его бросила. Это не имело значения, потому что в итоге она осталась одна.

Гейб внес Миа в квартиру, затем в спальню. Порывшись в комоде, он достал теплую пижаму.

— Держи. Переоденься и укладывайся. Я сейчас приготовлю горячий суп и поищу лекарства. Ты вся пылаешь.

Ей было трудно даже переодеться. Миа легла с краю, измученная и мечтающая об одном: укрыться с головой.

Через секунду Гейб именно это и сделал. Укрыл ее, подоткнув одеяло со всех сторон. Он поцеловал Миа в лоб, и та закрыла глаза, наслаждаясь его поцелуем. Но Гейб не задержался — только поправил подушки, чтобы она могла есть сидя, и снова исчез.

Вскоре он принес ей суп и два пузырька. Он поставил тарелку на ночной столик, потом высыпал таблетки себе на ладонь И, отвинтив пробку другого флакона, налил в мерный стаканчик микстуру.

Заставив ее проглотить то и другое, Гейб подал ей тарелку.

— Давно болеешь? — спросил он мрачно.

Впервые за все это время Миа взглянула на него как следует. Увиденное ее потрясло. Он выглядел не лучше ее. Круги под глазами, новые морщины на лбу и висках. Гейб выглядел… уставшим. Изможденным. Выжатым как лимон.

Неужели из-за нее?

— Со вчерашнего дня, — отозвалась Миа. — Сама не понимаю, что со мной. Я очень устала за эту неделю. Слишком много всего свалилось.

Лицо Гейба потемнело, и взгляд стал виноватым.

— Допей бульон. Лекарство скоро подействует, а потом тебе надо поспать.

— Не уходи, — прошептала она, видя, что Гейб встает с кровати. — Пожалуйста. Не сегодня. Не уходи.

Он повернулся. Теперь в его глазах стояло глубокое раскаяние.

— Я не уйду, Миа. На сей раз — нет.

Она допила бульон. Гейб забрал у нее тарелку и унес на кухню. Миа натянула одеяло до подбородка, но озноб не проходил. Даже суп ее не согрел.

Веки тяжелели, и Миа держала глаза открытыми из последних сил. Спустя какое-то время кровать скрипнула. К удивлению Миа, Гейб лег рядом и крепко обнял ее.

— А теперь спи, — прошептал он. — Я останусь. Вдруг тебе что-то понадобится. Я просто хочу, чтобы ты поскорее поправилась.

Забыв обо всем, кроме того, что она снова лежит в его объятиях, Миа прижалась к нему и расслабилась, позволяя теплу его тела перетекать к ней в жилы.

Гейб был лучшим лекарством, панацеей от любых бед.

Миа вздохнула, закрыла глаза и сдалась перед сладостным искушением.

Наутро она проснулась в одиночестве. Ее мучил вопрос: не привиделось ли вчерашнее в горячечном сне? Может быть, она все это только вообразила? Но когда Миа перевернулась на бок и прижалась щекой к подушке, на которой спал Гейб, ей на глаза попалась записка.

Прими лекарство. Джейс сегодня заедет тебя проведать. Отдыхай и поправляйся.

С любовью, Гейб.

Рядом с запиской лежали таблетки ибупрофена, а на ночном столике Гейб заботливо оставил стаканчик с микстурой.

Миа села и наморщила лоб. Она не ожидала, что Гейб уйдет. Он же был так… настойчив.

Озноб вернулся. Миа потянулась за микстурой, залпом проглотила и запила водой, которую тоже приготовил Гейб. Потом она снова опустила голову на подушку, хранившую запах Гейба.

Миа закрыла глаза. Да, аромат остался. Она чувствовала тепло Гейба. Ей не хватало его.

Неужели ее гордость стоила того, чтобы оба они страдали? Неужели он действительно любит ее и просит дать ему еще один шанс?

На это указывало решительно все, но Миа боялась поверить Гейбу и дать ему шанс после того, как он отказался от борьбы за нее.

Приехав к Джейсу, Гейб нажал кнопку домофона. Джейс вскоре ответил, и Гейб, опережая его вопросы, торопливо произнес:

— Джейс, это я. Я в твоем доме, стою внизу. Это касается Миа.

Лифт вознес Гейба на последний этаж, где Джейс занимал пентхаус.

— Что случилось? — спросил Джейс, ждавший его на площадке.

Гейб шагнул в квартиру. Пальто он не снял, поскольку задерживаться не собирался. Его ждало множество дел, и он должен был управиться за выходные.

— Миа заболела, — без обиняков начал Гейб. — Вчера я встретил ее возле дома. Какой-то придурок ее толкнул. Она упала и не могла встать. Она вся горела. У нее даже не было сил дойти до квартиры.

— Черт! Говорил же ей, что надо теплее одеваться. Как она сейчас?

Гейб поднял руку, призывая его к молчанию:

— Я отнес ее в дом. Накормил, дал лекарство. Остался на ночь, а утром ушел. Обещал в записке, что ты заедешь днем.

Джейс стал еще мрачнее.

— И ты не остался с ней? Гейб, ты из кожи вон лезешь, чтобы ее вернуть, и вот тебе улыбается случай — она не выставляет тебя, а ты бросаешь ее больную одну в квартире.

— Я сильно давил на нее раньше, — вздохнул Гейб. — Она надорвалась и заболела отчасти из-за меня. Я не хочу ее добивать. Если она вернется ко мне, то в здравом рассудке, поэтому я отступаю. Пусть отдохнет и поправится. Оторви свою задницу и поезжай к ней. Мне очень нужно, чтобы к понедельнику она была здорова, потому что я поползу к ней на коленях, как она сказала.